Константин Стогний - Сокровища майя и конец света
Главный элемент действа похож на чрево толстого каменного крокодила — майяская баня. В тесную темноту полусферической кирпичной постройки пришлось забираться на четвереньках. Обряд проводят в группах из 13 человек (магическое число брухо), но в нашей группе насчитывалось только 8, плюс проводник Исаиас де ла Пенья Плата. Помощник доньи Исабель с огромным майяским носом привел четырех японцев с фотокамерами угрожающих размеров. Мы оставили свою фото— и видеотехнику за порогом «дома горячих камней» и расселись вокруг раскаленных докрасна каменюк. Продержаться в этом микро-«аду» пришлось по времени где-то со школьный урок алгебры. То есть фактически 45 минут, но по ощущениям — вечность! После испытания, которое украинцы и японцы прошли с самурайской невозмутимостью, нас окунули в священный источник и напоили отваром из трав, а наши тела натерли соком алоэ. Эффект от ритуала превзошел самые смелые ожидания: душу окутал покой, а на сердце как будто свернулся ласковый, теплый и пушистый мурлыка.
Донья Исабель как будто очень давно ждала меня и наконец дождалась. Сразу вспомнились детские ощущения, когда приезжал на школьные каникулы к своей бабушке Домне Марковне в Винницкую область. Впечатление усиливалось еще и тем, что вышиванка на донье Исабель была ну точь-в-точь, какие любила носить моя покойная бабушка.
«Домна Марковна» окурила меня дымом из лампадки и дотронулась рукой до груди в области сердца: «Здесь секрет у тебя».
Затем она велела мне закрыть глаза. Пришлось подчиниться, но журналистское любопытство, а может, и проснувшееся детское озорство заставили все-таки немножечко подглядывать: что же она будет делать?! А ничего она не делала, отошла на пару шагов и просто смотрела на меня с таким выражением лица: «Ось ти який виріс, онучок. А я все чекала-чекала, ну коли ж ти вже до мене приїдеш, хоч на хвилиночку!»
Потом мы еще немного поговорили, скорее не словами, а какими-то междометиями, эмоционально касаясь душ друг друга. На прощание донья Исабель подарила мне небольшой оберег, который тщательно выбрала из набора всяческой колдовской дребедени в своем сундучке.
Но это не было прощанием на самом деле! Когда уже я вернулся к ребятам, поджидавшим меня в отдалении, донья Исабель вышла из своей хижины и попросила сфотографироваться с ней на память. И когда мы фотографировались, видно было, как она «тянула» время, явно не желая расставаться. Мне тоже не хотелось этого, но причин остаться мы так и не смогли придумать. К тому же общаться приходилось ей на неродном испанском, а переводчику — на неродном ему русском. Наконец, мы еще раз пожали друг другу руки и попрощались, снова на неопределенное время. Земля круглая, а перерождения бесконечны, где-нибудь да свидимся…
Паленке нас дождался лишь через десять часов невыносимо долгой и тряской дороги вниз с гор, в самую глубину сельвы вблизи границы с Гватемалой.
Глава 5. Путь к хищнику едва не закончился трагедией
В Паленке к нашей экспедиции присоединились два профессиональных археолога-маяйниста — украинец Юрий Полюхович и итальянец Рафаэль Тунеси. Первое, что сделал Юрий, — поправил наше неправильное называние всего, что относится к майя. Неправильно говорить «маянское», потому что это калька с английского. По-украински и по-русски правильно говорить «майяское». А первое, что сделал Рафаэль, — изменил наш маршрут. Мы собирались ехать на всемирно известный комплекс Паленке, но Раф соблазнил нас отснять только что открытый археологами пока еще безымянный город майя, условно называемый мексиканскими археологами План де Аютла.
Такое изменение маршрута требовало от нас мужества, во-первых, потому, что после вчерашнего 14-часового переезда надо было решиться еще на 4 часа тряски по отвратительным дорогам в мексиканских горах, а во-вторых, План де Аютла находится на территории, подконтрольной майяским повстанцам-сапатистам под командованием знаменитого субкоманданте Инсурхенте Маркоса — писателя и философа. Маркос — легенда и общепризнанный символ антиглобализма. На публике всегда появляется в черной маске — «пасамонтане». Здесь вообще-то многие в таких ходят — и полиция, и партизаны-«хероиас».
Майя всегда воевали с испанцами и их наследниками-креолами. А, как известно, независимости для Мексики добились и вообще СШМ в XIX веке основали креолы, т. е. потомки испанцев, родившиеся в Мексиканских Штатах зачастую от смешанных браков с туземным населением. Последнее восстание майя началось 18 лет назад, 1 января 1994 года, и не закончилось по сей день. Восставшие майя требуют конституционного закрепления прав коренных народов Мексики и выступают против принятия законов, кому угодно разрешающих куплю-продажу их общинных земель.
Поначалу сапатисты при поддержке крестьян с легкостью заняли семь муниципальных центров штата Чьяпас. Но уже на другой день правительство Мексики, поздравленное таким оригинальным образом с Новым годом, прислало федеральные войска в Чьяпас. Авиация бомбила сельву. Сотни тысяч мексиканцев вышли на улицы Мехико, Поэбло, Веракрус и других городов, требуя от правительства перестать убивать «хероиас» и начать переговоры. Но только в 1995 году начались переговоры майя-сапатистов с правительством Мексики.
Подписанные САНО (Сапатистская армия национального освобождения) и правительством Мексики намерения предполагают изменение конституции Мексики и признание в ней прав и культуры индейских народов, а также права на автономию и самоуправление индейских общин и населяемых ими территорий. Намерения пока не реализованы на всей территории Мексики, поэтому провинция Чьяпас находится под контролем «хероиас»-партизан.
Самодельные рукописные таблички о том, что мы въезжаем на территорию партизан-майя, укреплены прямо на деревьях вдоль дорог, на манер, как в Киеве на столбах укрепляют картонки с нелегальной рекламой помощи от наркозависимости.
Федеральные войска, под видом борьбы с наркотрафиком, также контролируют блок-постами эти дороги. Доезжая до блок-поста, приходится снимать темные очки и шляпы, опускать стекла автомобиля, а то и выходить из салона для досмотра. Рафаэль предупредил нас, чтобы мы беспрекословно выполняли требования мексиканских автоматчиков, потому что те имеют право расстреливать людей на месте, а трупы несчастных бросать на съедение муравьям в джунгли. За 7 часов от расстрелянного остаются чисто обглоданные кости.
Кроме названных напастей, дороги в Чьяпас контролируют «мирные» крестьяне, которые преисполнены решимости всучить проезжающим продукты своего производства, хоть за какие-то деньги. А чтобы автомобили не гнали слишком споро, индейцы перегораживают пути «лежачими полицейскими» и просто ловчими ямами с временным ограждением «Ведутся работы». Бывало, попадались просто поваленные на дорогу телеграфные столбы с подсыпанной по бокам землей. Быстро передвигаться по дорогам Чьяпас из-за всех этих препон категорически невозможно.
