Секс в океане или Тайна зарождения жизни - Хардт Мара

Первое, что приходит на ум, – наводнить океан морем спермы и яиц своего вида. В природе такое решение, естественно, апробировано, а некоторыми классами животных и реализовано. Морские ежи, например, испускают, в зависимости от вида, от десяти до ста миллиардов сперматозоидов за одну эякуляцию. Это на два порядка больше, чем способен выдавить из себя за раз среднестатистический мужик, не дотягивающий и до полумиллиарда. Правда, сами сперматозоиды у морского ежа мелкие: в водочной стопке его спермы насчитывается полтриллиона плавунцов. Но всё равно – настоящие половые гиганты эти ползающие по дну игольники.

Если продолжить изучать бухгалтерию спермы, оказывается, что наши дальние иглокожие сородичи действительно находятся в числе претендентов на одну из ступеней на пьедестале почета. В целом лидерство морских беспозвоночных по производительности спермы столь безоговорочно, а отрыв от ближайших преследователей настолько внушителен, что специалистам по рыбоводству до недавних пор и в голову не приходило усомниться в их неимоверной плодовитости и, как следствие, неистребимости, в том числе промысловых видов, включая тех же морских ежей. Считалось само собой разумеющимся, что их сперма и икра каким-то образом находят друг друга и способны плодить молодь миллионами. Увы, это оказалось заблуждением, поскольку ученые как-то забыли учесть фактор разреженности популяции при определении коэффициента успеха оплодотворения. Этот недосмотр имел самые трагические последствия для численности бескрайнего множества промысловых видов, особенно моллюсков. На поверку оказалось, что извергать сперму ведрами – лишь часть стратегии выживания. Помимо прочего, популяциям океанических видов для эффективного размножения в водной среде бывает нужно еще и сгрудиться, да поплотнее – чтобы в буквальном смысле чуть друг у друга на головах не стоять. И, как выясняется, фантастически успешной стратегией размножения в океане для таких видов оказываются… сексуальные оргии.

6. Групповые оргии в океане: раз-два – взяли!

ПРИЧУДЫ СЕКСОМОРЬЯ: ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

Многие любвеобильные рыбы устраивают сексуальные оргии, дождавшись захода солнца.

Участники океанических оргий настолько пунктуальны, что по ним можно сверять часы, а календари самих оргий составлять на годы вперед.

Груньоны придают остроты своим пляжным оргиям жестким садомазо.

Своей жизнью все мы, возможно, обязаны сверхъестественной силе, таящейся в голубой крови мечехвостов – древнейших членистоногих любителей оргий.

МЕЛОДИИ И РИТМЫ СЕКСОМОРЬЯ:

1. “Surf City” – The Beach Boys (lyrics by Jan & Dean).

2. “U, Me, She” – Rick James.

3. “Triad” – Crosby, Stills, and Nash.

Истинная моногамия – не просто редкость, а редкость настолько крайняя, что в биологии такое поведение почитается за отклонение от нормы.

Из «Советов сексопатолога Татьяны всякой твари» [56]

У большинства людей секс ассоциируется с интимной близостью пары (половую принадлежность партнеров уточнять не будем). Множество обитателей моря смотрят на вещи значительно шире и практикуют всё что угодно: от скромного группового секса с ближайшими соседями до многотысячных оргий посреди океана. Но не ради сомнительного удовольствия, а с целью получения обильного приплода, когда без массовости это заведомо недостижимо. Организовать подобную многотысячную сходку на нерест непросто. Нужно как-то побудить всех разом объявиться в одно и то же время в одном и том же месте, да еще и в состоянии полной готовности представителей обоих полов к выметыванию икры и молок. Казалось бы, настоящий кошмар для устроителей. Но морские виды, если надо, способны к поразительным чудесам самоорганизации местных популяций, а по временам и к высочайшей – с точностью до секунды – синхронизации актов исторжения из организмов гамет.

А описываемая далее в качестве лишь одного из примеров отчаянная рыбка и вовсе дополняет чудеса синхронности массовой явки на феерические эротические представления непревзойденными номерами наподобие садомазохистского удушения и связывания, исполняемыми прямо на прибрежном песке.

ПЯТЬДЕСЯТ ОТТЕНКОВ ГРУНЬОНА

……………………………………………………………………………………………

Кожа ее переливалась отблесками лунного серебра на фоне темного пляжа. Она знала, что он ее вожделеет, видела, как отчаянно он стремится протиснуться к ней через толпу. Зарылась она в песок по самые грудные плавники в идеальной позиции, зная наверняка, что в этом месте он всенепременно найдет ее беспомощное тело, и тогда, извиваясь, она заставит его – да всех их! – затрепетать от возбуждения. Добравшись до нее первым, он лихорадочно обвил ее тело. Следом подоспели и присоединились другие, образовав вокруг нее собственные полукольца объятий. За этим она сюда и явилась – как и все они.

Вся перенапряженная от тесной близости стольких мужских тел, обжимающих ее со всех сторон, она, однако, еще и близко не достигла пика сексуального возбуждения, а стройных гибких тел в оплетавшем ее венке всё прибывало и прибывало. А вдоль всего пляжа на мили в обе стороны были разбросаны такие же серебрящиеся под луной тысячи тел ее атеринообразных сестер, наслаждающихся не менее эротичными объятиями сонмов самцов, обтиснувших каждую со всех сторон… Вот только дыхание спирало всё больше, воздуху не хватало. Отчаянный танец, смертельный риск, но опасность лишь обостряет желание.

И вот, когда ей показалось, что больше ей не вынести, настолько сильно закружилась голова от нехватки кислорода, удушающие объятия разжались, а по бокам ее сладостно заструились в песок потоки их наслаждения. Их страстное желание тесно оплетать и душить ее удавками своих тел отступило мгновенно, как только избавились они от груза своего семени. Как же стремительно разжали они свои объятия и ускользнули, вильнув хвостами, обратно в ночное море!

Теперь ей нужно самостоятельно выпутываться из песчаного плена, а это уже му_́ка чистой воды без малейшего намека на острое наслаждение в качестве компенсации. Ловя ртом воздух, она, собрав последние силы, отчаянным рывком сумела-таки высвободиться из песчаной могилы – и ужом устремилась к линии прибоя. Соскользнув в прохладную соленую воду, она наконец вздохнула полными жабрами, расслабилась и отдалась на волю родной стихии, которая сама утянет ее обратно в уютное и безопасное лоно моря.

Безымянные кавалеры давно уплыли, и при случайной встрече она никого из них в жизни не узнает, поскольку происходило всё под покровом ночи. Но там, на пляже, просочившись глубоко в пляжный песок, остались надежно спрятанные клады их ДНК, перемешанных с ее, – и теперь она может с миром плыть себе куда глаза глядят с сознанием выполненного долга и жить спокойно… но лишь до следующего призыва луны: «Всем на берег!»

……………………………………………………………………………………………

Умей рыбы пусть не говорить, но хотя бы писать, в их дамских романах всенепременно присутствовали бы главы на грани или за гранью порно с живописанием сказочных наплывов груньонов [57] на калифорнийские пляжи.

В ходе одного из самых экстремальных групповых половых актов, которые только можно наблюдать в море, десятки тысяч рыб выпрастываются на пляжи вдоль всей береговой линии от Монтерея до мексиканской Нижней Калифорнии. Это груньоны (от испанского gruñón – кряхтун), и вы согласитесь с мексиканцами, давшими рыбе такое имя, если присоединитесь к толпам зевак, ежегодно собирающихся у побережья подивиться на сходки этих даже не экстремалов, а экстремистов группового секса. Сознают ли местные жители, что присутствуют при величайшем в природе садомазохистском обряде? Ведь рыба буквально задыхается на протяжении всей отлучки на берег, а самки еще и весьма рискованным образом связывают себя по всем плавникам, впечатляюще зарываясь в песок. Едва ли собравшиеся что-то вообще сознают, поскольку цель у большинства одна – набрать побольше вкусных бесплатных «сардинок» голыми руками (хорошо хоть, что загребать их любыми подручными средствами с некоторых пор строго запрещено) или в лучшем случае подивиться, открыв рот, на фантастическое бурление и водовороты захлестывающих берег от края и до края горизонта серебрящихся потоков живой ртути.