Николай Дроздов - В мире животных
— Здесь остановимся, — сказал он, — дальше нельзя, а то сивучи начнут прыгать в воду.
Присматриваемся к зверям. Они заметили нас, но беспокойства не проявляют. Мы сфотографировали их. Расспрашиваем Юрия Михайловича о повадках этих гигантов наших дальневосточных морей.
Сивучи — самые крупные тюлени из семейства ушастых тюленей. Старые самцы бывают до четырех метров длиной и весят до 1300 килограммов, самки гораздо мельче. Цвет их шерсти довольно разнообразен — от темно-бурого до почти белого. Сивучи — самые усатые из всех тюленей. Длина вибрисс у взрослого самца достигает полуметра, и с каждой стороны губы их насчитывается не менее 30.
Лежбища сивучей расположены так, что звери могут с уступов бросаться в воду. Меню довольно разнообразно: многие виды рыб, осьминоги, кальмары, каракатицы.
Сивучи, подобно всем ушастым тюленям, — общественные животные. В открытом море они держатся небольшими группами, а на берегу собираются в огромные скопления — по нескольку тысяч голов. Самки приносят только по одному детенышу. По наблюдениям биологов, сивучихи более заботливые матери, чем самки котиков. Юрий Михайлович рассказывал, что, когда на лежбище появляются люди и довольно близко подходят к малышам, самки нередко хватают детенышей зубами и спускаются с ними в воду. Опасность пережидают метрах в 100 от берега. Такая осторожность, видимо, у сивучей в крови. Ведь этих гигантов в прошлом интенсивно истребляли всюду, где они обитали, — в Беринговом, Охотском и Японском морях. Местные жители — алеуты, камчадалы и айны — использовали мясо сивучей в пищу, а из кожи делали байдары, ремни, обувь и одежду. И все же они не наносили ощутимого урона поголовью сивучей.
Резкое сокращение стада началось в восемнадцатом веке с развитием пушного промысла в северной части Тихого океана. В массе уничтожали котиков и каланов, а заодно стали истреблять и сивучей. В последние годы охота на них велась в крайне ограниченных размерах. Охотоведы считают, что современное состояние запасов сивучей в нашей стране позволяет перейти к регулярному промыслу. Мировые запасы этих животных оцениваются в 250–300 тысяч особей. У нас этих зверей около 50 тысяч, в том числе на Командорах около 10 тысяч.
Рыбаки рассказывали, что в открытом море сивучи ведут себя менее осторожно, чем на лежбищах. Они забираются даже в неводы и там поедают рыбу, при этом нередко портят сети. Когда же невод начинают стягивать, сивучи покидают его. Бывает, что они подплывают к борту рыболовецкого судна и берут рыбу прямо из рук моряков.
Непросты отношения сивучей и с соседями, ведь свои лежбища они устраивают в тех же местах, где и котики. Но по праву сильного занимают более удобные площадки вдоль полосы прибоя. Для котиков лежбище сивучей — препятствие, которое они не всегда решаются преодолеть. Перемещаясь по лежбищу, сивучи своей массой давят неосторожных черненьких — детенышей котиков, правда, отходы незначительны. Сивучи — не конкуренты котикам и при добыче корма. Они ищут себе пропитание на больших глубинах, чем котики. Во всем остальном и те и другие уживаются, а своим вторжением на котиковые лежбища сивучи даже приносят косвенно пользу, заставляя соседей расселяться.
Юрий Михайлович обратил наше внимание на небольшое существо, которое безмятежно покачивалось на волнах метрах в пятидесяти от берега. Издали оно было похоже на обкатанное морем бревнышко. Это был калан. Этих зверьков нередко можно увидеть в тех же местах, где обитают котики и сивучи, но на берег они предпочитают не выходить. На суше калан очень неловок, того и гляди может угодить под сивуча или секача-котика. В воде же он — сама подвижность и грация.
Стал накрапывать дождик. Такими же сложными тропами мы покидали лежбище. «А каланов мы увидим в другом месте, — пообещал Юрий Михайлович. — Я знаю прибрежные мели, где живет немало этих зверьков».
Поднимаемся в гору. Приходится крепче держаться за канат. Трава мокрая, скользкая, чуть расслабишься — и понесет вниз. Спускаться было нелегко, а подниматься и того тяжелее. Часто останавливаемся, отдыхаем. На подъем пришлось затратить целый час. Вскарабкались наверх — и повалились на траву, чтобы прийти в себя.
Однако пора возвращаться на стационар. Прощальный взгляд на лежбище. Теперь оно не кажется безликим скоплением животных. Многих из них мы видели, что называется, прямо в лицо. Каждый зверь — индивидуальность, у каждого свои особенности, свои привычки, поведение. Это начинаешь замечать, когда хоть непродолжительное время проведешь среди обитателей лежбища.
Почаевничали на стационаре — и снова в путь: ученые посоветовали навестить озеро Гладковское — там создается каланарий. По пути к озеру нам удалось повстречать этих удивительных зверьков и понаблюдать за их поведением.
«Не могу передать красоту этого животного в живом состоянии: когда оно бежит по земле, то кажется чернее атласа и его яркая чернота сверкает» — так написал о калане Георг Стеллер. В то время каланов на Командорах было великое множество, и животные до такой степени не боялись людей, что подбегали к огню.
С тех пор много воды утекло. И каланы чуть было не разделили судьбу морской коровы. А всему виной их мех — мягкий, шелковистый, необыкновенно прочный и густой. На одном квадратном сантиметре каланьей шкурки 120 тысяч волосков — это в пять раз больше, чем у соболя. Вот почему калана считают самым ценным в мире пушным зверем.
Роскошная шуба и явилась причиной почти полного истребления этого вида. В окрестностях острова Беринга каланов полностью выбили спустя несколько десятилетий после того, как там побывала экспедиция Беринга. К началу нынешнего века из большой популяции Берингова моря уцелело лишь небольшое стадо на острове Медном. Считали, что из-за малочисленности каланы там не выживут, но зверьки уцелели, более того, стали понемногу размножаться. К счастью, в 1926 году у нас запретили промысел каланов.
Уже более 60 лет охраняются, и это дало свои плоды. Охотоведы рассказали, что на Медном обитают уже более 800 каланов. Но самое неожиданное: зверьки вернулись на остров Беринга. Это случилось в 1972 году. Там же появилась и первая зимняя залежка каланов. Это был молодняк. По весне звери возвратились домой. С 1977 года каланы поселились на острове Беринга уже прочно и стали осваивать прибрежные воды и земли. Сейчас их там более полутора тысяч особей.
С надувной моторной лодки мы наблюдали за животными с расстояния около 50 метров. Ближе они не подпускали — скрывались под водой. Летом каланы чаще питаются рыбой, причем выедают у нее только лакомую филейную часть, а остальное выбрасывают. Эту особенность питания хорошо знают чайки и все время кружатся здесь, а иногда бесцеремонно выхватывают куски рыбы у зверей из-под носа. Очень любят каланы головоногих моллюсков, особенно осьминогов, в их меню и двустворчатые моллюски, а также крабы и морские ежи. Морские ежи — любимое лакомство. За ними зверьки ныряют на дно, собирают лапами в складки кожи на груди. Вынырнув на поверхность и внимательно оглядевшись вокруг, калан начинает трапезу.
