Джеймс Хэрриот - Среди Йоркширских холмов
Братьев я нашел в коровнике, где они накладывали сено в кормушки. Они не улыбнулись привычно, а посмотрели на меня с каким-то изумлением.
— Я приехал осмотреть вашу захромавшую корову! — объявил я весело. Они обменялись ничего не выражавшими взглядами.
— У нас хромых коров нет, — сказал Джош.
— Но… но вы же утром звонили!
Вновь они недоуменно переглянулись.
— Что же… Наверное, вышла ошибка… — Я изобразил веселый смешок, который не вызвал ответных улыбок, и невольно посмотрел на ряды коров.
Себ махнул рукой в их сторону.
— Ей же Богу, мистер Хэрриот, ни одна не хромает. Осмотрите их, если желаете.
— Да нет же, нет! Я… кто-то ошибся, записывая вызов. Разрешите позвонить от вас?
Себ проводил меня на кухню, и мне не стало легче, когда, набирая номер приемной, я увидел, как он тихим движением забрал со стола очешник и опустил в карман. Дозвонившись, я установил, что ехать мне надо было на ферму Бортуиков всего в полумиле от хардуиковской. Но что же это такое? Почему я все время ставлю себя в дурацкое положение?
Я взял шариковую ручку, лежавшую возле телефона, и записал вызов правильно, а потом повернулся к молодым хозяйкам.
— Я крайне сожалею, что причиняю столько беспокойства, — сказал я и повернулся, чтобы уйти. Но тут брюнетка протянула ко мне руку.
— А наша ручка, мистер Хэрриот?
Уши мои запылали, я вытащил чертову ручку из кармана и сбежал.
Я все еще ежился от смущения, когда через несколько дней снова приехал к ним.
Себ угрюмо указал на телку, лежащую на полу коровника.
— Встать не может, — сказал он. — И задняя нога у нее торчит в сторону.
Я нагнулся к телке и подергал ее за ухо.
— Ну-ка, девочка, поднатужься.
Она сделала попытку подняться, но почти сразу же опустилась на булыжники — с первого взгляда стало ясно, что правая задняя нога отказывается ей служить.
Я ощупал косматую тушу и, когда добрался до таза, без колебаний поставил диагноз.
— У нее вывих бедра, Себ, — сказал я. — Переломов нет, но головка бедра совсем вышла из впадины.
— А вы уверены? — Фермер посмотрел на меня с сомнением.
— Стопроцентно. Вот, пощупайте эту шишку. Да ее и так видно.
Себ не потрудился вынуть руку из карманов.
— Уж и не знаю. Я-то думал, может, сухожилие себе растянула. А то дайте мази для втирания, глядишь, и пройдет все.
— Нет, уверяю вас. Это, бесспорно, вывих.
— Ну ладно. А делать-то что?
— Попробуем его вправить. Это нелегко, но времени прошло мало, и, думаю, все обойдется.
Фермер наморщил нос.
— Ладно. Так давайте!
— К сожалению, — сказал я, улыбнувшись, — один я тут не справлюсь. И вдвоем мы с вами не справимся. Нам требуется помощь.
— Помощь? Откуда же я ее возьму? Джош на дальний луг ушел.
— Жаль, конечно, но вам придется позвать его. И вынужден сказать, вам придется позвать еще и кого-нибудь из соседей. Обязательно кого-нибудь крепкого, сильного.
— Черт-те что! — Себ уставился на меня. — Это еще зачем?
— Я понимаю, вам это кажется лишним. Но она, хоть и молодая, а крупная и сильная, и, чтобы вправить вывих, нам придется преодолеть мышечное сопротивление. Тянуть надо будет как следует, можете мне поверить. Я столько вывихов вправил, что уж знаю!
Он кивнул.
— Ну ладно. Схожу к Чарли Лосону, может, он согласится. А вы тут подождете?
— Нет, мне нужно съездить за намордником, чтобы дать хлороформ.
— Хлоро… Еще чего!
— Я ведь объяснил про мышечное сопротивление. Чтобы его преодолеть, ее необходимо усыпить.
— Послушайте, мистер Хэрриот! — Фермер назидательно поднял палец. — А вы уверены, что надо все это затевать? Может, втереть мази, и дело с концом? Или там припарку приложить?
— Мне очень жаль, Себ, но все это совершенно необходимо.
Он повернулся и вышел из коровника, что-то бормоча себе под нос, а я побежал к своей машине.
По дороге в Дарроуби и назад я думал только о том, что предстоит одна из наиболее сложных задач в ветеринарной практике, зато в случае успеха эффект бывает поразительный. Животное, еще секунду назад беспомощно распростертое на земле, вдруг встает и подходит к кормушке как ни в чем не бывало. А мне во что бы то ни стало надо поднять свою репутацию на этой ферме.
Когда я вернулся с намордником, во дворе рядом с Себом меня ждали Джош и Чарли Лосон.
— А, мистер Хэрриот! — поздоровались они со мной, но вид у обоих был весьма скептический — Себ, разумеется, поделился с ними своими сомнениями.
— Рад вас видеть, джентльмены, — сказал я бодро. — Надеюсь, вы все в хорошей форме. Работа предстоит тяжелая.
Чарли Лосон ухмыльнулся и потер руки.
— Уж постараемся!
— Ну так за дело! — Я посмотрел на телку. — Лучше перетащить ее ближе к двери. Вам будет просторнее тянуть. Перетащим, наденем намордник с хлороформом и обвяжем ногу. Вы будете тянуть, а я направлять головку бедра во впадину. Но сначала передвинем ее.
Фермеры нажали на бок телки, а я старался вдвинуть вывихнутую ногу под нее. Телка перекатилась на другой бок, раздался громкий щелчок, и она, быстро поглядев по сторонам, поднялась с пола и вышла вон.
Мы следили, как пациентка прошествовала через двор к воротам и дальше на луг. Ступала она спокойно и ничуточки не прихрамывала.
— В первый раз вижу такое! — ахнул я. — При перекатывании давление на сустав, видимо, вогнало головку на место. Даже не верится!
Три фермера молча посмотрели на меня. Им явно не верилось. Отступая к своей машине, я успел услышать, как Себ пожаловался остальным двоим:
— Нет чтобы сразу мази втереть!
Когда я проехал мимо телки, безмятежно щипавшей траву на зеленом склоне, мне вспомнились слова, которые я услышал от Зигфрида в первые дни нашего знакомства: «Наша профессия предлагает огромный выбор возможностей попасть в дурацкое положение».
Как справедливо! И от этого никуда не денешься. Но почему, почему должен был я попасть в него именно у Хардуиков?!
Я глазам своим не поверил, когда еще до конца недели узрел в книге вызов к Хардуикам.
— Зигфрид, — сказал я, — вы туда не съездите, а? На меня там словно заклятие какое-то падает.
Он ответил удивленным взглядом.
— Но это же ваши любимые клиенты. И они всегда обращаются именно к вам.
— Да, конечно, но мне что-то не по себе! — И я рассказал о недавних злоключениях.
— Вздор, Джеймс! — Он сделал небрежный жест. — Вы дали волю воображению. Сущие пустяки. — Он засмеялся. — Забавные, не спорю, но ровно ничего не значащие. Хардуики — отличные люди и, конечно, тут же забыли про эту чепуху.
