Станислав Олефир - Иду по тайге
И конечно же, самое удивительное растение Колымы — кедровый стланик. Пышный, ароматный, щедрый. В урожайные на шишки годы он кормит всех животных тайги от малой полевки до огромного медведя. Да и мы, люди, не отказываемся полакомиться вкусными орешками.
Стланик — родственник высокой и стройной кедровой — сосны. Когда-то ее росло в наших краях очень много. Но похолодало, и она вымерзла. А стланик устоял. Правда, в борьбе со стихией он потерял могучий ствол и стал уже не деревом, а кустарником. От былой красоты осталась одна хвоя. Роскошная, ярко-зеленая, душистая. Богатая витаминами и эфирными маслами. Поэтому-то стланик бережет свой наряд, как ни одно растение в мире. Зимой прячет под снег, весной поднимает к солнцу. И держит так, чтобы каждая хвоинка искупалась в ярких лучах, вдохнула свежего ветра, умылась живительным дождем.
ПамятьЛет пять назад за Буюндой загорелась тайга. Стланик там рос буйный. Более пышные кусты встретить трудно. Пожар разбойником прошелся вдоль сопок, оставив за собой черное пепелище. Пока народ подняли, пока добрались — поздно. На обгорелом ягеле торчат голые покруженные огнем ветки да дымится несколько валежин.
Долго-долго стояли люди, в бессильном отчаянии глядя на пожарище. Потом лесничий отвернулся, махнул рукой и говорит:
— Поехали, что ли? Не могу смотреть, как они к небу руки тянут. Словно проклинают кого или пощады просят.
Он так и сказал «руки», а не ветки или стволы. И никто его не поправил. Слишком уж яркой и жуткой была ассоциация…
Стланик выгорел начисто. Не осталось и хвоинки. Но где-то там внутри покрученных и обожженных веток остались не тронутые огнем живые струны. Осенью они пригибали голые ветки к земле, весной поднимали к солнцу. Наверное, им казалось, что они все еще холят свою пышную хвою…
В детстве я жил в украинской деревне, и был у моего отца друг. Он еще в войну с белофиннами потерял ногу. И с тех пор, когда ложится спать, то место, где была нога, накрывает двумя одеялами. Мерзнут у него пальцы на правой ноге, и все. Стынут так, что хоть криком кричи. Пока не укутает, не уснет. А нога-то по самое бедро отрезана…
ЛисицаВ октябре молодые лисицы уходят от родителей искать новое местожительство. Если на одну и ту же территорию претендуют две лисицы, то вопрос решается без кровопролития. Звери поднимаются на задние лапы, передними упираются в плечи друг другу и, скалясь, «уничтожают» противника взглядами. Такая схватка длится недолго. Побежденный припадает к земле и в знак покорности подставляет горло.
Отвоюет лисица распадок или долину реки, обмаркирует со всех сторон мочевыми точками и живет там до весны.
У меня к этим зверям никогда особого уважения не было. Хитрые, трусливые, вороватые. Рассказывали, там, где водятся барсуки, лисица никогда не роет нору. Лишь барсук из дому, она к нему в гости. Все перевернет, перегадит. Возвратится хозяин домой, а там беспорядок и такой запах, хоть нос затыкай. Плюнет он по-своему, по-барсучьи, и уйдет копать новую нору. А лисица тут как тут. Лисят в барсучий дом перенесет, живет и в ус не дует.
За что, спрашивается, ее уважать?
Но после одного случая мое отношение к этому зверю переменилось.
Лисий секретВ весеннее половодье выбросило на завал лисицу. Худая, грязная, лежала она на осклизлых бревнах и почти не дышала. Как она попала в реку — неизвестно. Может, затопило остров, на котором она жила, может, просто хотела переплыть на другой берег, ее течением и закрутило.
Увидели эту лисицу дорожники и забрали в свой вагончик. Отогрели, угостили молоком и вообще ухаживали как могли. Она сначала их дичилась, потом привыкла. Стала брать рыбу из рук и даже разрешала почесать за ухом. Дорожники отвели ей под нарами угол, поставили ящик наподобие собачьей конуры, выделили две миски, одну под воду, другую для еды.
Неожиданно в ящике обнаружили трех лисят. Когда они родились, никто не заметил. Сидят себе дорожники, чай пьют. Лисица здесь же хариусом угощается. Вдруг слышат, что-то в ящике запищало. Бригадир туда, а там лисята. И что интересно, никакого страха за детей лисица не проявила. Зверь все-таки. Вон медведица своих детей отцу-медведю даже не показывает — съест. Волчица целый месяц не подпускает к малышам волка, а ведь он и ее и детей все это время кормит. Эта же, когда ее лисят из ящика вытаскивали, даже не зарычала. Стоит и смотрит спокойно, словно хвастает: «Вот видите, какие у меня дети!»
Так они и жили в одном вагончике. Люди и звери. И никто никого не обижал. Когда дорожники на работе, лисица от малышей ни на шаг. Домой придут, она сразу же на охоту. Полевок в том году развелось много. Крупные, упитанные. Час-другой поохотилась и сыта…
Лисята уже открыли глаза и стали показываться из ящика, когда в гости к дорожникам завернул их знакомый рыбак и охотник Кадацкий. Полюбовался он зверьками, а потом просит:
— Продайте их мне, а? Я хорошо заплачу. За каждого щенка по двадцать рублей, а за нее все пятьдесят. Вы скоро мост ладить закончите и уедете. Куда они вам? Да и запах от них. А на вырученные деньги можете закатить пир на весь мир или купить хороший радиоприемник. Ваш-то хрипит — слов не разобрать.
Все, конечно, запротестовали:
— Ты с ума сошел. Она с доверием, а ты ее на воротник!
Бульдозерист Колька Рак тоже запротестовал, но иначе:
— По двадцать, это дешево. Вот если по тридцать — можно бы и подумать. В конце концов я ее первый нашел и в вагончик доставил. Нам нужен такой приемник, чтобы и пластинки крутил. А вам нечего упираться. Не за здоровев живешь музыку слушать будете…
Вечером они поговорили, а утром глядь: нет лисы. Сунулись в ящик — тоже пусто. Лисица ночью всех малышей в тайгу унесла. Рак с Кадацким искали-искали, без толку. Может, время пришло уходить лисе от людей, а может, он как-то там их разговор поняла. Не знаю…
ВоронВ эти дни окончательно распадаются вороньи выводки. Эти крупные черные птицы не только нежные и верные супруги, но и заботливые родители. Молодые воронята покинули гнездо еще в начале лета, но до сих пор отец с матерью не спускали с них глаз. Учили ловить зайчат и бурундуков, разыскивать падаль, уходить от охотников. Непослушных они наказывали, попавших в беду выручали.
Браконьеры, что охотятся на домашних оленей, очень не любят этих птиц. Дело в том, что на время гона пастухи вынуждены распускать стадо по всей долине. Если не сделать этого, многие важенки на следующую весну не принесут оленят. Вот и разбредается стадо километров на тридцать. Попробуй уследи.
Браконьеры спрячут ружье под сиденье автомашины, приедут к реке и принимаются удить рыбу. Ведут себя так, словно, кроме хариусов, их ничего и не интересует. Но стоит пастуху оказаться далеко, они за ружья и давай стрелять в оленей. Убьют, мясо и шкуры в кусты спрячут, попробуй отыщи. Пастух не отыщет, а для воронов это дело привычное. Если они через снег полевку чуют, то свежую убоину под кустом и подавно. Налетят, поднимут крик. Здесь, мол, мясо лежит.
