Бернгард Гржимек - Среди животных Африки
Клетки с агрессивными пассажирами устанавливаются таким образом, чтобы мы могли открыть дверцы за веревку, стоя по колено в воде. В воду человекообразная обезьяна никогда не полезет, потому что, как и человек, лишена врожденного умения плавать, свойственного другим животным. Значит, в воде нам будет легче всего спастись от их возможного гнева: трудно предположить, чтобы они отважились там нас преследовать.
В каких-нибудь ста метрах по обе стороны от места выпуска находятся заброшенные банановые плантации. Здесь, а также в некоторых других местах животные смогут находить себе пропитание, до тех пор, пока не научатся добывать его в лесу.
Только в самое последнее время нам удалось узнать несколько подробнее о жизни диких, живущих на воле шимпанзе. Этим мы обязаны ценным наблюдениям доктора Адриана Кортланда, Джейн ван Ловик-Гудолл и молодой четы Рейнольдс, проведшей восемь месяцев среди обезьян леса Будонго в Уганде. Оказывается, эти обезьяны нигде не живут оседло, а целыми днями кочуют по лесам, проходя иногда по 16 километров в день. Питаются они дикими плодами, листьями, молодыми побегами и мягкой древесиной. В лесу Гомбе Джейн Гудолл удалось подсчитать 63 различных растения, которыми питались шимпанзе. Она заметила также, что они иногда убивали и съедали маленьких обезьянок других видов. Обезьяны же, обитающие в Уганде, не прикасались к мясу, несмотря на то что на их пути иногда попадались пойманные в капкан карликовые антилопы; они брали их в руки, рассматривали, но не ели. Обезьяны, обитающие в Западной Африке, тоже не едят мяса.
Что же касается горилл, то они убежденные вегетарианцы.
В поисках пищи шимпанзе много лазают по деревьям, но зачастую и бегают на четвереньках по земле, пользуясь проложенными ими же самими тропинками. Мы с Михаэлем в горах Ниемба часто принимали их за тропинки, протоптанные местными жителями, пока не натыкались на перегораживающие их деревья и высокие кустарники.
Когда в лесу встречаются две группы шимпанзе, они радостно приветствуют друг друга; при этом шерсть их поднимается дыбом (как, впрочем, и от любого волнения), они встают на задние лапы, пожимают друг другу руки, обнимаются и целуются, вытягивая губы. Как видите, у шимпанзе почти такие же, как и у нас, проявления дружеского расположения и до смешного похожие жесты приветствий!
Большое стадо обезьян, примерно в 70 голов, населяет около 15 квадратных километров леса, где они и разбредаются отдельными небольшими группами. Такая группа отнюдь не семья, чаще всего она состоит из нескольких взрослых самцов или самок с детенышами. Если где-то поспело много плодов, то там все это шумное общество собирается вместе и поднимается страшный галдеж. В то время как самцы и молодежь при поисках пищи издают много разнообразных криков, самки следуют за ними молча, как бы в ожидании, когда те дадут им знать, что нашли урожайное место. Настоящими конкурентами шимпанзе в отношении питания можно считать только одних павианов. Но павианов, к счастью, здесь, на Рубондо, тоже нет.
Все человекообразные обезьяны, в том числе и шимпанзе, любят устраивать «барабанный бой». Производят они его, выбивая ногами дробь на каком-нибудь полом предмете; под эту же музыку они устраивают свои дикие пляски.
Так, в Гвинее мы нашли поваленный пустой внутри ствол, который служил обезьянам именно для этой цели. Рейнольдс же наблюдал, что они пользовались для барабанной дроби и воздушными корнями дерева ньяка (железного дерева). Крики их слышны на расстоянии примерно трех километров.
Даже в тех случаях, когда встречаются две большие группы из соседних районов, дело обычно обходится без драк и грызни. При встрече обезьяны быстро взбираются на самые верхушки деревьев и оттуда начинают громко кричать. Самцы хватаются одной рукой за сук и описывают вокруг него круги, словно на каруселях, затем спрыгивают вниз и начинают трясти маленькие деревца или ветки. При этом они то и дело подбегают друг к другу.
Рейнольдс называет это «обезьяньим карнавалом». Такое шумовое оформление первого знакомства может длиться иногда целый час.
Джейн Гудолл наблюдала аналогичное поведение шимпанзе из лесов Ромбе во время дождя. Самцы устраивали те же бурные танцевальные представления: хватались рукой за ствол и дикими скачками вертелись вокруг него. Самки и детеныши в это время взбирались на соседние деревья, чтобы иметь возможность лучше наблюдать за самодеятельным концертом в честь дождя.
***Но все это можно будет наблюдать на Рубондо только через несколько лет. А сейчас у нас другие заботы: как выпустить обезьян из клеток?
Для начала мы освобождаем тех из них, которые, по свидетельству Герхарда, дорогой показали себя самыми добродушными и приветливыми. Две самки, не теряя ни минуты, сразу же направились к опушке леса, как будто попали к себе домой. Другие подошли к закрытым еще клеткам, в которых сидели остальные пленники, просунули туда пальцы, ощупывая физиономии своих сородичей и целуя их через решетку (шимпанзе, как и человеку, свойственно проявлять свою любовь посредством поцелуев). Несмотря на то что они сидели в отдельных клетках, они, видимо, уже все перезнакомились за долгую дорогу.
Шимпанзе-подросток и второй, совсем еще маленький, подбежали ко мне и ухватились за штанину, показывая всем своим видом, что никуда не собираются от нас уходить. Более того, малыш быстро взобрался на меня, поцеловал и крепко обхватил мою шею обеими руками. Куда бы мы ни шли, он неотступно бежал за нами (причем почти все время на двух ногах, что выглядело крайне умилительно).
Но именно этого мы и боялись: ведь детеныш должен остаться здесь вместе со взрослыми обезьянами. Само по себе это дело совсем нетрудное, когда касается таких общительных обезьян, как шимпанзе. Они всегда очень приветливы с детенышами; даже взрослые самцы охотно играют с ними, позволяя проказничать — вскакивать себе на спину, дергать за шерсть. Мы подвели малыша к двум самкам, сидящим на лесной опушке. Он действительно сразу направился к ним, и одна из них прижала его рукой к себе. Но не успели мы отойти, как он с воплем кинулся за нами. Прогнать его мы не решались, потому что тогда он мог бы поднять громкий крик и плач, на который сбежались бы взрослые обезьяны и, желая его защитить, могли бы нас искусать. Поэтому с малышом мы решили некоторое время выждать.
Ящик с огромной очень злобной самкой мы открывали за веревку, стоя в воде. Засов железной дверцы уже снят, но злая шимпанзиха и не думает вылезать. Она только слегка приоткрывает дверцу и выглядывает наружу. Когда к ней подбежал наш детеныш, она схватила его и взяла к себе в клетку.
