Джеральд Даррелл - Птицы, звери и родственники
— Ну ладно, — сказала мама нерешительно. — Там будет видно. Мы поговорим об этом завтра.
— Я уверена как только мы прорвем барьер для вас мы сможем оказать вам большую помощь и руководство… Уаааха… — сказала миссис Хэддок.
— Да, да, — сказала Марго, — Мауэйк просто прелесть!
— У нас будет завтра вечером еще один сеанс здесь в отеле… уаааха… и я очень надеюсь что и вы и Марго будете на нем. Уаааха.
Она чуть заметно, словно бы нехотя, улыбнулась нам, прощая все наши грехи, потрепала Марго по щеке и удалилась.
— Право же, Марго, — сказала мама, когда закрылась дверь за миссис Хэддок, — ты заставляешь меня злиться.
— Ох, мама, ты такая старомодная, — ответила Марго. — Этот доктор не принес мне никакой пользы своими уколами, а Мауэйк творит чудеса.
— Чудеса, — фыркнула мама с презрением, — по мне, так ты выглядишь точно такой, как была.
— Клевер, — сказала тетя Фэн, жуя тост, — считается самым лучшим, хотя я предпочитаю вереск.
— Послушай, дорогая, — сказала Пру, — эта женщина зажала тебя в тиски. Она злая. Поостерегись, пока не поздно.
— Я только прошу, чтобы вы пришли на сеанс и посмотрели, — ответила Марго.
— Никогда, — сказала Пру, содрогаясь. — Мои нервы этого не вынесли бы.
— Интересно, — сказала тетя Фэн, — что для опыления клевера нужны шмели.
— Ох, я слишком устала, — сказала мама, — чтобы обсуждать это теперь. Мы поговорим об этом утром.
— Не поможете ли вы мне с капустой? — спросила Марго.
— Что сделать? — спросила мама.
— Помочь мне с капустой, — ответила Марго.
— Я всегда интересовалась, — в раздумье сказала тетя Фэн, — можно ли разводить шмелей.
— Что ты делаешь с капустой? — спросила мама.
— Она кладет ее на лицо, — презрительно сказала Пру. — Просто смех.
— Ничего смешного, — рассердилась Марго. — Это приносит моим прыщам мир добра.
— Что? Ты варишь ее или как? — спросила мама.
— Нет, — ответила Марго, — я положу листья на лицо, а ты завяжешь их на мне. Так посоветовал Мауэйк, и это делает чудеса.
— Один смех, Лу, дорогая. Ты должна остановить ее, — сказала Пру, ощетинившись, как котенок. — Это не что иное, как колдовство.
— Я очень устала, чтобы спорить об этом, — сказала мама. — Не думаю, чтобы это могло принести тебе какой-нибудь вред.
Марго села на стул и приложила большие морщинистые листья капусты к лицу, а мама торжественно привязала их красной ленточкой к голове. Я подумал, что в таком виде Марго похожа на странную зеленую мумию.
— Это же язычество, вот что это такое, — сказала Пру.
— Ерунда, Пру, напрасно ты волнуешься, — ответила Марго заглушенным капустными листьями голосом.
— Я иногда думаю, — сказала мама, завязав последний узел, — вся ли моя семья в своем уме.
— Марго собирается на маскарад? — спросила тетя Фэн, с интересом следившая за происходящим.
— Нет, мамочка, — захохотала Пру. — Это для ее прыщей.
Марго встала и ощупью направилась к двери.
— Пойду прилягу.
— Если тебе встретится кто-нибудь на лестничной площадке, он испугается до смерти, — сказала Пру.
— Повеселись хорошенько, — сказала тетя Фэн. — Не возвращайся слишком поздно. Знаю я вас, молодых. Когда Марго ушла, Пру повернулась к маме.
— Вот видишь, дорогая Лу? Я не преувеличивала. Эта женщина имеет злое влияние. Марго ведет себя как ненормальная.
— Да ладно, — сказала мама, чей жизненный принцип был всегда защищать молодых, как бы не правы они ни были. — Просто она несколько неблагоразумна.
— Неблагоразумна! — воскликнула Пру. — Капустные листья на все лицо! Никогда ничего не делает, если Мауэйк ей не скажет. Это вредно для здоровья.
— Я нисколько не удивлюсь, если она возьмет первый приз, — засмеялась тетушка Фэн. — Вряд ли там найдутся другие, изображающие капусту.
Спор продолжался с перевесом то в одну, то в другую сторону, перемежаясь с воспоминаниями тети Фэн о балах-маскарадах, на каких она бывала в Индии. Наконец Пру и тетушка Фэн ушли, и мы с мамой приготовились ко сну.
— Мне иногда кажется, — сказала мама, снимая одежду и выключая свет, — мне иногда кажется, что я единственный нормальный человек в семье.
На следующее утро мы решили походить по магазинам, так как на Корфу не было многого, что маме хотелось бы купить и взять с собой. Пру сказала, что это отличный план и она может занести по дороге бедлингтонских щенят к их новым владельцам.
И вот в девять часов мы все собрались на тротуаре у отеля «Балаклава» и, должно быть, представляли занятную картину для прохожих. Тетушка Фэн, наверное в честь нашего приезда, надела шляпку феи с большим пером. Она стояла на тротуаре, обвитая, словно майское дерево, поводками восьми бедлингтонских щенков, которые дрались, играли и мочились вокруг нее.
— Я думаю, нам лучше взять такси, — сказала мама, с беспокойством глядя на прыгавших щенят.
— Ой нет, Лу, — сказала Пру, — подумай о расходах! Мы можем поехать на метро.
— Со всеми щенками? — с сомнением спросила мама.
— Да, дорогая, мамочка привыкла справляться с ними. Тетя Фэн, связанная теперь почти до неподвижности поводками щенят, вынуждена была выпутаться, прежде чем мы могли спуститься к станции метро.
— Сироп из дрожжей и клена, — сказала Марго. — Ты не должна, мама, позволить мне забыть о сиропе из дрожжей и клена. Мауэйк говорит, что это отличное средство от прыщей.
— Если ты еще раз упомянешь имя этого человека, я рассержусь всерьез, — ответила мама.
Наше продвижение к станции метро было медленным, так как щенки обходили каждый предмет на нашем пути в обратном направлении и мы без конца останавливались, чтобы размотать поводок и освободить тетю Фэн от фонарного столба или почтового ящика, а иногда и от прохожих.
— Маленькие проказники! — восклицала она, теряя дыхание после каждой встречи. — Это они не нарочно.
Когда мы наконец прибыли к билетной кассе, Пру долго и язвительно спорила о цене для провоза бедлингтонов.
— Но ведь им всего восемь недель, — протестовала она, — а вы не берете платы с детей до трех лет.
Но вот наконец билеты были куплены, и мы направились к эскалаторам, навстречу потоку теплого воздуха, идущего от отверстий в земле. Щенят это, по-видимому, подбадривало. Рыча и тявкая, в путанице поводков, они рвались вперед и тянули за собой тетушку Фэн, как тяжелый галион. И только увидев эскалаторы, они стали опасаться того, что до сих пор казалось им чудесным приключением. Судя по всему, им не нравилось стоять на чем-то, что двигалось, и в своем решении они были единодушны. Вскоре все мы образовали тугой узел на верху эскалатора, сражаясь с истерически визжавшими щенками.
