Павел Мариковский - Маленькие труженики леса
Сигналы. В обществе муравьев существует свой особенный язык. У рыжего лесного муравья он очень сложен. Сигналы часто передаются мелкими незаметными и, кроме того, почти молниеносными движениями. Вот почему изучение сигнализации муравьев — тяжелая задача. Не будет преувеличением сказать, что для того, чтобы проникнуть в тайны муравьиного языка, пожалуй, недостаточно жизни одного ученого. Меня всегда интересовал муравьиный разговор, и не трудность его разгадки была страшна, я просто не имел для этого достаточного досуга. Тем не менее, попутно с другими делами, я изучал и сигналы. Их удавалось только видеть, а не разгадывать. И тем не менее день, когда удавалось найти сигнал, я считал самым удачным[6].
На вершину муравейника поставлена поилка со сладкой водой. Сбежалось множество любителей сладкого. Муравьи жадно пьют, и брюшки сладкоежек раздуваются так, что становятся прозрачными. Два муравья не выдержали, потеряли сознание, упали в воду. Я спасаю неудачников и кладу в сторону на белую бумажку. Тут их оближут и приведут в чувство. Вот один такой утопленник зашевелил члениками лапок, челюстными щупиками, потом потянулся и вскочил на ноги. Вся хворь исчезла. Муравей отвесил несколько тумаков окружающим и потом неожиданно закружился на одном месте. Сперва в одну сторону, потом в другую. Отдохнул немного, обменялся жестами усиков со сбежавшимися на это странное представление муравьями и снова завертелся. Движения муравья очень напоминали так называемый круговой танец пчелы-работницы, сигналящей своим товаркам о том, что найден богатый источник, добычи. Танцующий муравей вскоре сполз с бумажки и, сопровождаемый несколькими любопытными, замешался в толпе снующих муравьев.
Прежде я никогда не видел такого сигнала и поэтому, желая разглядеть его внимательней, стал вытаскивать других муравьев, потонувших в сиропе. Но никто из них не хотел совершать круговой танец. Тонущих было много, и я терпеливо продолжал эксперименты. Вскоре один из лечившихся стал неожиданно ползти вспять и закончил таким же круговым танцем, как и его предшественник. Покрутился, потом вскочил на ноги и помчался, как и все, по какому-то делу.
Кувыркающийся муравей. У самого края муравейника муравей странно подпрыгивает. Что с ним случилось? Может, его кто-нибудь укусил, и он умирает в страшных муках.
Но муравей не похож на умирающего. Вскочил на ноги, расчесал усики и стал кувыркаться боком, то в одну, то в другую сторону, как собака на траве.
Наверное, это какой-то сигнал. И как я сразу не догадался! Посмотрим, что он значит, кто на него обратит внимание и что из этого получится.
Мне и раньше приходилось видеть кувыркающегося муравья.
Зрелище это меня заинтересовало. Никто из ученых, изучавших муравьев, не видел подобного. С тех пор я стал внимательно присматриваться к странным муравьям.
Загадочные пляски. Муравьи подпрыгивали, кувыркались, ложились на бок, вздрагивая всем телом, дрыгали ногами. Иногда этим занимались несколько муравьев, совершая странные движения по очереди.
Долго я не мог найти объяснения этому поведению муравьев. Наконец, один муравейник немного помог разобраться.
Муравейник был очень большой, старый, с высоким конусом. Находился он на пологом песчаном берегу реки Катуни. Мимо муравейника шла тропинка, протоптанная коровами, и по ней оживленно двигались муравьи.
День был теплый, тихий. Сосны источали аромат, шумела река. Масса муравьев бродила по песчаному берегу, шныряла по траве, ползала по стволам деревьев. Но особенно много муравьев было на пологой поверхности земляного вала. Здесь они собрались кучками. Они будто ничем не были заняты, иногда переползали с места на место, шевелили усами и постукивали головой соседей.
В солнечный день почти возле каждого муравейника, где-нибудь на широком листе растения, на поверхности пня, послужившего основанием муравейнику, на кусочке голой земли насыпного вала, можно видеть группки бездействующих муравьев. Одно время я их принимал за отдыхающих, потом решил, что это наблюдатели, предостерегающие от опасности. Действительно, многие из них, завидев человека, привставали, принимали боевую позу и так застывали на долгое время, вытянув вперед усики. Но такого количества бездействующих муравьев, как возле муравейника у реки Катуни, я никогда еще не встречал. Среди них-то и находились кувыркающиеся муравьи. Периодически каждый из этих муравьев вздрагивал, подпрыгивал, кувыркался, совершал самые разнообразные движения. Да, да, самые разнообразные. И это напоминало танцы. Стандарта в пляске не было. Каждый «танцевал» чуть-чуть по-своему.
Танцующий муравей никогда не был одинок. Танец совершался обязательно в присутствии товарищей.
У большого муравейника танцы проходили на хорошо освещенной солнцем площадке, размером с обеденную тарелку. Иногда через площадку стремительно проносился муравей, торопившийся по какому-то делу. На ходу он отвешивал сигнальные удары встречным, приглашая их следовать за собою, но никто не обращал внимания на делового муравья. Напрягая силы, муравей тащил для жилища палочку. Но здесь ему никто не пытался помочь. Даже к муравьям-охотникам, волокущим трофеи, муравьи-бездельники были равнодушны.
А что будут делать муравьи-бездельники, если им подбросить какое-нибудь насекомое? Слегка придавленного слепня я кладу в центр странной компании. Около слепня собирается несколько муравьев. Они ощупывают его усиками, что-то с ним делают. Но разве так встречают муравьи добычу!
Вообще в поведении муравьев нет ничего такого, что было бы лишено значения. Как же объяснить поведение «бездельников»? Проще всего сказать, что это отдых отлично потрудившихся муравьев. От избытка сил они затевают своеобразные игры. Но почему отдыхающие муравьи так равнодушны к окружающему?
А может, это последствие разделения труда, которое неизменно существует в любом большом и слаженном обществе? Часть членов общества не беспокоится о пище, жилище или опасности.
Незадачливый игрок. Старый-престарый муравейник около большой лиственницы я знаю уже несколько лет. Как-то осенью, глядя на него, я увидал муравьев-носильщиков, перетаскивавших своих товарищей. А один, напрягая все силы, волочил большую и грузную самку. Поведение для закоренелого одиночного старого муравейника было необычное. Неужели муравьи решили организовать дочерний муравейник? Несколько минут поисков в том направлении, куда спешили носильщики, и предположение оправдалось: муравейник действительно обрел соседа, и, кто знает, быть может, он призван омолодить дряхлеющую жизнь старого общества.
