Николай Пржевальский - Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг.
Часто, увлекшись охотой, я заходил далеко в сторону от тропинки, так что догонял своих спутников уже на ночлеге, который избирался обыкновенно в лесу или на песчаном берегу быстрой горной речки.
Здесь живо разводился костёр, лошади пускались на пастбище, а мы, покончив свои работы, ложились под великолепным пологом ясного ночного неба и засыпали крепким сном под музыкальные звуки лебединого крика или под шум буруна [130], если такая ночёвка случалась недалеко от берега моря.
Первоначальный путь наш из Новгородской гавани лежал к посту Раздольному на реке Суйфуне. На этом пространстве, занимающем около 170 вёрст, идёт вьючная почтовая тропа и выстроено шесть станций, на которых содержится по нескольку лошадей и живут по три солдата, исполняющие должность ямщиков.
Хотя по вышеописанному пути нельзя и думать ехать в каком бы то ни было экипаже, однако вьючная тропа проложена довольно хорошо и в некоторых местах устроены даже мосты через речки. Правда, эти мосты состоят из простого накатника на подпорках, так что его сносит в каждое наводнение, но всё-таки благодаря им можно, по крайней мере, скоро и сухо перевести лошадей через попутные речки, а не переправлять их в брод или вплавь, как то обыкновенно делается здесь во всех других местах.
Из береговых рек названной местности замечательны по своей величине Сидеми, Мангугай и Аммбабелла, впадающие в Амурский залив. По живописным их долинам разбросаны китайские фанзы и, кроме того, на Сидеми лежит небольшая корейская деревня.
Несмотря на мелководье как вышеназванных, так и других береговых речек Японского моря, везде я встречал по ним множество красной рыбы (Salmo lagocephalus), которая заходит сюда осенью для метания икры. Такой ход в здешних местах начинается несколько позже, чем на Амуре, именно с половины сентября, и продолжается до половины и даже до конца октября.
Русские и китайцы ловят тогда красную рыбу большими плетёными из тальника мордами, которые кладут в реку, загораживая её поперёк, или просто крючьями, привязанными штук по десяти к длинной палке без всякой приманки.
Проходящая мимо рыба сама задевает за крючки, дёргает палку, и человек, держащий её, вытаскивает пойманную добычу на берег.
Такой способ ловли всего лучше удаётся ночью, но гораздо в меньшем употреблении, нежели лов мордами, который не требует никакой особенной заботы и притом бывает несравненно добычливее.
Во время сильного хода морды осматривают утром и вечером и всякий раз обыкновенно находят в них от 50 до 100, даже и более рыб, которые иногда до того набьются в эту плетушку, что вовсе не оставляют свободного места.
Удивительно, как далеко заходит красная рыба по мелким горным речкам морского побережья. Я видал её и бил из ружья в таких лесных ручьях, которые имели не более сажени ширины и глубину во многих местах меньшую, нежели толщина самой рыбы, спинной плавник которой шёл тогда совсем над поверхностью воды.
Однако недаром достаются красной рыбе подобные странствования. Почти все экземпляры, убитые мной в таких местах, имели поломанные плавательные перья, а тело было покрыто язвами и какого-то белесоватого цвета, так что, видимо, были болезненные и сильно изнуренные.
Горные хребты, окружающие долины вышеназванных береговых рек, сплошь покрыты дремучими, преимущественно лиственными лесами, в которых держится множество различных зверей: диких коз (Cervus eapreolus), аксисов, или пятнистых оленей (Cervus axis), изюбров, (Cervus elaphus), медведей (Ursus arctos, U. thibetanus), кабанов (Susscrofa ferus), енотовидных собак (Canis procyonides) [Nyctereutes proeyonoides], барсуков (Meles taxus) [M. meles]; менее часто попадаются: тигр (Felis tigris), барс (Felis irbis), рысь (Felis lynx), дикая кошка (Felis undata), гималайская куница (Mustella flavigula) и антилопа (Antilope crispa). Об этих зверях, равно как и о других млекопитающих Уссурийского края, будет подробно рассказано в одной из следующих глав, теперь же я упомяну только о способе добывания их местными инородцами и преимущественно китайцами посредством ловли в ямы.
Для этой цели на известном месте в лесу, где, по охотничьим приметам, наиболее любит бродить зверь, устраивается из срубленных деревьев и валежника засека вышиной около двух аршин. В такой засеке на расстоянии 100-150 сажен выкапываются глубокие (10-14 футов [3-4,2 м]) ямы с более широким основанием, нежели верхушкой, следовательно, с наклонными боками. Отверстие подобной ямы закладывается тонким хворостом или сухой травой, так что предательская ловушка совершенно незаметна. Сверх того, перед ней вбивается ряд колышков, на которые кладётся жердь, для того чтобы животное непременно сделало скачок и, пробив покрышку ямы, ввалилось бы в нее.
Так действительно и случается. Олень, коза или какой-либо другой большой зверь, встречая в лесу засеку, направляется вдоль неё, пока не найдет отверстие, в которое прыгает через набитые колышки и попадает в ловушку.
Иногда подобные засеки устраиваются на большие расстояния. Таким образом, поперёк всего полуострова Муравьева-Амурского, между вершинами Амурского и Уссурийского заливов, устроена засека, которая имеет в длину девятнадцать вёрст и около полутораста ям. Кроме оленей и коз, в них попадаются кабаны и волки. Случалось даже, что тигр проваливался в эту западню, но всегда одним прыжком выходил на свободу.
Самый лучший лов в ямы бывает весной, когда звери идут на лето в гольцы [131] и глухие пади. Худшее же время для этой ловли зима, когда глубокий снег засыпает поверхность ям, так что нужно делать прочную покрышку, через которую зверь иногда не проваливается.
Пойманных в ямы самцов пятнистых оленей и изюбров китайцы приводят домой живыми, помещают их здесь в особых стойлах и кормят сеном до того времени, пока у них спадут старые рога и заменятся новыми, так называемыми пантами.
Тогда оленей убивают и за молодые рога выручают хорошие деньги [132]. Говорят, что даже старые самцы в неволе скоро ручнеют и делаются весьма смирными.
Самую большую помеху для ловли ямами составляют медведи, которые достают оттуда попавших зверей и съедают. Иногда же мишка сам спускается в яму, часто до половины наполненную водой, и ест там козу или оленя. Замечательно, что как ни неловок кажется с первого взгляда зверь, но всегда сумеет выбраться благополучно иа ямы, в которую залезет. Если последняя глубока, то, по рассказам промышленников, мишка приносит предварительно толстое бревно, по которому спускается в яму и вылезает из неё.
