Борис Рябинин - Мои друзья
И собака послушно села, перестала вилять хвостом и вся обратилась во внимание и слух. Мы для нее точно не существовали.
— Лежать!
Собака легла, готовая, однако, каждую секунду вскочить.
— Голос! Джери залаяла.
— Хорошо! — подбодрил ее Сергей Александрович. Таким образом он показал нам еще ряд приемов.
Это были простейшие приемы дрессировки, но так как тут присутствовали начинающие любители, то это произвело на всех сильное впечатление.
Впрочем, нельзя было не любоваться четкостью, с какой собака исполняла все приказания, и тем контактом, который проявился при этом между человеком и животным.
Сергей Александрович отослал овчарку на место, и она снова спряталась за его стулом.
— Из всех домашних животных, — продолжал он, — собака больше других может знать желания и привычки своего хозяина, нередко изумляя окружающих своей понятливостью. Собака способна на самостоятельные действия. Отыскивая дичь в лесу, идя по следу преступника, защищая хозяина, она действует самостоятельно. Я подчеркиваю это слово — самостоятельно, ибо, хотя все это собака познает путем дрессировки, но потом она уже действует во многих случаях, не дожидаясь наших указаний, руководствуясь своими, никогда не обманывающими ее инстинктами и условными рефлексами, — почти как разумное существо… пусть простят меня некоторые скептики и биологи-педанты! В этом, я бы сказал, — превосходство и отличие собаки от других домашних животных. Ни одно четвероногое не способно выполнить то, что может сделать собака. Недаром Павлов назвал ее исключительным животным!
Объяснение этому замечательному явлению мы должны искать в том, что собака первая из диких зверей пришла к нам из первобытной чащи.
Человек приручил собаку в глубокой древности, как предполагают, в эпоху, которую называют мезолитом, то есть примерно 10—15 тысяч лет назад.
По внешнему виду она напоминала тогда современную лайку.
С тех далеких пор и по наши дни собака безотказно служит нам. Она ходит с хозяином на охоту, охраняет его стада, его жилище, лаем дает ему знать о приближении врагов и вообще чужих людей. Издавна используется она и в военных целях.
Свирепые боевые псы содержались в войсках Ганнибала и Александра Македонского. Их специально тренировали для борьбы с вооруженным человеком, травили, морили голодом, чтоб сделать злее.
Эти четвероногие бойцы могли нагнать ужас на кого угодно. Они сражались не только против пешего противника, но, вскакивая на седло, представляли опасность и для конника.
В битве собаки охраняли колесницы полководцев… Державные властители прошлого любили окружать себя четвероногими телохранителями. Такой слуга не изменит, не поднесет яду, не поразит внезапным ударом кинжала во время сна…
Очень широко использовались собаки и в древнем Риме.
Там они караулили рабов и военнопленных. Они вступали и в непосредственные схватки с врагом. При раскопках Геркуланума найден барельеф, на котором изображена мощная собака в доспехах, защищающих ее от ударов копий, обороняющая римский пост от вторгающихся варваров. По сути, это была первая пограничная собака.
С развитием военной техники, казалось, роль собаки-бойца окончилась, и навсегда, но вышло не так. С конца прошлого века собаки начали вновь появляться в армиях различных государств.
В войнах на Балканах русские войска первые успешно применили пастушьих собак для охраны на аванпостах. Зачуяв турок, овчарки принимались лаять и поднимали тревогу.
В первую мировую войну использовались различные специальности собак: связная, санитарная, розыскная, караульная, сторожевая.
Собака оказалась очень полезной и в мирное время.
Особенно широкое использование нашла служебная собака. Она — незаменимый пастух колхозного и совхозного стада, сторож, охраняющий колхозный амбар с хлебом, почтальон, дежурный на водной станции, поводырь слепого.
Наше собаководство — самое массовое в мире. Любители, объединяемые клубами служебного собаководства, специальные школы-питомники, принадлежащие государству, готовят животных к мирной работе, а также и на случай военной опасности.
Вспомните северные окраины нашей необъятной родины. Там есть районы, где собачья упряжка является единственным видом наземного транспорта. А пограничные собаки, несущие вместе с доблестными пограничниками охрану наших рубежей! Среди этих собак много таких, которые помогли своим вожатым задержать немало нарушителей границы — диверсантов, разведчиков.
Большинство наших культурных животных, вероятно, уже не смогли бы вернуться к тому образу жизни, какой вели его далекие предки. Так, собака в значительной степени утратила способность сама добывать себе пищу — ловить диких зверей и птиц; в жестокой борьбе с более крупными хищниками отстаивать свое существование. Но зато она приобрела необыкновенную привязанность к человеку: она служит ему, исполняет его желания.
Собака — ваш друг, всегда помните об этом; а друзей не бьют, не истязают, не срывают на них свое дурное расположение духа. Запомните, повторяю, это. Иначе вам не раз придется горько раскаяться в своих ошибках.
Сергей Александрович сделал паузу и внимательно оглядел слушателей:
— Я говорил о том, что собаку необходимо учить. Не подумайте, что это возложит на вас тяжелое бремя и ваша собака превратится для вас в обузу. Прежде всего она будет служить непосредственно вам, а занимаясь с нею, вы лишь сделаете ее более ценной, более полезной для себя, ее хозяина. Да вы в этом скоро убедитесь сами!
ДЖЕРИ ПОДРАСТАЕТ
Вечерами я ходил на семинар в клуб, а дома, в свободное время, пытался применить приобретенные знания к своему юному четвероногому товарищу — Джери. Регулярно дрессировать щенка еще было рано, но кое-чему учить можно.
Щенок освоился со своей кличкой, привык к ошейнику и уже не рвался как бешеный, когда я брал его на поводок.
Пришлось ему претерпеть и купирование ушей. Операцию производил знакомый мне хирург. Тщательно вымерив уши моего дога, он захватил их специальными зажимами и отрезал треугольные, так умилявшие меня лопушки.
Щенок громко выл и стонал и так рвался из рук, что мы втроем едва удерживали его на столе. Операция длилась около получаса. Уши заштопали шелковой ниткой, прижгли йодом и тогда изувеченного малыша отпустили.
Операция произвела на меня и всех домашних гнетущее впечатление, и я тогда дал себе обещание больше никогда не повторять ее, обещание, которое, вероятно, теперь не сдержал бы, ибо форма требует своего. А остроконечные, стоячие уши для дога — это форма.
