Игорь Акимушкин - КУДА? и КАК?
В 1847 году исследователь моллюсков Бенсон увидел здесь гигантских улиток, и так они ему понравились, что он взял несколько штук с собой в Индию, куда уезжал. В Калькутте улитки убежали из комнаты Бенсона, отлично прижились в окрестных лесах, расплодились и двинулись дальше.
В начале нашего века они добрались до Цейлона. А в 1928 году объедали посадки каучуковых деревьев в Малайе. Взрослые ахатины большого вреда не приносят. Они даже полезны: поедают гниющие растения и разные нечистоты. Но молодые улитки опустошают плантации бананов и других культурных растений.
Через два года ахатины ползали уже в садах Сингапура. Год спустя перешли китайскую границу, а в 1935 и 1936 годах под их тяжестью сгибались ветви деревьев на Яве и Суматре. Тут началась вторая мировая война. Японские военачальники решили, что такие огромные улитки, как ахатины, могут служить отличной пищей для их солдат. Улиток завезли на Марианские острова и выпустили в лесах. Улитки ели растения — японцы ели улиток. Когда американцы высадились здесь в конце войны, плантации Сайпана и Гуама буквально кишели мягкотелыми голиа- фами. Много их было и на других островах Тихого океана, на Гавайских например.
Знатоки не были особенно удивлены, когда в одно прекрасное утро пришло сообщение, что гигантские улитки развлекают толпы зевак в садах Сан-Педро, в Калифорнии. Итак, преодолев еще один океан, ахатины начали свой грандиозный «дранг нах Остен» по землям Американского континента. Будущее покажет, насколько успешно осуществят они этот марш и где, в какой стране Африки, закончат кругосветное путешествие.
Улитки ползают не очень быстро — каждый знает. Однако этот их недостаток не мешает им предпринимать дальние странствия. Можно было бы здесь много рассказывать о путешествиях по планете разных улиток. Например, о булимусе, который за сорок восемь лет, начав свой путь в Европе, пересек весь Американский континент и вышел к берегам Тихого океана в штате Вашингтон. Или об испанской и французской съедобных улитках, которые теперь обычны во многих штатах Северной Америки. Подсчитали, что в этой стране живет сейчас не меньше сорока пяти различных видов и разновидностей улиток-иммигранток. Когда и как они сюда попали — никому не ведомо.
Но хватит о насекомых и моллюсках. Поговорим теперь о существах более крупных.
Сколько в мире воробьёв?
Переселенцы из Европы привозили в Америку не только розы, но и птиц своей родины. В 1890 году восемьдесят пар скворцов благополучно переплыли океан и обрели свободу в парках Нью-Йорка. Их потомки обитают сейчас в Канаде и почти всюду в США. Не добрались они лишь до самых западных штатов. Скворцы поедают здесь множество японских жуков и других вредителей.
Вместе с тринадцатью другими европейскими видами птиц акклиматизировался скворец в Австралии и Новой Зеландии. Нигде люди не жалеют, что по соседству с ними поселились скворцы.
Жалеют они о другом: зачем развезли по всему миру воробьев!
В 1852 году несколько пар этих птиц выпустили в Нью-Йорке. Нью-Йорк стал их базой. Разлетаясь отсюда, воробьи быстро завоевали почти весь Новый Свет, словно Колумб открыл его именно для них. Всюду они шли за человеком, а главное — за лошадьми: непереваренные зерна овса в навозе служили им пищей. Когда в «борьбе за существование» машины вытеснили с планеты лошадей, воробьев сразу везде стало меньше.
Сейчас воробьи обитают по всей Канаде, в США, Мексике, на Кубе и Бермудских островах, в Южной Америке, Бразилии, Аргентине, Уругвае и Парагвае.
Много воробьев в Северной и Южной Африке (и сюда их кто-то и зачем-то привез), на Маскаренских и Коморских островах, в Новой Зеландии и Австралии, в Аравии, Индии, на Филиппинах и Гавайских островах.
В Китае воробьев тоже немало, но там другой вид — полевой воробей. А рассказывал я сейчас о домовом, или городском, воробье. Оба эти вида обитают и у нас.
Американские орнитологи считают, что в их стране живет сейчас не менее ста пятидесяти миллионов воробьев. Почти на каждого американца по воробью!
Едва ли их меньше в Европе и Африке. Допустим, что столько же воробьев и в Сибири, столько же в Китае, в Австралии и Индии. Тогда получается, что в мире не меньше миллиарда воробьев. И цифра эта скорее уменьшена, чем преувеличена.
Если действительно, как полагают некоторые, на нашей планете обитает сто миллиардов всевозможных птиц, то, значит, каждая сотая птица на земле — воробей.
Необдуманные переселения животных из одной страны в другую всегда грозят самыми неожиданными и часто весьма опасными последствиями для обитателей, для лесов и полей той страны, в которой эмигранты поселяются. История уже знает немало таких примеров.
В 1788 году первые поселенцы привезли с собой в Австралию пять пушистых зверьков. Их очень берегли. Через семьдесят лет один человек был приговорен местными властями к штрафу в десять фунтов стерлингов за то, что застрелил кролика на земле некого Робертсона. А еще несколько лет спустя тот же Робертсон истратил пять тысяч фунтов стерлингов, безуспешно пытаясь истребить кроликов в своих владениях.
Кролики стали национальным бедствием Австралии. Они пожирают эту страну, опустошая ее луга и поля. Жители Австралии ведут с кроликами настоящую войну с применением авиации, отравляющих газов и воинских подразделений. Но кролики не сдаются, их удалось лишь несколько оттеснить во внутренние пустынные районы страны, отгородившись от них китайской стеной новейшего образца — хитроумными изгородями из колючей проволоки, которые оплели весь восток и юго-восток континента, протянувшись на тысячи километров (семь тысяч миль изгородей в одном лишь Квинсленде!).
Ежегодно Австралия экспортирует семьдесят миллионов кроличьих шкурок и около шестнадцати миллионов их замороженных тушек. Но не заметно что-то, чтобы кроликов здесь стало меньше…
И понятно: ведь они очень плодовиты. Овца за год может принести одного-двух ягнят, за два года — двух — четырех. А крольчиха произведет на свет через двенадцать месяцев сто тридцать, а через два года — 5088 потомков. Травы, съеденной этой прожорливой ордой грызунов, хватило бы на пропитание стада баранов в тысячу голов[37].
Но пожалуй, ни одно животное в мире не страшно так зеленым травам и деревьям, не истребляет их с такой быстротой, как… маленькая козочка. Там, где долго пасутся большие стада коз, леса умирают, всякая растительность исчезает с лица земли, пустыня наступает на цветущий край. Козы съели дочиста леса Северной Африки, Испании, Турции, Сирии, Ливана, Палестины и многих-многих других стран.
