Аркадий Фидлер - Зов Амазонки
Каждое утро, просыпаясь, я вижу голубую цепь гор, виднеющуюся на западном небосклоне. За этой цепью, совсем недалеко от Кумарии, простирается до самых подножий Кордильер таинственная, малоизученная страна, обозначенная на карте белым пятном. Называется она Гран Пахональ, и живет там охотничье племя кампа — непорабощенные, рослые, здоровые индейцы.
Кампа ведут кочевой образ жизни и живут преимущественно охотой. Они знают эти леса вдоль и поперек, очень дорожат свободой и как огня остерегаются белых. Руки у них крепкие и выносливые. Такие руки очень нужны владельцам асьенд, и они отправляют на охоту за кампа целые экспедиции, действующие по точно разработанному плану. Хорошо вооруженные пеоны окружают ночью шалаши кампа, запускают на крыши горящие стрелы, и когда пожар бушует, мужчин, оказывающих сопротивление, убивают, стариков и женщин прогоняют, а остальных — главным образом детей и молодежь — захватывают как добычу и уводят с собой. Вот каким способом асьенды на Укаяли обеспечивают себя рабочей силой.
В верховьях Укаяли живет много людей, профессия которых — ловля и продажа индейцев. С этой целью они используют ненависть между отдельными племенами и сами разжигают ее. Ведь, кроме кампа и чама, здесь живут еще и другие племена: мачигенго, пиро, кашибо, амауаса, атуарана. И здесь так же, как на севере, на территории хибаров, умеют препарировать человеческие головы. И здесь белые разжигают войны между жителями лесов, чтобы поживиться на их крови и горе.
Знает ли об этом правительство Перу? Несомненно, знает, но смотрит на все сквозь пальцы. Многие государственные чиновники сами торгуют индейцами. К тому же правительство не располагает здесь никакой фактической властью, ибо Гран Пахональ, как мы уже говорили, представляет собой белое пятно на карте. А сверх того в Перу еще живучи конквистадорские нравы и обычаи.
Самый страшный среди охотников за людьми — плантатор Панчо Варгас, асьендадо67 из Тамбо и Урубамба, человек крайне жестокий, не брезгающий никакими средствами. Не сотни, а целые тысячи кампа выловил в Гран Пахонале этот разбойник, опустошивший большие территории. «Счастливой рукой» обладает и некий Тригосо — мировой судья и владелец асьенды близ Кумарии, человек ловкий и обходительный. С ним я имел счастье познакомиться лично.
В Икитос «живой товар» доставляет на своем пароходике «Либертад»(«Свобода») всегда мило улыбающийся толстячок Григорио Дельгадо, получивший образование и воспитание в Женеве. Дальнейшая судьба угнанных в рабство детей внешне выглядит благопристойно: владелец плантации «усыновляет» ребенка, и тот становится одним из членов его многочисленной семьи. Теперь он уже на законном основании обязан работать даром, а в случае побега «неблагодарного сына» все власти — тоже в законном порядке — преследуют, ловят его и водворяют обратно. У такого «сына» только сыновние обязанности, без всяких прав, и, разумеется, наследником своего «папаши» он быть не может. Когда патрону вздумается переуступить своего «сына» кому-нибудь, он это делает за определенное вознаграждение, причем сделка вежливо именуется «возмещение расходов» по воспитанию и образованию ребенка. Покупатель приобретает по такой сделке все права патрона и может перепродавать индейца дальше — так, как продается любой товар или домашнее животное.
Когда ребенок становится взрослым, судьба его как будто улучшается. Патрон дает ему в жены одну из девушек, «продает» небольшой клочок земли вблизи асьенды, большой нож — мачете, немного семян и велит ему самостоятельно хозяйничать. Земля продается, разумеется, не за наличные деньги (ибо у индейца нет денег, да он в них и не разбирается), а за будущий урожай и за будущий труд индейца в асьенде патрона. Вот здесь-то и зарыта собака! Индеец должен отработать свой долг, а асьендадо ведет расчеты так, что индеец всегда остается его должником. Иногда за какой-нибудь кусок тика на костюм индеец обязан работать целый год в поле, добывать дичь, ловить рыбу, колоть дрова. Ясно, что ему никогда не выбраться из долговой петли!
Вот индеец, не выдержав, сбегает, власти преследуют и ловят «бесчестного должника» — так же, как они ловили некогда «неблагодарного сына», — и отдают его обратно в руки хозяина, ибо закон обязывает индейца отработать все свои долги, лишь после этого ему может быть предоставлена свобода… А патрон, со своей стороны, уж позаботится, чтобы краснокожий бедняк никогда не смог рассчитаться с долгами!
Кстати, побеги случаются редко. Асьендадо умеет так затуманить мозги индейца и так привязать его к своей асьенде, что горемыка еще благодарен ему за то, что жив и что кто-то его «опекает». Все индейцы, живущие на Укаяли, за исключением немногих племен, покорны своим патронам в противовес индейцам, живущим в глубине лесов, далеко от реки, где белых гораздо меньше и почти нет асьенд.
Не всегда добывание рабов сопровождается насилием и кровопролитием. Зачастую сами индейцы, особенно из племени кампа, добровольно продают своих детей, которые мешают им кочевать по лесам. Обычно такая участь постигает тех несчастных, которым суеверная молва напророчила, что пребывание их в лагере опасно для всего племени. Поэтому их уничтожают или изгоняют. Когда я был в Кумарии, на таких детей была установлена твердая цена. За каждого ребенка родители получали одно испанское ружье, сумку с порохом и дробью, нож мачете, материю на брюки и рубаху для отца и на платье для матери — все это вместе взятое стоило около семидесяти соле или девяти долларов.
Положение индейцев на Укаяли должно стать предметом обсуждения государства, которое принадлежит, или, во всяком случае, желает принадлежать, к числу цивилизованных. Безнаказанность таких преступников, как Панчо Варгас, — преступление против всего человечества и приносит немалый вред самим властям Лимы.
В бассейне другой перуанской реки, Путумайо, протекающей в северо-восточной части страны, английская комиссия вскрыла целую систему жестоких издевательств над индейцами и даже многочисленные убийства. Свирепствующие каучуковые компании в своем терроре не останавливаются ни перед чем. Они берут в плен в качестве заложников целые семьи, и если индеец — глава семьи — не приносит столько каучука, сколько они требуют, то всю семью, в наказание «непокорному», расстреливают на его глазах.
В 1915 году капитан Дельгадо на своей «Свободе» не смог добраться до начала Укаяли68. В районе Чикоса бушевали пожары, и капитан хотел прийти на помощь пострадавшим, но, получив ранение, предпочел не вмешиваться и бросился наутек. Удирая на всех парах, он включил сигнал тревоги и с сиреной, воющей днем и ночью, мчался к низовьям реки. Проплывая мимо жилищ асьендадо, он кричал им:
