Владимир Дуров - Звери дедушки Дурова
Снова Гашка прыгает на полку и ждет. Я стою без движения. Гашка медленно переходит к передней стенке, взлезает на стенку и передвигается по ней ближе к дверце.
Я чуть-чуть наклоняюсь в правую сторону. Гашка перемещается еще ближе к дверце и, посмотрев куда-то в сторону, протягивает руку через решетку к ключу.
Я еще ближе подвигаюсь к замку.
Гашка останавливается, опять отпрыгивает от решётки, ждет, смотрит тоскливо по сторонам, приближается к дверце, лезет на сетку и, просунув руку, трогает замок. Я тотчас же отпираю замок, вынимаю его и вешаю на стенку.
Гашка отпрыгивает на полку, с полки обратно к дверце, напирает на нее всем туловищем и открывает ее сама и выскакивает из клетки на шкаф с победным криком «рр-ер»…
Так был установлен у меня контакт с обезьянкой. В таком же роде я работал над установлением контакта между другими животными, а в том числе и с собакой.
Установление контакта повлекло за собой внушение, и я совершенно случайно узнал, что животное подвергается внушению.
V МОЯ ПЕРВАЯ ДРЕССИРОВАННАЯ СОБАКА «КАШТАНКА»
Каштанка была молоденькая рыжая собачка, которой пришлось быть первой из дрессированных мною собак. До того, как она попала ко мне, ее хозяином был бедный столяр. Каштанка заблудилась, потеряла хозяина и попала ко мне в выучку.
Ее история послужила содержанием для знаменитого рассказа А. П. Чехова — «Каштанка», написанного автором с моих слов.
Как вчера, помню день встречи с Каштанкой.
Была зима. Шел снег, падая мягкими хлопьями… Рыжая собачка прижалась к двери подъезда и беспомощно визжала, не зная, куда итти, где обогреться. А снег все падал на нее, облепляя ее с ног до головы и превращая ее в белый бесформенный комок, из которого поблескивали большие грустные глаза.
Собака устала — ее стало клонить ко сну. Вдруг кто-то толкнул дверь, собака вскочила и увидела маленького бритого человека, в шубе нараспашку. Это был, конечно, я…
Собака смотрела на меня, сквозь снежинки, повисшие на ее ресницах, и, вероятно, сразу почувствовала, что я ей не враг.
Я сбил рукой снег с ее спины и поманил за собой.
Она пошла за мной и стала у меня жить. Я начал ее дрессировать, и скоро она сделалась настолько образованной, что выступала с другими моими четвероногими и пернатыми артистами на цирковой арене.
Но раз из-за Каштанки в цирке в самый разгар представления произошел переполох.
Каштанка, которая должна была показать свои знания публике, вдруг остановилась, глядя вверх, откуда до нее доносился знакомый голос.
Столяр, ее прежний хозяин, был в числе публики на галлерее, и, не обращая внимания на толпу, не обращая внимания на мою команду, она бросилась через публику к старому хозяину.
Столяр захотел вернуть себе Каштанку. Я отказался ему ее отдать: ведь на Каштанку я потратил столько сил и успел полюбить ее. Но суд присудил вернуть собаку хозяину.
Я был в отчаянии и стал умолять столяра не брать Каштанки. Я предлагал ему большие деньги, и столяр начал колебаться. Это спасло для меня дело. Судья увидел, что столяр не так уж привязан к собаке, если на него действуют обещания денег, и, судя по совести, отказал ему в иске.
Каштанка осталась у меня.
VI БИШКАОпять была зима, и опять падал снег, облепляя хлопьями тротуары. И опять я нашел на улице собаку…
На этот раз находкой оказался маленький щенок, которому было не более месяца. Люди бросили его на произвол судьбы.
Щенок почти замерз. Я поднял его, принес к себе и назвал Бишка.
Бишка оказался простой дворняжкой, но это незнатное происхождение не помешало ему развить все его прекрасные природные дарования и сделаться замечательным артистом.
Я заметил у Бишки впервые присутствие музыкального слуха.
Я сижу и играю на пианино. Пальцы легко скользят по клавишам. Бишка дремлет, свернувшись калачиком на кресле.
Вдруг, легкий толчок в ногу. Не переставая играть, я отодвигаю ногу в сторону. Толчок повторяется. Смотрю, Бишка стоит возле меня и смотрит на меня пристально своими умными глазами…
Я продолжаю фантазировать… Снова толчок в ногу… Не снимая рук с клавиатуры, я спрашиваю:
— Бишка, чего тебе!
Вильнув хвостом, собака отходит прочь, вскакивает на прежнее место и снова свертывается калачиком.
— Чего ей надо, — думаю я, поворачиваясь к пианино, и снова начинаю играть.
Но, едва я сделал несколько аккордов, снова послышался знакомый стук когтей по паркету. Я оборвал ноту.
Бишка стоит возле меня в раздумьи, затем поворачивается и отправляется на прежнее место.
А я думаю:
— Неужели у собаки музыкальный слух? Необходимо проверить.
И я начинаю играть грустный мотив, не спуская глаз с Бишки.
И что же я вижу? Собака вдруг глубоко вздыхает, потом поворачивает голову в мою сторону.
Она сидит в своем кресле взволнованная, делая движение, чтобы соскочить, и темные глаза ее полны слез.
Тогда я играю веселый, бодрый марш, не меняя позы, и картина меняется — левое ухо Бишки поднялось вопросительно, но потом опустилось.
Я стал делать опыты. От веселого мотива я снова переходил к печальному, и снова из груди Бишки вырвался вздох и на глазах появились слезы.
Для меня стало ясно, что Бишка обладает музыкальным слухом.
На Бишке я начал мои первые опыты внушения животным.
Цирк ломился от публики, когда выступал мой Бишка.
Помню маленькую фигурку моего артиста, сидящую передо мной в позе ожидания.
Бишка не спускает с меня глаз. Я делаю ему мысленное внушение:
— Пойди в ложу, вон к тому военному и возьми его за третью пуговицу сюртука.
Бишка бросается в ложу и исполняет в точности мое приказание. В награду раздается гром аплодисментов.
Я обращаюсь к публике и говорю:
— Но мой Бишка прекрасный музыкант, и сейчас он это докажет. Какую ноту угодно, чтобы он взял на рояли?
— Ре!
— Фа!
— Соль!
— Фа!
— Ну пусть будет «фа», — говорю я и снова делаю внушение Бишке.
Умная собака послушно подходит к роялю, поднимает лапку и бьет ею по клавишам. В воздухе дрожит звук…
— Фа! — кричит кто-то из первых рядов, и в самом деле это «фа».
— А теперь ты отыщешь пробку, — говорю я собаке и делаю внушение.
И снова маленькая фигурка, с весело поднятым хвостом, бежит по рядам публики и быстро находит пробку, спрятанную в кармане у одного из зрителей.
Но вот я объявляю, что Бишка сделался профессором математики.
Бишка по моему требованию приносит в зубах плакатик, на котором напечатана та или иная цифра, требуемая публикой.
