Леонид Родин - Путешествие в тропики
Пахира.
Еще один признак резко отличает кампосы от степей: необычайное богатство видового состава и неоднородность его. Здесь на 2–3 квадратных метрах можно насчитать полтораста-двести видов растений. На соседних 2–3 метрах вы найдете еще полсотни таких, что не были встречены рядом Видовое разнообразие и пестрота растительности — это признак тропиков. И всё-таки, если отвлечься от этих особенностей, кампос-лимпос удивительно похожи на наши степи. Проезжая по кампосам близ Араша, мы невольно уносились мыслью куда-нибудь под Харьков или Воронеж.
Совсем иное дело — кампос-серрадос. Внешне они сходны с африканскими саваннами, для которых типичны невысокие деревца с оригинальной зонтикообразной формой кроны. И здесь разбросаны изредка отдельные низкие деревца в 3–5 метров высоты и мелкие кустарники, лишь в полтора-два раза выше трав. Некоторые деревья сбрасывают листья на сухое время; у других листья жесткие, покрытые блестящим лаком, отражающим жгучие лучи солнца; у третьих — защищены густым шерстяным покровом, как войлоком, предохраняющим от излишнего испарения.
Мы приехали в период зимнего замирания растительности и могли хорошо видеть, как растения приспособлены к засухе. У нескольких деревьев на стволах и ветвях мы видели толстую пробковую кору, очень сходную с корой пробкового дуба; это тоже защита от перегрева и испарения. У многих деревьев и кустарников в эту пору происходило дозревание плодов и семян; почти у всех плоды были одеты толстой оболочкой. Два вида деревьев при нас цвели. Оба они опыляются ветром, и понятно, почему их цветение приурочено к этому периоду: во время летних ливней пыльцу залило бы дождем, смыло бы ее наземь с цветков.
Пальма жериба.
Особенно поразило нас дерево пахира (Pachira alba из семейства баобабовых). Оно стояло без листьев. Концы ветвей, торчавшие кверху, двоились и троились наподобие канделябров. Верхушка каждой веточки была увенчана громадным белым цветком со многими десятками пыльников на тонких качающихся тычинках.
Нанду.
Наряду с этими жестколистными низкорослыми деревцами в кампос-серрадос растет небольшая, но стройная, с прямым, как колонна, стволом пальма жериба (Arecastrum Romanzoffianum). На родине она отличается очень быстрым, или, как говорят лесоводы, гонким ростом: в 3–5 лет достигает высоты в 6 метров. Жериба, кроме того, встречается и в лесах и на морских берегах во многих местах Бразилии и на юге доходит до реки Параны.
В сырых местах ствол пальмы короткий, сильно утолщенный внизу, или бывает раздут посредине.
Большие перистые листья делают жерибу одной из самых красивых декоративных пальм. Она завезена к нам и растет у нас во влажных субтропиках Закавказья, но встречается сравнительно редко, так как боится холодов и зачастую вымерзает, если не укрыть ее на зиму.
Несколько раз попадался нам в кампосах южноамериканский страус — нанду. Видели мы и одиночных птиц и нанду с птенцами. Это крупная птица, с нашего дудака, только на высоких ногах и с более длинной шеей. От человека и машины нанду быстро убегает. Огромная птица при этом вытягивает шею и сгибает свои длинные ноги, стараясь слиться с травой. Нанду бежит, часто виляя то вправо, то влево, напоминая этим нашу среднеазиатскую дрофу-красавку.
На бразильской ферме
В один из маршрутов мы заехали далеко, увлеклись сбором растений, устали и проголодались. Стали высматривать жилье. Увидели, наконец. Шофер не решился преодолеть придорожную канаву с водой от недавнего дождя, чтобы подъехать к дому. Пошли пешком, причем нарушили «священное право частной собственности»: ворота в проволочной ограде были на замке, и мы, ведомые шофером, перелезли через колючую изгородь.
Вот ферма или фазенда по-бразильски, — хижина из тонких жердей, залепленных глиной; оконные проемы без рам и даже без ставней (вместо них — цыновки); крыша из кукурузной соломы; земляной пол. Стол из некрашеных досок на врытых в землю ножках. Стулья фабричные разного фасона, старые. Глиняный сосуд для воды — на земле, кое-какая алюминиевая посуда — на полках. Возле дома — маленький садик, в котором видно несколько дынных деревьев, бананов и персиков. Под сенью деревьев клочок земли с небрежно вскопанными грядками. Бродит несколько уток и кур. Вот и всё.
К нам вышел хозяин, вернее — арендатор, в широкополой пальмовой шляпе и босой.
Еды в доме не оказалось. Мы попросили продать хотя бы фруктов.
К нам вышел арендатор…
Хозяин послал в сад своих сыновей. Босоногие, оборванные парнишки были очень напуганы видом незнакомцев. Едва не роняя из рук таз, приблизился к нам старший мальчик. В тазу у него с десяток лимы (Citrus Bergamia из семейства рутовых). Плод лимы, хоть он и самый близкий родственник ароматного апельсина, совершенно безвкусен, — нет в нем ни кислинки, ни сладости. Зато лима растет без ухода: воткни черенок в землю, а дальше он уж сам будет расти.
Разговорились с хозяином. Земледелием он занимается только для удовлетворения своей личной потребности. Основное питание — молоко. Стадо владельца участка пасется вон там, за дальним оврагом.
Сам владелец — коммерсант, живет в Белу-Оризонти. Там у него своя контора. Ферма дает ему мало дохода, и он не интересуется ею. В положенное по контракту время он поручает своему представителю отогнать скот на железную дорогу; там в маленьких вагонах животных отвезут на мясоконсервную фабрику, за 300–400 километров отсюда.
Арендатор с семьей живет как отшельник. Дети его не учатся в школе и ни разу не были в городе…
Овражные леса
Один день мы посвятили изучению овражных лесов. Леса эти, конечно, значительно отличаются от приморских тропических гилей, — влажных вечнозеленых лесов. В овражных лесах кампосов меньше видов деревьев, сами деревья не так высоки, как в гилеях, и не так много в лесу эпифитов — тех «квартирантов», что ищут приюта на древесных стволах.
Но всё же общее богатство тропической флоры сказывается и на здешних лесах. Мы обнаружили на небольшой площади более сорока видов деревьев, значительное количество кустарников и лиан.
Пальма бутия.
Овраг с лесом, который мы обследовали, находился во владении отеля, и нам пришлось просить разрешения, чтобы взять обрубки стволов деревьев для музея нашего Ботанического института.
