Самые удивительные животные мира - Талалай Станислав

Конечно, натуралисты бьют тревогу, требуя остановить массовый промысел. Но что поделаешь — для островитян это не только хлеб насущный, но и своего рода спорт! Только на Тасмании зарегистрировано до 4000 охотников, добывающих свыше 30 тысяч тонкоклювых буревестников в год. Чтобы уберечь популяцию от полного истребления, промысел взят под строгий контроль. Тем не менее на одном из островов в Бассовом проливе, хотя охота там разрешается только в течение пяти недель в году, заготавливается до 70 тысяч птенцов.

Жир, добываемый из этих птиц, в прошлом использовался главным образом для отопления; теперь ему найдено куда более достойное применение. В австралийских аптеках его продают как ценнейшее средство от ревматизма и туберкулеза.

В результате массовых отстрелов «птиц-овец» и интенсивного разрушения фермерами излюбленных мест их обитания численность этих удивительных пернатых в последние годы существенно сократилась. Если австралийцы заинтересованы в том, чтобы сохранить их популяцию, они должны принять долгосрочную природоохранную программу.

Хотя угорь обыкновенный (Anguilla anguilla) известен людям с незапамятных времен, жизненный цикл этой похожей на змею рыбы в течение двух тысячелетий оставался для человека тайной за семью печатями. Несмотря на то что по всему миру отлавливаются и подаются к столу миллионы пресноводных угрей, длительное время никому не удавалось увидеть ни их икры, ни мальков, ни даже органов размножения у взрослых особей. Понятно, что это порождало легенды и вымыслы о происхождении угрей. По мнению Аристотеля, мальки угря исходят из недр земли. Иные полагали, что, когда конский волос попадает в реку, он превращается в угря. Кое-кто даже высказывал предположение, будто угри развиваются из дождевых червей.

Ученые так привыкли к мысли об отсутствии у этих рыб органов размножения, что когда в 1777 году итальянский профессор Мондини доложил об открытии яичников у самки угря, он был просто поднят на смех. Выдающееся открытие игнорировалось учеными еще на протяжении столетия, пока польский биолог Сирски не обнаружил яички у угря-самца.

Несмотря на это, еще долгое время не удавалось найти ни мальков, ни икры угря. Наконец в 1896 году два итальянских биолога сделали открытие… в собственном аквариуме, где содержались некие странные маленькие существа, разительно отличавшиеся по форме и цвету от других рыб. Ученые прозвали этих прозрачных, похожих на листья ивы созданий «рыбами-привидениями». Однажды, к своему удивлению, ученые мужи обнаружили, что два похожих на листья ивы существа из аквариума исчезли, а вместо них плавают две рыбины, похожие на угрей. Было очевидно, что «рыба-привидение», которую считали особым видом, на самом деле являлась личинкой угря.

Но где же личинки угря появляются на свет? Это по-прежнему оставалось загадкой. Поскольку личинок, получивших название лептоцефалы, всегда находили близ побережья, было высказано предположение, что «колыбель» угрей находится где-то в морских просторах. Но где именно? Стремление раскрыть эту тайну стало для датского ихтиолога Йоханнеса Шмидта почти навязчивой идеей. Посвятив много лет изучению этих рыб, он не раз бороздил Атлантический океан, отлавливал сетью личинок угря и изучал их.

И вот что открылось ему: чем дальше он находился от суши, тем мельче по размеру были попадавшиеся ему личинки. Когда он достиг Саргассова моря, что в 4000 километрах от Европы, ему попались лептоцефалы всего около 10 миллиметров длиной, но более мелких он обнаружить не смог, сколько ни искал. Это навело его на мысль, что Саргассово море и есть «колыбель» европейского угря. Позже эта гипотеза была подтверждена и другими учеными. Великая тайна была наконец раскрыта.

Представляется невероятным, что европейский угорь мечет икру в 4000 километрах от рек, в которых обитает. Но еще более удивительно, что путь из Европы в Саргассово море для угрей оказывается последним — оба родителя гибнут, выполнив свой родительский долг.

Теперь настает черед крохотных личинок пускаться в путь. Дорога по океанским просторам длится около трех лет, и за время этого «великого похода» крошки резко меняют свой облик. Они вытягиваются в длину, переставая быть похожими на листья ивы, но по-прежнему остаются прозрачными — вот почему угри в трехлетнем возрасте, когда они достигают европейских рек, называются «стеклянными угрями».

Вот еще интересный факт: Саргассово море является «колыбелью» не только для европейского, но и для сходного с ним американского угря (Anguilla rostrata). Путь, который приходится проделывать его личинкам, много короче — примерно 1500 километров. Хотя дорога занимает у них всего около года, в конце ее они по внешнему виду почти не отличаются от «стеклянных» европейских угрей. Таким образом, развитие личинок американского угря происходит втрое быстрее, чем европейского.

Достигнув рек или озер Европы и Америки, угри развиваются дальше и живут еще несколько лет. Но вот настает день, когда, словно повинуясь таинственному приказу, все взрослые особи (в возрасте примерно от 8 до 16 лет) пускаются в дальний путь к Саргассову морю. Путешествие обычно начинается ночью. Угри упорно плывут вниз по течению, устремляясь к морю. Те же угри, которые обитают в изолированных водоемах, выбираются на сушу и ползут, словно змеи, по росистой траве, отыскивая кратчайший путь к ближайшей реке, ведущей к морю. Иногда ползти по суше приходится очень долго.

Прежде чем угри доберутся до соленой морской воды, их организм претерпевает резкие изменения. У них атрофируются органы пищеварения — таким образом, кормиться в воде они не в состоянии и существуют только за счет запасов, накопленных в теле.

Угри, содержащиеся в аквариумах и, естественно, не проделывающие колоссального пути до Саргассова моря, могут жить до 60 лет.

Есть и такие угри, которые постоянно живут в море. Самый примечательный из них — так называемый «садовый угорь» (семейство Heterocongridae), обитающий на дне морском. Эта рыба, достигающая 50 сантиметров в длину, отличается весьма необычным образом жизни: первые биологи, увидевшие таких угрей, даже приняли их за морские водоросли, колышущиеся от подводного течения. Представьте себе сотни угрей, спрятавших хвосты в песок и держащих остальную часть тела вертикально, словно посохи, повернувшись навстречу течению. Зрелище и в самом деле напоминает своеобразный сад — отсюда и пошло название этих угрей.

Кажется невероятным, чтобы такое активное существо, как рыба, могло избрать столь странный образ жизни — «садовые угри» так привязаны к своим норам, что почти невозможно вытащить их оттуда. Биологи, которые пытались добыть нескольких из них, быстро поняли, что это не так-то просто. Кое-кто даже собирался глушить угрей динамитом, но потом сообразил, что можно попробовать более деликатный способ. Ихтиологи накрывали закопавшегося в норку угря плексигласовым колпаком и напускали под него жидкое снотворное. Когда рыбина засыпала, ее легко было взять голыми руками.

Вообще эти странные рыбы постоянно держатся начеку, и стоит непрошеному гостю оказаться поблизости, как они тут же скрываются в норах. Но вот опасность миновала — и «сад», как и прежде, колышется в подводной струе. Стоит им чуть зазеваться — и крупный хищник вроде ската пообкусает всю колонию угрей своими острыми зубами, словно садовыми ножницами. Поэтому-то угорь предпочитает не расставаться надолго со своим безопасным жилищем: лишь на несколько часов в день вылезает из норки, чтобы покормиться, — и обратно.

Глава двенадцатая

Непостижимые «цивилизации»