Жак-Ив Кусто - Могучий властелин морей
— При очень большом терпении можно снять хвост кита, — говорит Андре Лабан.
Говорит совсем без горечи и почти не преувеличивает. Кстати, на мой взгляд, и хвост кита вполне заслуживает внимания. Во всяком случае, с борта «Калипсо» именно его мы видим лучше всего, когда кит, так сказать, группируется, чтобы мощным рывком уйти вглубь. Плоский треугольник живой плоти как бы иронически приветствует нас перед тем, как исчезнуть в недоступной человеку пучине. Внушительное зрелище! Даже грозное подчас! А иногда мы невольно разражаемся смехом.
6 апреля. Стоим на якоре у Фуниду в Мальдивском архипелаге, зашли сюда запастись пресной водой. Вечером несколько калипсян решили побродить по острову и привезли на борт интересные сувениры – барабаны и великолепный кинжал с рукояткой из китового зуба. Лишнее подтверждение, что киты здесь водятся. И местные жители ухитряются их убивать, но как?
9 апреля. Утром, после завтрака, Бонничи. Бебер и Барский вышли на «Зодиаке» и отменно позабавились с отрядом дельфинов. Дельфины полным ходом мчались прямо на лодку и в последнюю секунду, когда столкновение казалось неотвратимым, ныряли. Они обожают такие игры. Мы попытались снять на кинопленку великолепный эпизод, когда около сотни дельфинов резвились впереди «Зодиака». Казалось, они запряжены в лодку; на самом деле, Бебер никак не мог их настичь, хотя выжимал из мотора 18 узлов.
Трудная задача
Чувствуя, что главное – все время быть начеку, ввожу четкий распорядок: держать наготове снаряжение, аквалангисты дежурят на носу, гарпуны, нейлоновый линь и буи – все под рукой, «Зодиак» и катер тоже в полной готовности, моторы не снимать. Две камеры для подводной съемки постоянно заряжены. И один кинооператор должен быть в любую минуту готовым спуститься в подводную обсерваторию.
Объясню, зачем аквалангистам гарпуны. Очень трудно наблюдать за одним определенным китом, когда он то нырнет, то снова всплывет за воздухом. Для человека все кашалоты одинаковы, вот и угадай, что за кит сейчас всплыл – тот самый, который ушел под воду 15-20 минут назад, или совсем другой? И попробуй определить скорость кита по расстоянию от точки погружения до точки всплытия, если ты не уверен, что перед тобой в обоих случаях один и тот же кит.
(Конечно, китобои могли засечь и длительность пребывания китообразных под водой, и скорость их движения, но ведь они наблюдали поведение животных в ненормальных условиях, когда те уходили от погони.)
Я вижу только одно решение – метить животное. Метод тот же, какой мы применяли с акулами в Красном море. А именно попытаемся прикрепить метку к спинному плавнику хотя бы одного кита, если вообще сумеем подойти достаточно близко к бултыхающимся вокруг «Калипсо» могучим цилиндрам лоснящейся черной плоти.
Прикреплять метки будет Альбер Фалько. Задача непростая, следует ожидать всяких осложнений, но на Альбера можно положиться. Он пришел к нам 15-летним парнишкой, 20 лет делит с нами все трудности, все опасности. Притом Фалько не только крепыш и аквалангист высочайшей квалификации – он, что не менее важно, знает подход к животным, каким-то образом ухитряется с ними ладить. Другие калипсяне – Делемотт, Раймон Коль, Кьензи, мой сын Филипп – тоже кое-чему научились, но Альбер Фалько первым стал налаживать дружбу с обитателями открытого моря, и в этом сложном искусстве ему нет равных.
Сейчас эта сторона таланта Фалько особенно важна. Взаимоотношения человека и кита – дело тонкое и зыбкое. Конечно, китобойный промысел теперь сильно сокращен, и на китов больше не смотрят как на «свирепых чудовищ». Однако новый взгляд еще не устоялся, еще не найден новый подход к вчерашнему Левиафану, на которого смотрели просто: если ты его не прикончишь, он тебя убьет. Человеку трудно сразу перейти от беспардонного избиения к симпатии.
10 апреля. С рассветом я на палубе, проверяю, готовы ли к работе телекамера и автоматическая кинокамера в подводной обсерватории. В 7.30 Барский стоит со своей камерой на спущенной к самой воде водолазной платформе, задумал поснимать летучих рыб. Симона внимательно наблюдает с мостика, не покажутся ли кашалоты. И в ту самую минуту, когда ей на смену поднимается Рене Хаон, звучит возглас:
— Киты!
«Калипсо» изменяет курс, калипсяне развивают кипучую деятельность. Вот уже спущен на воду «Зодиак» с новым 33-сильным мотором, а также катер с двумя 40-сильными. Бебер и Бонничи выходят на «Зодиаке», взяв с собой гарпун. Он устроен так, чтобы не причинить киту вреда при мечении: острие короткое и легкое, дальше жирового слоя не пойдет. Морис Леандри и Рене Хаон садятся на катер.
В первой группе кашалотов четыре особи; поблизости ходят еще две группы, по три кита в каждой. И когда всего каких-нибудь 50 метров отделяет от них «Калипсо», киты ныряют. Мы опоздали.
Через полчаса все три группы появляются вновь, но теперь они рассеялись. На этот раз Бебер начеку. Выстрел – есть попадание! Кит озадаченно замирает на глубине двух-трех метров, его спутники ждут. Кажется, удача? Но тут же в воздухе мелькают три могучих хвоста, киты пропадают, и Бебер уныло сматывает линь. Видимо, гарпун запутался в лине, острие коснулось кита под углом и соскользнуло. Близок локоть, да не укусишь… Все расстроены. Кроме кита, разумеется.
И все же мы продолжаем погоню, пока в половине первого киты не исчезают окончательно. В опустевшем океане я снова беру курс на очередной пункт захода – Маэ в Сейшельском архипелаге. Калипсяне пользуются случаем отдохнуть. Разумеется, кроме тех, кто несет вахту на мостике.
Похоже, с рассвета примерно до 10–11 часов кашалоты сонные или просто вялые; в это время их нетрудно выследить и догнать. А около полудня они оживляются, приходят в движение, и тут мы их теряем. Даже фонтаны трудно заметить – может быть, потому, что в полдень пары конденсируются не так, как рано утром?
Не связана ли эта черта в поведении кашалотов с тем, что в часы между закатом и восходом большинство морских организмов поднимается к поверхности? Если допустить, что киты предпочитают охотиться ночью, когда не надо нырять глубоко за кормом, можно понять, почему они утром сонные и вялые. А мы пока умеем наблюдать китов только днем.
11 апреля. Веду корабль зигзагами, чтобы у нас было больше шансов встретить китов.
Ребята понимают, что перед ними стоит задача, за которую еще никто не брался, и решение ее сопряжено с опасностью, но нам такие задачи по душе. Одного лишь опыта тут мало, нужны особые качества и особое настроение. Даже молчаливый каталонец Раймон Коль, из которого слова клещами не вытянешь, вдруг оживился и стал необычайно разговорчивым. И превосходно, ведь у Раймона уже налажен контакт с крупными морскими животными – как-никак он первым в мире катался верхом на китовой акуле.
