Айвен Сандерсон - Тайны "снежного человека"
Его описание неизвестных существ содержит много подробностей. Но что еще важнее, половые и возрастные различия отдельных особей, которые приводятся в его рассказе, вполне обоснованны, и его наблюдения ни в коей мере не противоречат тому, что мы наблюдаем у людей или других приматов. Что касается взрослого самца, Остмен говорит, что тот имел рост около 8 футов (примерно 244 см), бочкообразную грудь, мощные плечи, а также очень заметный и объемный "горб" на спине, из-за чего его голова выпячивалась немного вперед. Это описание точно соответствует описанию осанки некоторых субгоминидов. Бицепсы, как утверждает Остмен, были очень велики, но сильно сужались к локтю. Предплечья у самца были непропорционально длинны при сравнении с человеческими, но пропорциональны для данного существа. Кисти рук были широкими, ладони удлинены и постоянно согнуты "в виде ковша", пальцы короткие, ногти на руках широкие и плоские, "формой напоминающие зубило". В разговоре со мной Остмен мимоходом упомянул, что ногти были медного оттенка. Это замечание оказалось впоследствии важным (см. главу 14). По его оценке, окружность шеи взрослого самца составляла около 30 дюймов (примерно 76 см). Все тело было покрыто шерстью — на голове длина волосяного покрова была побольше, на остальных частях тела поменьше, но сами волосы были толще. Шерсть покрывала даже его уши. Только ладони рук и подошвы стоп, с четко выраженными подушечками, не были покрыты шерстью и имели темно-серую окраску. Переносица и веки также не имели волосяного покрова. Клыки у взрослого самца были длиннее остальных зубов, но все-таки не настолько, как у хищных животных.
У взрослой самки, по оценке Остмена, рост был более 7 футов (более 213 см), а вес примерно 500-600 фунтов (примерно 227-272 кг), возраст в пределах от 40 до 70 лет, если в данном случае в качестве критерия использовать возрастные различия людей. Она была очень некрасива и имела чересчур широкие бедра, при ходьбе переваливалась с ноги на ногу, как гусыня. Груди у нее были отвислые, длинные и объемные.
Молодой самец очень много времени проводил поблизости от Остмена, и поэтому последний смог хорошо его рассмотреть. Остмен говорит, что возраст этого существа мог быть в пределах от 11 до 18 лет, рост около 7 футов (примерно 213 см) и вес примерно 300 фунтов (примерно 136 кг). Окружность груди молодого самца, по оценке Остмена, была примерно 50-55 дюймов (примерно 127-140 см), окружность талии — 26-38 дюймов (примерно 66-96 см). Не забывайте, что господин Остмен был когда-то лесорубом и поэтому гораздо лучше, чем другие, мог оценить длину окружности (ведь ему постоянно приходилось на глаз определять величину обхвата деревьев). У молодого самца были широкие скулы и узкий покатый лоб. Затылочная часть головы у этого существа, как и у всех остальных, была примерно на 4-5 дюймов выше линии бровей и четко выражена. Остмен затруднялся определить эти размеры и форму черепа существ. Волосы на голове у молодого самца были около 6 дюймов (примерно 15 см) длиной, на теле — короче, но на отдельных участках тела толще.
Молодая самка была очень робкой. Она не приближалась к Остмену достаточно близко, а разглядывала его, стоя за кустами. Он не смог достаточно точно определить ее возраст, но обратил внимание на то, что грудь у нее еще не выделялась и фигура была совершенно плоской. Так же как у ее матери, у молодой самки над надбровными дугами от одного виска до другого четко выделялась челка прямых волос. Любопытно, что Остмену не задали ни одного вопроса, чтобы поточнее выяснить особенности именно этой особи, а эти вопросы отчасти могли быть и психологического характера, так как у меня создалось впечатление, что он был убежден в том, что похитители предназначали его в самцы для нее. Я думаю, что он скорее из скромности сказал, что она была робкой. Остмен сохраняет трогательную щепетильность в правилах хорошего тона и искусно избегал чисто биологических вопросов с помощью таких уклончивых фраз, как "откуда мне знать про то". Но он рассказал нам несколько более интересных подробностей относительно поведения все семьи.
Во-первых, нечленораздельные звуки, которые они издавали. Остмен пришел к выводу, что существа действительно общались друг с другом, причем вполне осознанно, так как они издавали различные звуки сообразно с конкретной ситуацией. Ему даже показалось, что они обсуждали друг с другом различные предметы, которые кто-нибудь из них приносил домой. У них был возглас восхищения "оок", который испустил молодой самец. Во-вторых — старая самка и молодой самец регулярно отправлялись на поиски растительной пищи. Самка выходила на поиски через проход в скалах и возвращалась с полными руками различных растений, среди которых были и молодые веточки ели, и верхушки тсуги, различные травы и папоротники. Все эти растения, как рассказывал мне Остмен, старая самка мыла и оставляла про запас. Она также приносила в большом количестве "земляные орехи" (вспомните Майка Кинга!). Остмен часто видел эти орехи на острове Ванкувер, где они росли в изобилии. Исследование показало, что это травянистое растение с корневыми клубнями относится к роду тсуги европейской (но только не к дереву, известному под тем же названием), один из видов которой как раз и дает съедобные орехоподобные плоды, к тому же очень вкусные. Молодой самец тоже обычно ежедневно отправлялся на поиски съедобных растений и возвращался с пучками трав, у которых были "сладкие корни".
Остмен особо отметил невероятную способность карабкаться по скалам, которой обладал молодой самец, а также необычную форму стопы у обоих самцов, большие пальцы ног у них были чрезвычайно большими. Для того, чтобы получить точку опоры при восхождении, молодому самцу было вполне достаточно крохотного участка, на который он мог бы опереться своим большим пальцем ноги.
Одно из наблюдений Остмена показалось очень странным, его можно рассматривать либо как доказательство того, что весь его рассказ не что иное, как грубая фальшивка, либо как яркое свидетельство правдивости рассказчика. Оно затрагивает несколько самых фундаментальных вопросов, имеющих отношение к истории культуры ранних гоминидов, но, разумеется, только в том случае, если все рассказанное Остменом правда. Это наблюдение состоит в том, что эти четыре существа спали и проводили большую часть жизни под скальными выступами или каменными навесами, и именно такие пристанища особенно нравились многим людям каменного века. В подобной ложбине, которая имела около 10 футов (примерно 3 м) в глубину и около 30 футов (примерно 9 м) в ширину, как он говорит, существа устраивали себе постоянные лежбища из веток, мха и сена. Они, кроме того, имели некое подобие одеял из плетеных полосок коры в виде плоских больших мешков и набивали их сеном и мхом. Однако я так и не смог добиться от Остмена четкого ответа на вопрос, каким образом ему стали известны все эти факты: то ли он приближался к их лежбищу и изучал эти одеяла вблизи, а если нет, то как он смог так хорошо узнать их конструкцию и определить, чем они набиты. Этот вопрос не дает мне покоя до сих пор.
