Жаклин Сьюзанн - Жозефина
Но Жози полюбила Анну бескорыстной любовью. Анна – неутомимый чесальщик собачьих брюшек. К тому же у нее дома есть электрический гриль, с помощью которого она готовит отменные сосиски, запеченные в тесте. И вообще у нее всегда найдется что-нибудь вкусненькое типа икры или бутербродов с печеночным паштетом.
В один прекрасный день Анна, Жози и я сидели у нее на террасе и ничего не делали. То есть это мы с Жози ничего не делали, а Анна одной рукой смешивала мартини, а другой почесывала Жозефине брюшко. Как вдруг эту идиллию нарушил приход знакомого репортера. Само собой, Анна обрадовалась. Я тоже, потому что с удовольствием читала его статьи.
Что же касается Жозефины, то она немедленно зачислила его в соискатели. Ведь если он заменит Анну, та пойдет и приготовит свои волшебные бутербродики. Вот почему Жози встретила газетчика как родного. И этот человек, видевший нас впервые, был необыкновенно польщен.
И, разумеется, я тут же выступила с заявлением, которое пользовалось неизменным успехом:
– Господи, я еще не видела, чтобы она так себя вела! Она полюбила вас с первого взгляда!
Он не замедлил выдать стандартный ответ:
– Не знаю, в чем тут дело, но меня почему-то любят собаки.
Я устремила на него благоговейный взор.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Обычно Жози не очень-то жалует незнакомых. (Да она охотно увязалась бы за Хрущевым, угости он ее ливерной колбасой и почеши животик!)
А уж когда Жозефина приспособила нового гостя к процедуре чесания, даже Анна смекнула, что к чему, и подыграла:
– Надо же – она позволила вам чесать себе брюшко! Обычно этой привилегии удостаиваются только избранные!
Когда репортер ненадолго прервал это приятное занятие, чтобы опрокинуть стаканчик, Жози легким ударом лапки напомнила ему о том, что на самом деле составляло смысл ее жизни. Вместо того чтобы рассердиться, он был тронут:
– Какая она коммуникабельная!
Это был свежий комплимент, и даже я прониклась нежными чувствами к этому человеку. Вскоре мы уже обсуждали подробности будущей телевизионной карьеры Жози. Репортер настаивал на том, чтобы ему позволили взять это дело в свои руки. На прощание он произнес:
– У меня есть свой человек в высших сферах шоу-бизнеса!
Я не слишком серьезно отнеслась к этим словам, но на всякий случай дала ему наш телефон и заверила, что с благодарностью рассмотрю любое приемлемое предложение.
Сначала Ирвинг был против. С какой стати ей связываться с телевидением? Если мне нравится получать пинки в «Первой студии», это мое личное дело. Жози не нуждается в подобных способах самоутверждения.
Но я была настроена решительно. Мне захотелось внушить Жозефине, что существует еще что-то, кроме сладостей и почесывания животика. И потом, она сослужит добрую службу своей породе. Многие смотрят на пуделя как на балованную комнатную собачку – и только. Мне надоели привычные клише: «Если вам нужно глупенькое, тщеславное существо, чтобы наряжать и хвастаться им перед знакомыми, тогда пудель – именно то, что вам нужно». Или: «Дворняжки – самое то. У всех этих чистопородных – низкий умственный коэффициент».
Согласно «закону Джеки Куген», в случае чего я не имела права тратить гонорары Жози на собственные нужды. Все ее деньги должны были зачисляться на особый счет. На дивиденды я могла покупать ей сладости и игрушки. А если ей посчастливится стать звездой, я смогу нанять для нее специального чесальщика брюшка с почасовой оплатой.
Все друзья одобрили мое намерение добиться для Жози телевизионной карьеры. Особенно когда узнавали насчет дивидендов. И мы стали ждать звонка того репортера.
Звонка так и не последовало. Зато наш благодетель прислал письмо. К несчастью, редактор послал его освещать какие-то там волнения то ли в Индии, то ли в Африке, а может, в Китае – в общем, в одной из тех «точек», где постоянно имеет место какая-либо заварушка. Но он не забыл о Жози. Сразу по возвращении он позаботится о ее карьере.
Я преисполнилась пессимизма: ведь эти локальные войны никогда не кончаются. По мне, если без войн не обойтись, так уж лучше пусть раз в какое-то время грянет настоящая война. Тогда, по крайней мере, ясно, что к чему, и все стремятся положить конец этому безумию. Но эти постоянно тлеющие очаги напряженности совершенно выматывают.
Читая на второй странице какой-нибудь газеты о том, что горстка террористов взорвала административное здание, в результате чего пострадали четверо прохожих, я никогда не могу понять, кому мы сочувствуем: террористам или случайным жертвам. И с этим невозможно бороться, разве что в ООН произносятся какие-то речи, да еще время от времени то или иное государство жертвует пострадавшей стороне энную сумму денег плюс несколько устаревших истребителей. Только на этот раз они принесли в жертву Жозефину.
Я несколько дней дулась, пока наконец, Анна Сосенко не привела меня в чувство.
– Если хочешь, чтобы она сделала карьеру, не сиди сложа руки!
– То есть?
– Ну, например, распусти слух о том, что Жози очень талантлива. Люди встречают вас на прогулке, им и в голову не приходит, что у нее есть способности. – Анна немного помолчала. – А кстати, что она умеет делать?
– Ничего особенного. Она очень непосредственна.
Анна перевела взгляд на Жозефину, уплетавшую кусок осетрины.
– А, по-моему, она просто бездельница.
Не больше и не меньше! Ну, погоди, Анна, я тебе докажу! Я обзвонила весь город, и уже через неделю Жози получила приглашение участвовать в шоу Херба Шелдона. Нам позвонил один из его помощников.
– Что ей придется делать? – спросила я (ни малейшего волнения в голосе!).
– Ну… Мистер Шелдон хочет включить в передачу сюжет о домашних любимцах. Сначала он сам скажет несколько слов, потом представит вас, а вы представите Жозефину и чуть-чуть расскажете о том, как четвероногий друг согревает вашу жизнь. Само собой разумеется, камера будет работать на Жозефину.
Значит, все крупные планы будут у нее? Ну и плевать! Это же ее дебют, а не мой.
Я постаралась вложить в свой голос побольше энтузиазма.
– И сколько вы ей заплатите?
– Мы не платим денег за один показ.
Я заколебалась. Итак, меня лишают крупных планов, а Жозефину – заработка. Ассистент режиссера продолжал:
– Значит, мы ждем вас в следующий четверг в 8.30.
Восемь тридцать утра?!
Я тотчас пустилась в пространные объяснения относительно режима семьи Мэнсфилдов, включая Жозефину. В сущности, весь этот монолог можно было свести к одной фразе: «Поищите другую собаку!»
Он понял и повесил трубку.
Через десять минут позвонил Ирвинг. Ассистент из шоу Херба Шелдона успел связаться с ним и убедить в важности появления Жозефины на телеэкране.
