Р. Лоуренс - Белая пума
— Ты просто чудо. Красавец. Самое восхитительное существо на свете. Я обожаю тебя.
Белая пума в ответ зевнула, широко раскрыв розовую пасть и выгнув язык; могучее клыки сверкнули на солнце. Звучно захлопнув пасть, зверь заурчал, почти как домашняя кошка, только гораздо громче. Лансинг слышала его отчетливо.
Она заплакала от радости. Слезы струились по ее щекам, но она продолжала говорить севшим от волнения голосом.
Внезапно кугуар затих и устремил взгляд в ущелье, потом с невероятной быстротой вскочил на ноги и метнулся в горы, мгновенно скрывшись из виду.
Лансинг насторожилась. Она глянула в ущелье, но ничего необычного не заметила. Через минуту до нее донеслись слабые отголоски собачьего лая.
— Так вот что его вспугнуло! — воскликнула она.
Лансинг взглянула на часы. Половина второго. Кару уже был в воздухе и, она надеялась, где-нибудь поблизости. Она вытащила из сумки рацию, включила ее и вышла на связь. Ей ответила Делакруа. Кару кружил над озером Китсегуэкла, вне зоны действия ее рации.
— Свяжись с ним. Линда. Я совсем рядом с объектом, но по ущелью движется группа охотников. — Лансинг назвала свои координаты и торопливо зашагала вниз по склону вдоль цепочки следов, оставленных белой пумой во время охоты. Через двадцать минут она добралась до того места на песчаном берегу, где следы кончались. Здесь она извлекла из сумки красный перец и тем же путем пошла назад, посыпая отпечатки лап острой пряностью. Затем она устроилась на гранитном карнизе в десяти метрах к югу от заваленной лесным мусором добычи пумы. С выбранной ею позиции хорошо просматривался ручей. Лансинг вновь включила рацию. Кару отозвался после второго вызова. Судя по плохой слышимости, он находился далеко от нее.
— Хедер, я только что покинул район озера Китсегуэкла. Буду около тебя через двадцать минут. Что случилось? Прием.
— В ущелье появились охотники. Они идут по его следу. Полагаю, теперь нет смысла изъясняться загадками. Я посыпала следы перцем. Скоро ожидаю реакции. Прием.
— Не нравится мне все это. Хедер. Оставь рацию на приеме. Буду вызывать тебя каждые несколько минут, чтобы охотники не подумали, будто ты одна. Они взбесятся от твоей выходки. Конец связи.
Едва въехав в ущелье, охотники вынуждены были спешиться и привязать лошадей. Казинс пошел впереди. Через три километра он остановился, понимая, что Хегелю с Таггартом требуется передышка.
Однорукий охотник и немец сразу же сели, а Казинс, свернув самокрутку, закурил и поднялся чуть дальше по тропе. Через двести метров перед ним выросла густая стена хвойного леса, в которой он заметил проход, проделанный Лансинг. Он немедля возвратился к своим спутникам.
— Кто-то был здесь. Там в деревьях прорублен проход.
— Проклятье! — прорычал Таггарт, вскакивая на ноги. — Может, это те защитники природы. Пошли.
Пятнадцать минут спустя охотники уже пробирались через густые заросли. Неожиданно собаки громко залаяли и стали рваться с привязи, носами тыкаясь в землю.
— Есть, — вскричал Таггарт. — Собаки учуяли его.
Он спустил гончих, и те мгновенно скрылись из виду. Через восемьсот метров они выбежали к ручью и звонко залаяли, предупреждая, что обнаружили свежий след. Охотники ускорили шаг.
Хегель и Таггарт, ступив в ледяную воду, заохали, но Казинс быстро перебрался на противоположный берег и крикнул своим замешкавшимся спутникам:
— Поторопитесь. Собаки напали на свежий след. Внезапно лай собак стих.
— Что происходит, Стив? — окликнул напарника Таггарт. — Впервые слышу, чтобы собаки так неожиданно замолкали, идя по хорошему следу.
Казинс не знал ответа. Покинув спутников, он затрусил вверх по склону с карабином в руке. Через двести метров он остановился, чтобы перевести дух, и вдруг уловил странные звуки. Гончие жалобно скулили. Встревоженный, он ускорил шаг. Поскуливание переросло в вой. Казинс наконец выскочил на песчаный берег.
Четыре гончие катались по земле, лапами скребя морды и носами зарываясь в песок. Было ни то, что им очень больно. Казинс бросился к собакам, с трудом заставил одну задрать морду. Глаза гончей слезились, из носа текло. Он отпустил ее и поймал другую. Те же самые симптомы.
Хватая вожака своры, который, казалось, мучился больше остальных, Казинс заметил впереди один из нетронутых следов пумы. Отпечаток был засыпан красной пудрой. Казинс низко нагнулся к нему и принюхался. В носу немедленно появилось жжение. Он несколько раз чихнул, потом обслюнявил палец, макнул его в пудру и лизнул.
Казинс не был поваром, но красный перец на вкус пробовал.
— Черт возьми, как эта гадость попала в следы? — пробормотал он в замешательстве.
Снизу донеслись тяжелые шаги Таггарта и Хегеля. В это же время он услышал отдаленный рокот самолета.
— Ага, вот в чем дело! Любители природы постарались!
Казинс продолжал бежать в гору по следам. Все отпечатки лап пумы были посыпаны красным перцем. Он пришел в ярость. Гончие, он знал, скоро успокоятся, но нюх у них восстановится только через несколько часов.
Со злости он отвел затвор и дослал патрон в патронник, не потрудившись поставить ружье на предохранитель. Чего прежде никогда не забывал делать.
Лансинг, сидя на каменном возвышении, слышала, как охотник карабкается по склону. Услышав лязг отведенного затвора, она встревожилась и хотела уже вызвать Кару, но передумала. Она не позволит себя запугать, решила Лансинг. Сохраняя спокойствие, она ждала.
Запыхавшийся Казинс выбрался на открытый участок. Лансинг сидела сверху, но он ее не заметил. Все его внимание было приковано к насыпи из лесного мусора, под которым лежали останки недоеденного оленя. Выругавшись, он направился к заваленной добыче пумы. В это время из рации Лансинг затрещал голос Кару.
Казинс вздрогнул и задрал голову. Увидев Лансинг, он шагнул назад и оступился. Ружье выскользнуло у него из рук, ударилось о ближайший камень и выстрелило.
Пуля обожгла правое бедро Лансинг.
Она вскрикнула и переключила рацию в режим передачи.
— Дэвид, я ранена! — сообщила она, хватаясь за ногу.
— Рана серьезная? Прием, — спросил Кару.
— Кажется, нет. Но боль ужасная. Пуля попала в бедро. Прием.
— Хедер, только не волнуйся. Возьми в аптечке бинт и наложи повязку. Линда вызовет вертолет. Приём.
Лансинг осторожно ощупала рану. На джинсах расползалось кровавое пятно, но пуля, очевидно, повредила только мягкие ткани. Она сказала Кару, что вертолет не понадобится, поскольку рана неопасная. Затем она отключила рацию и обратилась к Казинсу:
— Ты же подстрелил меня, идиот! Чего стоишь как вкопанный? Иди сюда, помоги.
