Илья Гурвич - Таинственный чучуна
«Чукчи, как знаете, люди бродячие. Кочуют, по нескольку лет в нашу сторону, потом опять уходят на Чукотку. Вот чтобы узнать места, сюда тайно приходил, как дикий, богатый оленевод Атувья. Говорят, такие чукчи бродят по тундре, скрываясь от людей. Их убивают — больно вредные. Они тоже убивают. Атувья, разведав местность, пригнал своих оленей уже как обычный чукча. Стал кочевать с нашими».
В общем сведения населения Индигирки хорошо сочетались со сведениями, полученными в низовьях Яны. Выходило, что чучуна (они же дикие люди, они же «худые» чукчи) представляли собой обычных людей. Одежда их напоминала одежду чукчей, вооружение состояло из лука, стрел с костяными наконечниками и копья. Рассказчики вполне логично объясняли и причину появления таких людей в тундре, искавших новые пастбищные угодья для оленьих стад. Казалось, нашлось удовлетворительное объяснение причины, почему столкновения с чучуной происходили только летом и осенью. Оценить качество ягельников под снегом невозможно.
Непонятным оставалось лишь поведение пришельцев. Может быть, свист, стрельба, воровство объяснялись опасением враждебных действий со стороны коренных обитателей этих мест. Наконец, если считать, что дикие люди — это оленеводы, то становилось понятным, почему они перестали появляться в последние десятилетия. Коллективизация сделала ненужной эту рискованную инициативу. Правда, неясно, зачем, например, разведчикам нужно было удаляться на такое огромное расстояние от Чукотки, как они могли за одно лето пройти несколько сот километров, почему они ходили в одиночку, почему появление этих немногих пришельцев вызвало столько легенд, слухов. И, несмотря на это, дело казалось мне решенным.
После экспедиции на Индигирку я вылетел в Якутск, а затем надолго уехал в Москву и Ленинград для сбора материалов в библиотеках и архивах. Разбирая документы, касавшиеся населения северных районов Якутии, я обнаружил указание, как мне думалось вполне подтверждавшее вывод о том, что чучуна — это чукчи, тайно разыскивавшие новые оленные пастбища.
В рукописном фонде Института русской литературы (Пушкинский дом) под № 1 в описи № 27 значилась рукопись известного ссыльного каракозовца И. А. Худякова «Краткое описание Верхоянского округа». Она была датирована 1868–1869 годами. Несмотря на слово «краткое», в ней насчитывалось 163 листа, исписанных мелким почерком. В неимоверно трудных условиях верхоянской ссылки автор, обреченный на нищету, материальные лишения, нашел в себе силы изучать якутский язык, собирать фольклор. Он описал быт и культуру населения Верхоянья. Худяков отметил, что «уже несколько лет носятся смутные слухи о каких-то диких людях, кочующих по пустынным местам округа. Рассказывают, будто бы люди эти очень малочисленны, одеты в лохмотья или в платье из оленьей кожи, вооружены стрелами и луком, что они имеют даже стычки с повстречавшимися промышленниками или бросают камни в спину женщинам-якуткам. Якуты боятся рассматривать этих людей, но след-де у них большой (т. е. ступня большая), и встречаются-де они на берегу Ледовитого моря (в Жи-ганском улусе) и в Чистых (на западе). По-тунгусски их называют хучана («беглый»). Воры, конечно, пользуются этими слухами в свою пользу».
Итак, слухи о чучуне дошли до Верхоянска в 60-х годах прошлого столетия. Незадолго до этого группа чукчей-оленеводов с разрешения губернатора Якутской области перешла через Колыму и проникла в Большую, или Западную, тундру. Чукотские «разведчики», очевидно, стали чаще беспокоить население низовий Яны и Индигирки.
ГЛАВА 6. Колыма
В 1954 г. предстояло провести сплошное этнографическое обследование населения колымской тундры, посетить все колхозы, поселки. Этнографы здесь не работали со времен В. Г. Богораз-Тана, почти полвека. Нужно ли говорить, что в советское время низовья Колымы преобразились? Ушли в прошлое регулярные весенние голодовки, нищета, невежество. Изменилось тундровое хозяйство. Эвены и юкагиры перестали заниматься малодоходной здесь охотой на диких оленей и стали оленеводами. Увеличилась добыча рыбы. Колхозы приобрели крупные невода, лодки, сети, выстроили ледники. В тундре возникли поселки с современными домами центры оленеводческих колхозов. Часть населения, не связанная с оленеводством, перешла на оседлость. Некогда былая обособленность чукчей, эвенов, юкагиров исчезла. Изменилась их культура.
Мы должны были выяснить численность отдельных национальных групп, их расселение, картографировать распространение языков изучить особенности современного быта тундрового населения.
Из Крестов Колымских я выехал в начале мая. Сборы в экспедицию слишком затянулись, и нужно было спешить. Легко ездить по тундре весной, легко и застрять. Маршрут мой должен был охватить заимки по Колыме — Ермолино, Тимкино, центральную усадьбу чукотского колхоза «Туваургин» — поселок Колымская, затем оленеводческие бригады между реками Колымой и Чукочьей. Далее от поселка юкагирско-звенского колхоза «Оленевод», передвигаясь от одной оленеводческой бригады к другой, необходимо было добраться до реки Алазеи и побывать в эвенском колхозе «Сутаня удиран» с центром в поселке Андрюшкино. Затем предстояло посетить заимки русских старожилов и завершить маршрут в районном центре. Полторы тысячи километров нужно было преодолеть за один сезон. Справлюсь ли?
Снег быстро таял. Весна вступала в свои права. В такое время года ездят главным образом ночью. На собаках, с проводником и переводчиком юкагиром Степаном Рупачевым выезжаем на лед Колымы. Мороз сковал рыхлый влажный снег. Тяжело груженные нарты легко скользят по ледяной корке наста. Дружно бегут собаки. Еще вчера Рупачев подбил к полозьям подполозки из листового железа. Без них нам не пробиться к Алазее. Острые ледяные закраины в весеннее время буквально стирают полозья. А путь предстоит неблизкий. Постепенно тьма рассеивается, открывается беспредельная всхолмленная тундра.
— Тундра матушка, шендуха — кормилица наша, — говорит Рупачев, подражая говору русских старожилов низовий Колымы.
Он то вскакивает и бежит рядом с нартами, уверяя собак, что виден ушкан (заяц), то садится в них и потрясает остолом (тормозная палка для управления собачьей упряжкой) с металлическими кольцами. Это взбадривает наших четвероногих друзей.
Пологие склоны холмов еще покрыты снегом, но то тут, то там видны проталины. Страдная весенняя пора ощущалась повсюду. На заимках ремонтировали невода, вязали сети, смолили лодки. В поселке Колымская остались лишь инвалиды и дети. Трудоспособные уже были в промысловых бригадах. Из Колымской выехали в открытую тундру. После ночи езды оказались в оленеводческой бригаде.
