Джеральд Даррелл - Ковчег на острове
А тут еще новая катастрофа, которую мы сочли уже окончательной: ночью петушок чего-то испугался, зацепился когтем за проволоку и сильно повредил ногу. Он еле ходил, и мы с грустью заключили, что теперь он не сможет топтать курочку, даже если она вдруг покорит его сердце. Как же мы удивились, когда он, проникшись к ней внезапным расположением, совершил прямо-таки немыслимый акробатический трюк. Плодом счастливого события явились девятнадцать яиц, и нам удалось вывести тринадцать цыпляток, подложив яйца бентамке, которую напичкали всевозможными антибиотиками, чтобы она не передала своим приемышам какой-нибудь хвори. Мало-помалу наша стая росла. Первым делом, чтобы обеспечить сохранность вида в неволе, мы одолжили плодовитые пары зоопаркам Вашингтона, Антверпена, Западного Берлина. Фазаньему тресту и зоопарку Клер. На сегодняшний день нами выведено 112 белых ушастых фазанов, и мы можем позволить себе продавать пары избранным зоопаркам и птицеводам. Выручка идет всецело на приобретение редких животных для коллекции нашего треста или на оборудование помещений для таких животных. Так что белые ушастые фазаны теперь помогают другим видам, оказавшимся, как и они, под угрозой.
Для животных (человек не в счет) бракосочетание и детопроизводство — чрезвычайно сложная проблема. Не говоря уже о личных симпатиях и антипатиях сторон, надо учитывать кучу других вещей. Ведут ли данные животные в дикой природе одиночный образ жизни, соединяясь только в период размножения? Если да, перед вами возникают дополнительные трудности. Возьмем наших западноафриканских цивет, для которых характерно сказанное выше: мы следим, когда у самки начинается течка, и лишь затем пускаем к ней самца. При совокуплении самец циветы, как это заведено и у тигров, кусает самку в загривок, и только по метинам от его зубов мы можем судить, состоялся ли акт. После чего живо убираем самца, пока дело не дошло до настоящей потасовки.
Когда вполне совместимая пара благополучно сосуществует и не размножается, мы спрашиваем себя, в чем наша промашка; ведь если у животных нет физических изъянов, значит, виноваты мы — или корм не тот, или помещение не годится. В прошлом очень уж часто зверей спешили относить к категории «трудных» или «не размножающихся в неволе», как будто виноваты были они сами, а не люди, на чьем попечении они находились. Было время, когда считалось невозможным получить приплод, скажем, от носорогов и бегемотов; но в конце концов додумались, в чем фокус, и теперь их размножение не составляет большой трудности. На случай, если кому-то слово «фокус» покажется несолидным, объясню, что я подразумеваю. Я всегда говорил: когда решены основные проблемы — помещение и корм (а их можно решить, разве что вам предложили голубого кита), нет такого вида фауны, которого нельзя разводить в неволе, если вы сумели дознаться, в чем фокус. Тут могут быть и стержневые моменты вроде подбора подходящего партнера, оборудования надлежащей площадки для родов, полноценного рациона и более питательного корма для беременной самки, а могут быть и мелочи вроде оснащения клетки нужным количеством веревок для лазания. Решение есть во всех случаях; найти его зависит от вашей смекалки, потому что на помощи самого животного, как правило, рассчитывать не приходится.
И как же хорошо на душе, когда секрет наконец раскрыт, вы все сделали правильно и видите, как ваши усилия венчаются удачей. С двумя совсем различными животными мы достигли успеха так быстро, что сами были поражены и отнесли эти случаи в ряд наших самых громких побед. Речь идет о краснощеком ибисе и о ямайской хутии — маленьком грызуне, исконном обитателе Вест-Индских островов. Над обоими нависла угроза полного истребления, поэтому было очень важно создать плодовитые колонии в неволе.
Будущее краснощекого ибиса в дикой природе выглядит, мягко выражаясь, мрачно; шансов выжить у него чрезвычайно мало. Не самый крупный представитель семейства ибисов, он обладает длинным изогнутым клювом; траурно-черное оперение отливает на свету зеленью и пурпуром; кожа вокруг клюва голая, красноватого цвета; на голове сзади свисает причудливый длинный хохол, как будто у птицы сдвинулся на затылок парик из перьев, обнажив лысину впереди. Краснощекие ибисы гнездятся колониями на скальных уступах, где и выращивают свое потомство. Некогда они были распространены от Ближнего Востока до Северной Африки и даже в Европе, вплоть до Швейцарии.
Разорение гнезд (птенцы считались изысканным кушаньем), а затем отравление взрослых птиц и их потомства ДДТ и другими пестицидами сильно сократили ареал и численность краснощеких ибисов, так что их теперь насчитывают всего около 500 пар. Известно лишь два гнездовья. Одно в Северной Африке; здесь число птиц быстро уменьшается, вероятно, из-за пестицидов, да и само гнездовье находится под угрозой в связи со строительством плотины. Второе, на беду для его обитателей, расположилось посреди городка Биреджик на берегу Евфрата.
Прежде птицы здесь как-то охранялись, их прилет на гнездовье отмечался пышным праздником. Но по мере роста Биреджика жители его становились более «цивилизованными» и «просвещенными», праздничный ритуал был забыт, и краснощекие ибисы из источника радости одним махом превратились во вредителей: невоспитанные птицы роняли помет на горожан, когда те спали на крышах своих домов. Мальчишки забивали камнями птенцов на каменных нишах, к тому же земля на окружающих полях (где взрослые птицы поедали личинок насекомых, принося людям благо) густо посыпается инсектицидами. И хотя Международный союз охраны природы вместе со Всемирным фондом дикой фауны пытаются убедить местных жителей снова взять под свою защиту краснощеких ибисов, надежд на выживание этой наиболее многочисленной колонии (в ней 250 пар) очень мало. Только размножение в неволе может сохранить этих птиц для будущего, с возможной последующей реинтродукцией в части прежнего ареала — допустим, в Швейцарии или Северной Африке.
В 1972 году мы приобрели в Базельском зоопарке две пары краснощеких ибисов. Птицы были молодые, но, достигнув зрелости, они тотчас сделали попытку обзавестись потомством. Попытка вышла неудачная: и гнездо они смастерили не лучшим образом, и яйца оказались бесплодными. Вскоре после этого, когда стало известно о бедственном положении краснощеких ибисов в дикой природе, мы решили приступить к их разведению и наметили себе программу из двух пунктов: сперва постараемся создать плодовитую колонию в неволе, а затем, в более отдаленном будущем, попробуем осуществить реинтродукцию. Для этих целей мы в 1975 году раздобыли через Тель-Авивский университет еще две пары.
