Евгений Рысс - Охотник за браконьерами
Директора рыбпрома звали Александр Тимофеевич. Он был хороший человек. Всегда сам все внимательно осматривал, сам говорил, что надо починить, какой нужно сделать ремонт, так что его просить ни о чем не приходилось. Запишет все в записную книжку и со следующей машиной, глядишь, пришлет материал, а если ремонт серьезный, — то и рабочих. Он понимал, что жизнь на рыбопункте не такая уж легкая — все-таки одиночество, пустыня вокруг, — и поэтому всячески старался ее облегчить.
Летом приходилось много работать. Рыболовецкие бригады колхозов или рыбпрома с рассветом выходили на лов. И к берегу возле рыбопункта то и дело приставали груженные рыбой рыбачьи баркасы.
Работа рыбака — дело непростое. Она требует уменья, опыта и особенно чутья, которое далеко не каждому дается. Настоящий рыбак угадает по почти неуловимым признакам, где, в какой день, в какую погоду будет лучше ловиться рыба. Выйдя на лов, бригада заранее не решает, где она сегодня будет ловить. Закинули сети в одном месте, взяли мало, закинули в другом, закинули в третьем, и тут оказалось, что рыба идет.
Когда лодка полна, рыбаки идут в ближайший рыбопункт сдавать рыбу. Поэтому и на рыбопункте не знают заранее, сколько сегодня придет рыбачьих баркасов с рыбой. Может быть так, что сегодня на Волошихинский рыбопункт придет всего два-три баркаса, а может и так, что придет восемь — десять. А рыбу принимать надо. И рыбакам нельзя зря время терять, да и рыба может испортиться. Тут уж не будешь считаться со временем. Тут работают дотемна, работают все, и большие и малые, чтобы к ночи вся рыба была засолена, закопчена, провялена.
Пристанет рыбачья лодка, и рыбу сразу кладут на весы. При этом сначала ее надо еще рассортировать. Чебачку, например, одна цена — это рыба дешевая, а сазан — рыба ценная, дорогая, за нее рыбаку денег полагается больше. Взвесили, выписали рыбакам квитанцию, сколько какой рыбы сдано, а тут иной раз уже новый баркас подходит, а рыба с первого баркаса еще не обработана. Горячие случаются дни. А в другой раз наоборот: рыба вся обработана, можно бы браться за новую партию, а баркаса нет. Рыба берет в другом месте, рыбаки идут на другой рыбопункт. Там горячка, а тут делать нечего.
Рыбное хозяйство на озере — дело сложное. Озеро огромное, плодится рыба в нем хорошо, а рыбных пород в старое время было мало. Когда установилась советская власть, ученые стали думать о том, как обогатить озеро. Решили, что может тут водиться не только чебачок да сазан, а и форель и карпы. И вот на самолетах, в специальных баках с водой, привезли из озера Севан, которое в Армении, миллионы мальков форели, выпустили в озеро, и много лет ничего не было о ней известно. Не попадалась в сети рыбаков. Думали, погибла, не удался опыт. А потом вдруг стала попадаться. И, представьте себе, не такая, какой она была на родине, у себя в Севане. В новых условиях изменилась порода рыбы. Форель стала крупнее, попадались экземпляры такой величины, какой в Севане отродясь не бывало. Изменился и цвет, создалась порода, пожалуй, лучшая, чем в Севане. Но попадается она еще очень редко. Видно, выжило не много мальков, и надо ждать, пока форель размножится и населит огромный водоем. Поэтому лов ее запрещен категорически. Если в рыбачьи сети попадает форель, рыбаки обязательно выпускают ее обратно. Известны места, где форель держится больше всего, и эти места объявлены заповедными. Там лов вообще запрещен.
Потом выпустили мальков сазана, тоже ценной, хорошей рыбы, которой в озере оставалось мало. Выпустили карпов, и карпы размножились. Озеро должно стать одним из богатейших водоемов страны. Но, так же как есть браконьеры, стреляющие фазанов в заповедных территориях, есть браконьеры, которые тайно, ночью, выходят с сетью на озеро и ловят форель. С ними борются рыбонадзор и милиция, всякий честный человек, который видит браконьера, старается его задержать. Но озеро велико, ночи темные, не всегда отличишь лодку браконьеров от лодки рыболовецкой бригады. А если и отличишь, не всегда догонишь, не всегда хватит сил задержать компанию браконьеров.
Есть профессиональные браконьеры, которые не желают жить на деньги, заработанные трудом, которые желают нажить состояние, грабя сокровища природы. Они продают из-под полы выловленных ценных рыб и прячут в кубышки нечестно нажитые деньги.
Но, как ни странно, есть и другие браконьеры: обыкновенные люди, честно зарабатывающие свой хлеб, люди, которые, если найдут на улице кошелек с деньгами, непременно отнесут его в стол находок, которым даже в голову не придет украсть что-нибудь. Но они почему-то не считают бесчестным грабеж народного достояния. Покупают они лодку — дело понятное: каждому приятно покататься по озеру; покупают лодочный мотор — тоже понятно: грести устанешь да и не уйдешь далеко на веслах; добывают сети, упаковывают их в рюкзак так, что кажется, просто набрали люди еды побольше и отправляются на прогулку по озеру. А когда стемнеет, они прокрадываются в заповедные места и закидывают сети, и, шепотом переговариваясь, вытаскивают их, и, прикрыв плащом фонарь, смотрят, сколько попало форели, прячут под брезентом этих ценнейших рыб, каждая из которых дала бы тысячи мальков, и увозят домой для того только, чтобы, позвав в гости самых близких друзей, которые не проболтаются, угостить их этим редким и вкусным блюдом.
То ли азарт влечет их, то ли почему-то считают они, что это не воровство, не грабеж. Придете вы на следующий день к такому человеку и никогда не подумаете, что это преступник. Просто любит человек, устав от работы, отдохнуть на воде, просто занимается водным спортом. Что ж тут плохого?
Глава вторая
ПОЯВЛЯЮТСЯ БРАКОНЬЕРЫ
Так вот вся история началась с директора рыбпрома, Александра Тимофеевича. Где-то, не то на Кубани, не то в Краснодарском крае, придумали новую конструкцию сетей, и министерство предложило Александру Тимофеевичу срочно внедрить сеть на озере. Александр же Тимофеевич считал, что, прежде чем внедрять, надо все-таки посмотреть, что за сети и каковы они в работе. Выписать просто сеть и дать своим рыбакам он считал неразумным. Может, она не подойдет к местным условиям, может, местные рыбаки с непривычки или от незнания не сумеют с ней правильно обращаться и скомпрометируют стоящую вещь. Он рассудил, что лучше послать умного и опытного человека на место и пусть он посмотрит, как тамошние рыбаки управляются с этой сетью. Павла Андреевича он знал давно и очень уважал как человека, понимающего по-настоящему рыбный лов. Он и подумал: «Пусть Павел Андреевич поедет и поглядит, и уж, если он скажет, что новая сеть хороша, тогда решим».
