Владимир Бабенко - Барский театр
Андрей работал с птицей только в открытом поле, а затем, чтобы выработать у сокола маневренность, тренировал него и в лесу.
* * *Однажды с сокола как обычно сняли клобучок и выпустили на знакомом поле. Ему дали полетать, потом Андрей стал крутить вабило. Балобан взлетел вверх, и в тот момент, когда он начал снижаться, обнаружил, что кожаного чучела нигде нет (Андрей быстро спрятал его за спиной), а в воздухе, неуклюже взмахивая крыльями, летит одна из тех птиц, которые громко гудели в сарае, за сетчатым окном.
Балобан легко нагнал голубя и осмотрел со всех сторон. Но, не найдя на нем кусочка цыпленка, полетел к Хозяину.
— Эй! Эй! — закричал Андрей, — точно так же, когда хвалил балобана за хороший бросок. Балобан недоуменно завис над человеком, потом снова догнал порхающего голубя и, не тронув его, сел на перчатку сокольника. И как всегда получил награду. Но больше еды ему сегодня не давали. А сизарь куда-то улетел.
Через день все повторилось. Правда за исключением одного — балобану двое суток не давали есть. Он, освобожденный от клобучка, взлетел, и, увидев кружащееся вокруг Хозяина вабило, быстро набрал высоту для броска. Потом кожаное чучело опять исчезло, а в небе появился голубь. Голодный сокол не стал больше искать цыпленка, а под одобрительный крик Андрея вцепился когтями в спину сизаря и отнес его к лесу. Там ему не мешали, и он наелся досыта.
* * *Тренировки все продолжались. Соколу казалось, что голуби, на которых он охотился, с каждым разом летают увереннее и быстрее (и это было действительно так — ведь глаза первого голубя, того которого балобан так и не решился поймать, были специально зашорены Андреем, а остальные были «подперены» — у них был удалены несколько маховых перьев, чтобы птицы летали помедленнее).
Но в последнее время Андрей выставлял соколу только самых сильных незашоренных и неподперенных голубей. И балобан не упустил ни одного.
* * *Однажды, в конце лета, на рассвете Андрей взял с присады балобана.
— Поехали добывать тебе имя, — сказал Андрей, надвигая послушному соколу клобучок на голову.
Балобан чувствовал, что его несут совсем не туда, где он сначала учился садиться на перчатку, затем ловить вабило, а потом — и голубей. Его посадили на что-то мягкое, а кроме того он чувствовал, что над ним была низкая крыша, а внизу шевелилось и громко дышало еще какое-то существо. Потом что-то заурчало, и мягкая присада под ним заходила — машина тронулась.
Когда с птицы сняли клобучок, она обнаружила, что находится в совершенно незнакомом месте. Вокруг не было никаких строений, но простирались обширные желтые поля. Где-то далеко на горизонте темнел лес. Рядом с хозяином радостно прыгала пегая собака. Балобан вспомнил, что их когда-то знакомили. Наверное, она тоже приехала, чтобы добыть себе имя. Но оказалось, что имя у нее уже было.
— Вперед, Ванда, — приказал Андрей. И собака бессмысленно, как показалось соколу, начала носиться из стороны в строну по желтеющей траве. А Хозяин с сидящим на перчатке балобаном неторопливо шел за ней.
Через четверть часа Ванда остановилась у неприметного кустика полыни.
— Ну, вот он, твой шанс, — шепнул Андрей балобану, направляясь к красиво застывшей, с поднятой согнутой передней лапой Ванде.
— Пиль, — негромко произнес Андрей и подбросил балобана вверх. Собака рванулась вперед, а из-под кустика взлетела и понеслась над полем маленькая плотная буроватая птичка.
Сокол стал набирать высоту для атаки. Но перепелка уже упала в желтую траву. Балобан сделал круг и опустился на перчатку Андрея.
— Бывает, — утешил Андрей сокола. — Первый блин комом. Пошли дальше. Ванда, ищи! — крикнул он собаке. И Ванда снова стала прочесывать поле и вскоре так же картинно замерла.
— Пробуй еще, — предложил балобану Андрей, подходя к Ванде и снова подбрасывая сокола в воздух.
На этот раз из травы, громко крича «зип-зип-зип...», вылетела птица — такая же бурая, но покрупнее и с красноватым хвостом.
Раздосадованный первой неудачей (а также тем, что не кормили со вчерашнего дня) сокол резво стартовал, стремительно набрал высоту, а затем опрокинулся вперед и начал отвесно падать на добычу. Скорость пикирующего балобана была такой, что его самого не было видно, — только неясная тень со свистом рассекла воздух.
Куропатка вильнула было в сторону, но упражнения с вабилом дали о себе знать. На сгибах сложенных крыльев балобана отошли в стороны два жестких округлых пера, управлявшие его полетом-падением, а когда жертва была совсем рядом, сокол раскрыл крылья и хвост, затормозил и, лапой вцепившись ей в бок, сел в желтую траву.
Он раскрыл крылья, укусил птицу в затылок, и она перестала биться.
Сзади него послышались шаги. Сокол обернулся, — к нему бежала Ванда.
— Ванда, рядом, — услышал сокол голос Андрея. — Пусть поест. Он заслужил. Это его первая настоящая добыча.
Андрей не торопился надевать клобучок на голову балобана. Он осторожно погладил грудь птицы, снял прилипшее к клюву перышко, а затем произнес:
— С первым полем тебя, с первой добычей. Надеюсь, — она не последняя. Вот теперь ты и имя заслужил. Раз балобаны — восточные птицы, то и имя у тебя должно быть восточное. Давай назовем тебя Каратом. Короткое, громкое и звучное. Мне нравится. И ты привыкнешь.
После этого Андрей надел на голову Карату клобучок, спрятал недоеденную куропатку в сумку и пошел к машине.
* * *Полмесяца они втроем — Андрей, Ванда и Карат, выезжали на машине на охоту — в поля, в поймы рек, на опушки лесов.
На полях Ванда поднимала перепелок и куропаток. Молодые и глупые старались улететь от Карата. Тогда он успевал набрать высоту и на скорости в падении «срезать» жертву. Старые куропатки, увидев летящего сокола, камнем падали в траву. Тогда Андрей звал Карата на перчатку и снова пускал вперед Ванду, чтобы та нашла затаившуюся птицу. Таких матерых птиц Карату удавалось взять только после третьей-четвертой попытки. А иногда не удавалось вовсе.
Со стариц собака поднимала уток. Карат, правда, смог сбить только одну, которая, как и неопытная перепелка, понадеялась на силу своих крыльев. Карату пришлось забираться высоко вверх и, только падая оттуда, он сумел где-то далеко над полем поймать чирка.
Андрея не было долго, и он съел почти половину утки. В этот день балобана больше не кормили, а к вечеру повесили на основание хвостового пера крошечный легкий радиопередатчик.
Через неделю этот прибор помог Андрею найти улетевшего сокола.
* * *День был неудачным. Уток на старицах не было, зато с берега поднялась серая цапля. Андрей пустил Карата. Цапля хрипло заорала и полетела прочь. Она сильно уступала балобану в скорости, и тот, даже не набирая высоты, легко нагнал ее. Но атаковать такую громадину не решился и, сделав над ней несколько кругов, вернулся к недовольному Андрею. Они пошли дальше.
