Олег Вороной - Под знаком тигра
И тут… тигр!
Как говорится, нос к носу.
Я вначале обмер, а потом… побежал! Знаю, что бежать нельзя: бег спровоцирует нападение, а ничего поделать не могу! Ноги сами несут! За собой слышу погоню: всё ближе и ближе, от ужаса в глазах темнеет — вот-вот смерть! А ноги бегут!
Вот тигр уже за спиной, хорошо слышу его хаканье-фырканье. Сердце заледенело и этой звонкой красной льдяхой колотится в рёбра, горло, живот: вот-вот смерть! А ноги бегут! В глазах одно: тропа к зимовью. И тут чувствую… обгоняет меня тигр! Обогнал и… бежит сбоку! Я изо всех сил бегу по тропе, а он по кустам сбоку! И так ловко это у него получается! То пригнётся, то вправо-влево, то сиганёт повыше. А я не могу остановиться! А тут он вперёд забежал! Бежит впереди меня!! Восходящее солнце острыми пиками швыряет лучи мне прямо в лицо. А я не могу остановиться! И так радостно тигр бежит! Хвост трубой, крутится полосатым смерчем. Прыжок — круть-верть. Прыжок — круть-верть. А я не могу остановиться! Тигр то левее бежит, то правее, то рядом со мной, то сзади, то опять впереди! А я не могу остановиться!
Добежал до зимовья, захлопнул двери, на лежак бухнул рюкзак. И как я с ним бежал?!
Распахнул двери и давай палить в белый свет, как в копеечку, пока все десять патронов не выпалил. Упал на четвереньки, подполз к ведру, голову в воду макаю, пузырями булькаю. Насилу отдышался…
Вот и загадка. Почему остановиться не мог? А? Ну ладно, можно объяснить, что испугался очень. А почему тигр меня обгонял? А? Поиграть захотел? Развлекался? А почему мне на спину не запрыгнул? А? Нет объяснения? Вот такой издивок.
Презиратель
Никому не советую задерживаться на тропе тигра, особенно возле его «верстовых столбов» или сигнальных царапин, отмечающих границы тигриной территории, особенно если это взрослый самец. Но мы-то этого не знали…
Не знали, а даже наоборот, увидев на наклонённой берёзе исцарапанную кору на двухметровой высоте, а рядом ручей и удобную полянку, единодушно решили обосноваться на ночь именно здесь.
Обосновались.
Добротно и основательно. Оборудовали кострище, наготовили впрок сушняка, соорудили из папоротника толстую «пуховую перину», изготовили из молоденьких кленков и лещины широкий навес на случай дождя… Приготовили всё: и ужин, и спальные мешки расстелили, и так хорошо у костра расположились, предвкушая приятный отдых после долгого перехода по долине реки Ванчин, — но тут зарычал тигр.
Сначала в отдалении, затем всё ближе и ближе — он точно шёл по нашим следам. Вот уже рычит совсем неподалёку. Не выдержали мы, стали кричать, стучать, дров в костёр подбрасывать, но тигр заревел ещё оглушительней и злей и стал всё ближе и ближе подходить.
Делать нечего, пришлось второпях всем четверым лезть на деревья. Едва взобрались, как тигр вышел к становищу и, не переставая реветь, направился прямиком к костру! Подошёл и давай лапой расшвыривать всё вокруг!!
Стоял у костра котелок с кипятком — отлетел котелок в сторону, зашипел паром, загремел на камнях. А тигру и этого мало: ударил его лапой, смял в лепёшку, да ещё прокусил вдобавок. Завалил, не переставая оглушительно реветь, навес, разбросал одежду, рюкзаки, потоптался на спальных мешках, присел и… всё обмочил!
В общем, тигр так нас запугал, так вызывающе продемонстрировал своё высочайшее презрение к человеку, к огню, что сидели мы притихшими зябликами на деревьях всю ночь и всё утро до восхода солнца. Все четверо. И никто не пикнул, словно виноваты были перед тигром безмерно.
А этот верх тигриного презрения так нам врезался в память, что, по признанию каждого, у всех в тайге полная культура — ничего лишнего, никакого браконьерства.
Так-то вот.
На-на, покури
— Слышь, браток, а что это нашего комбата «на-на, покури» обзывают? Он же вроде как и некурящий вовсе. Да и мужик солидный — все уважают. Много слышал кличек разных чудных, но эта совсем комбату не подходит. Вот в нашем селе есть «Тява», «Суся», «Зуля», «Мальвон», «Глэк» — странные клички, конечно, но в чём-то они всё-таки соответствуют своим хозяевам. А тут: «на-на, покури» — совсем не подходит…
— Так ведь клички-то неожиданно, бывает, к человеку липнут. Так и с комбатом. Ведь до твоего появления в нашем гарнизоне комбат курил. Ещё как! Много раз бросал и — ни в какую. Всё шутил, как Марк Твен, что: «Курить бросить легче всего: я это делал сто раз».
А потом бросил в один момент на охоте. Да, вышла такая казусная история. Охота тогда получилась неудачная: кабаны ушли от загонщиков по открытому месту — никогда так не бывало, они всегда по самой чаще старались идти. Никто даже выстрелить не успел.
Вот собрались все, сидят расстроенные на гребне сопки, молчат, курят. Комбат прошел ниже и засел по нужде. И тут — тигр! Вышел сзади комбата и — к нему! Из-за спины идёт прямиком! Подошёл метров на пять, а все сидят, замерли, рты раскрыли. Хоть бы кто крикнул! Тут комбат в тишине-то услышал шорох, обернулся… видим, вытянул в сторону тигра руку, сказал что-то, и тигр… ушёл.
Охотнички, как сидели остолбеневшие, так и оставались сидеть, пока комбат к ним не подошёл. Стали ахать, охать, посмеиваться, обступили комбата, по плечам хлопают. А он спокойный, как танк, только красный, — и сигарета в зубах.
— Товарищ подполковник, — спрашивают, — что вы тигру-то сказали?
Комбат аккуратно затушил сигарету, закопал её в землю и ответил: «На-на, покури».
Взгляд
— Много люди говорят о силе взгляда. Вот даже младенцев стараются незнакомым людям не показывать, чтобы не «сглазили».
Женские глаза — это вообще сила. Идёт вдалеке женщина, и лица-то толком не видать, не то что глаз. А всем телом своим чувствуешь, что она на тебя смотрит. А любимая женщина? Глянет ненароком, мимоходом, вскользь, а уже сам не свой, себе не принадлежишь. А посмотрит ласково, так вообще, кроме глаз этих, ничего в мире не существует, время останавливается.
Но не только люди так могут смотреть, но и звери, и птицы, и даже… растения. Об этом охотники хорошо знают и искатели женьшеня. Сотни примеров могут привести, как издалека чувствовали взгляд зверя, не видя его, не подозревая о его присутствии. А корнёвщики «на полном серьёзе» утверждают, что женьшень «на человека смотрит», только не всякий этот взгляд чувствует; бывает, и перешагивают через женьшень, не замечая. Но иногда человек взгляд тот чувствует и идёт по тайге точно к корню или, пройдя мимо, вдруг оглядывается, почувствовав «что-то». Вот какая сила выводит человека точно к корню жизни? Потом хоть квадратный километр вокруг прочёсывай — нет больше нигде ни одного корня. Только один-единственный, на который он прямиком и шёл.
