Николай Золотницкий - Цветы в легендах и преданиях
Чайная роза, называемая так за свой дивный чайный запах, была привезена в Европу лишь в начале XIX столетия, и притом розовая — в 1860 году из Ост-Индии, а желтая — в 1824 году из Китая.
От помеси этих-то двух видов и получились те сотни, даже тысячи гибридов чайных роз, которые составляют красу наших современных цветников2.
Сюда относятся и знаменитая роза Maréchal Niel, La France, Caroline Testout, La belle Siebrecht, Gloire de Dijon, Souvenir d'un ami, Kaiserin и сотни других.
Бурбонская3 была привезена с острова Борбон в 1819 году, где кустики ее были случайно найдены директором тамошнего Ботанического сада г-ном де Бреон, а так называемая ремонтантная4 получилась от помеси бенгальской розы, привезенной в Европу в 1789 году из Кантона, с сейчас упомянутой — чайной.
Гибриды, полученные от этих роз, насчитываются также тысячами. Среди них находятся такие красавицы, как Ульрих Бруннер, Поль Нейрон, Виктор Вердье, фрау Карл Друшки и другие.
Все эти чайные, бурбонские и ремонтантные розы получали свои названия от городов, местностей или лиц, которым были посвящены, и потому многие из них также имеют свою интересную историю.
Знаете ли вы, например, прелестную, как бы из воска сделанную розовато-белую розу, носящую название «Souvenir de la Malmaison» (память о Мальмезоне)?
Это действительно память о когда-то чудном саде экзотических растений замка Мальмезон, память об устроившей его страстной любительнице роз императрице Жозефине, первой жене Наполеона, его счастливой звезде, как ее когда-то называли. Покинутая, забытая Наполеоном, бедная Жозефина, желая как-нибудь смягчить свое горе, ослабить тяжелую для себя разлуку с человеком, которого она обожала до последних своих дней, увлеклась растениями.
Собирая со всех концов мира интересные растения, она составила в парке Мальмезон коллекцию таких цветов, каких до этого времени в Европе не существовало.
Среди них находилась и присланная ей с острова Борбона бурбонская роза, получившая название «Сувенир де ля Мальмезон». Чудная эта роза и до сих пор является прекрасным цветком, несмотря на свое более чем столетнее существование. Жозефина носила всегда эту розу в волосах, когда у нее не было ее любимой фиалки.
Другой интересной розой является сочно-розовая, переходящая в малиновый цвет ремонтантная роза «Paul Neyron» — память об одном молодом, подававшем блестящие надежды лионском студенте-медике — страстном любителе роз. Отправившись на войну с Германией в 1871 году, он погиб смертью героя.
Узнав о том, что он отправляется на защиту дорогого отечества, сосед его, садовод Левэ посвятил ему эту чудную, действительно обессмертившую его имя розу. А когда он погиб, то назвал в его память другую, не менее прелестную, — бланжевую5 розу «Souvenir de Paul Neyron» — память о Поле Нейроне.
Одной из прелестных, несравненных по своей красоте и необычайному обилию цветов является также чайная роза «Маршал Ниель», посвященная этому военному герою в память об его воинских доблестях во время Крымской кампании, где он командовал корпусом инженеров, а также и в память торжественного открытия им Ботанического сада в Монтобане, где он присутствовал в качестве председателя и страстного любителя роз.
Но самая интересная в историческом отношении из ремонтантных роз носит название «rose Chevette» — имя Шеве — садовода в Баньоле, в окрестностях Парижа.
Шеве, живший в царствование Людовика XVI, был преданнейшим из роялистов. Он славился своим искусством получать гибриды роз, наиболее выдающейся из них была роза, которую он окрестил своим именем — «Rose Chevette». Обширное его садоводство, всегда изобиловавшее самыми красивыми розами, постоянно привлекало к себе всеобщее внимание высокопоставленной публики и посещалось отборным французским обществом. Раза два или три в год у него бывал даже и сам король с королевой Марией-Антуанеттой. Осчастливленный такой высокой, особенно для того времени, милостью, Шеве, само собой разумеется, обожал и того, и другую.
Вдруг разражается революция. Король гибнет на эшафоте, а Марию-Антуанетту заключают в темницу в Тампль.
Мысль о том, что обожаемая им королева томится в темнице и ей, быть может, грозит смертная казнь, не покидает садовника ни на минуту. Он мучается и горит желанием помочь ей.
И вот вдруг ему сообщают, что образовался тайный заговор с целью освободить королеву и на него рассчитывают: чтобы он как-нибудь нашел возможность известить ее об этом.
Что же делает Шеве? Он нарезает великолепнейший букет своих чудных роз, кладет в него записочку, извещающую королеву о часе и способе побега, и, отправившись в темницу, бросает его ей через ограду в каземат.
Но стража не дремлет. Заметив брошенный букет, она захватывает и букет, и записку.
Шеве арестовывают, предают суду и приговаривают к смертной казни.
Возведенный уже на эшафот, Шеве, однако, не теряет энергии. Перед смертью он просит позволения сказать несколько слов судьям и, когда это ему разрешают, обращается к ним с просьбой, чтобы кто-нибудь из них после его смерти взял на попечение его 17 детей.
Пораженные этим неожиданным сообщением, судьи решают подарить жизнь отцу такого многочисленного семейства, но при условии (а условие это вытекало из царившей в то время страшной дороговизны съестных припасов), чтобы он уничтожил весь свой сад и все розы и засадил его картофелем.
Пришлось, конечно, согласиться — так погибла и та самая красивая роза, которая составляла его славу. Но, погибнув для садоводства, она оставила память по себе в летописях.
Одной из прелестнейших новых роз считается также чудная розовая чайная, носящая название «Франция» — «La France».
Роза эта неоднократно играла свою роль в разных проявлениях патриотизма и выражениях международных симпатий французов.
Когда в 1888 году возникла во Франции партия буланжистов, приверженцев генерала Буланже, мечтавших поставить его во главе Франции, то основанная графиней Парижской монархическая лига, не потерявшая надежду возвести когда-нибудь снова на французский престол Бурбонов, избрала розу «La France» своей эмблемой в противоположность буланжистам, избравшим своей эмблемой красную гвоздику.
Когда монархистов спрашивали, отчего они избрали эту розу, а не старую эмблему Бурбонов — белую лилию, то они отвечали: царица цветов — цветок царицы (королевы).
Кроме того, они сделали себе изображение этого цветка из золота и носили его: дамы — в виде броши, а мужчины — в виде булавки для галстука.
Та же роза служила приветом при прибытии и встрече графини Парижской и дочери ее Елены в 1890 году в Клерво — замке герцога де Люина, ее сына.
