Барри Крамп - Залив
Когда мы вернулись в город, там уже возник выгоревший полосатый шатер, слабо натянутый между пивной и лавкой, рядом с цирковым грузовиком, а на самом грузовике были разложены разноцветные коробки с шоколадом, конфетами и прочим. («А где все звери?» — спросила Фиф). Мы вошли в пивную и увидели, что главная часть представления уже окончилась. Стоунбол Джексон трахнул боксера стулом, сломал ему нос и разбил бровь. Номер с боксером откладывался, но «остальная часть представления все равно состоится». Самая большая со времен основания Ялогинды распродажа конфет, шоколада, прохладительных напитков, шаров, леденцов, свистков, кукол, сластей, игрушек и жевательной резинки начнется в большом киоске ровно в восемь!
Стоунбол Джексон спал на полу, подложив под голову банку из-под пива и прикрыв «от шума» глаза позаимствованной у кого-то шляпой. (Он обычно говорил, что шум переполненного бара убаюкивает его лучше колыбельной.)
Мы подождали, пока не начался цирк, хотя бы для того, чтобы хлопотные сборы Фиф были ненапрасны, и купили несколько пакетиков конфет. Дарси купил Фиф свистульку, которая разворачивалась, когда в нее дули, и несвоевременное пасхальное яичко. Потом мы вернулись в лагерь, так как у пивной начинались драки. Фиф заварила в большом котелке чаю покрепче, чтобы перебить неприятный привкус, оставшийся во рту после цирка, и мы легли спать.
Дарси в ту ночь не спалось. Он подошел, присел на корточки у нашей противомоскитной сетки, и мы разговаривали несколько часов подряд. Фиф спала, а я сел и спросил его, правда ли, что большие крокодилы затаскивают лошадей и прочую скотину в воду, топят их, а потом жрут.
— Некоторые большие крокодилы утаскивают коров и лошадей в воду, — сказал он. — Иногда столько, что даже сожрать не могут. Они оставляют недоеденное другим крокодилам, а сами ждут, когда скот снова придет на водопой.
— Но разве коровы не знают, что в реке водятся крокодилы?
— Знают. Но в этих краях от водоема до водоема часто бывает миль до пятидесяти, и скоту приходится пить солоноватую речную воду. Вот тут-то крокодил и ждет. Не так уж много мест, где пологий берег позволяет животным легко заходить в воду, понятно? На водопое они топчутся в иле и взбаламучивают воду. Скотина тянется к чистой воде и заходит в нее по самое брюхо. Она любит побарахтаться… так что у старого крокодила большие возможности.
— Дарси, а как крокодилы хватают коров?
— Они просто медленно подплывают к выбранной жертве и внезапно вцепляются в нее сбоку. Потом они уходят под воду, зажав голову животного в пасти. Вес крокодила больше, чем корова может вытянуть, и она тонет.
— Ну, а свиньи и животные помельче?
— Крокодил может перекусить пополам свинью или валлаби, — сказал Дарси. — Однажды в устье реки я нашел место, где крокодил схватил кабана, лежавшего в грязи среди мангровых зарослей. Челюсти у крокодила настолько мощные, что он не только выдрал у кабана брюхо, но и переломал попавшие в них вместе с брюхом стволы ман-гров.
— Ух черт! А как они хватают валлаби?
— Однажды я видел, как двенадцатифутовый крокодил следил за скачущим по берегу кенгуру. Когда кенгуру был в нескольких ярдах от воды, крокодил громко зарычал, рванулся и помчался к нему быстрее любого человека. Кенгуру так оторопел, что не тронулся с места. Крокодил схватил его и очень быстро утащил в воду. На траве осталось много крови…
— До какой длины вырастает крокодил, прежде чем стать людоедом? — спросил я.
— Не все большие крокодилы людоеды. И не все они убийцы скота. Скот и лошади появились в этих краях уже при жизни нынешних больших крокодилов. И ни один крокодил не живет только человечьим мясом, хотя некоторые очень старые крокодилы иногда опрокидывают каноэ и хватают людей, потому что они не могут добыть себе пищу другим способом. Некоторые из убитых мной самых больших крокодилов были медлительны и глупы и питались лишь крабами и рыбой, плавающей вдоль берега в устьях рек. Но если крокодилу приходится туго, он готов и способен на все, в противном случае он довольствуется тихой жизнью.
— Нужна ли им соленая вода, Дарси?
— Нет, крокодил очень легко приспосабливается. В этом, вероятно, причина того, что они выжили. Как-то я встретил большого соляника вообще милях в семи от воды. Других встречал в пресных озерах за много миль от моря или реки. Когда эти водоемы начинают пересыхать, крокодилы проходят много миль до другого места, где воды больше, по такой местности, в которой человек не выжил бы, умер бы от жажды. Их иногда видят далеко в открытом море. Они живут на островах, на побережьях, в болотах, в ручьях и реках — всюду, где находят пищу, воду и тепло.
Дарси был ходячей энциклопедией. Когда мы его просили что-нибудь объяснить, он даже говорил языком справочников.
— Есть ли у них какие-нибудь враги, кроме человека?
— У больших крокодилов их нет, — ответил Дарси. — Самый большой и единственный враг крокодила — охотник, да и то с недавних пор. И при этом крокодилу страшны не ружье, не сеть, не ловушка, не яд, не старость, а маленькая фара. Можно убить несколько крокодилов, подкравшись с винтовкой к воде, но только фара достойно противостоит коварству опытного крокодила. В реках и озерах было много голодных крокодилов, пока не появился охотник с фарой. Так как свет, сделав то, что не смогло сделать время, снизил численность крокодилов, у оставшихся в живых стало больше пищи. Крокодил, следовательно, стал не так опасен для скота и пловцов, как был лет пятьдесят назад.
Он рассказывал о крокодилах часами. О непостижимой тайне их появлений и исчезновений. О том, как однажды ночью большой крокодил, на которого он охотился несколько месяцев, вдруг всплыл на свет, как будто пришел его черед попасть под гарпун. И о том необъяснимом чувстве, которое подсказывает явно спящему крокодилу, что к нему подкрадываются.
— Крокодил — трус, если на него нападают, и бесстрашен, если нападает он. Я никогда не видел крокодила, который бы напал, не замыслив нападение заранее, но я знаю много случаев, когда крокодил наблюдал за добычей по нескольку дней или недель, прежде чем напасть.
— Может быть, они просто еще не голодны? — предположил я.
— Я убил много крокодилов с полными брюками, когда они подбирались в воде к собакам или валлаби. Собаки для них — особое лакомство. Крокодил может отпустить кенгуру, но собаку съест всегда. Мой пес загнал на мелководье свинью, и тут его схватил крокодил. Он перетащил собаку через реку, выбрался на илистый берег, перекусил ее зубами и сожрал. Это случилось на одном из притоков реки, над которыми, по-моему, не раздавалось еще ни единого выстрела. Крокодилы там были такие нахальные, что после того, как они утащили мою собаку, я перенес свой лагерь на полмили от берега.
