Альманах - «На суше и на море». Выпуск 2
В эти дни не хотелось покидать теплых номеров гостиниц.
Похолодание заставило нас облачиться в зимнюю одежду. Одевшись в темно-синие хлопчатобумажные китайские пальто, шапки-ушанки, обув ноги в меховые ботинки с длинными голенищами, мы стали похожи на китайских граждан.
20 октября в девять часов утра наши автомашины с трепещущими алыми флагами были выстроены в походную колонну на асфальтированных дорожках гостиничного двора.
Сквозь толщу быстро проносящихся темно-серых облаков прорывались слепящие лучи солнца. Шумно свистел ветер, расстилая над землей тонкую пыль, перемешанную с сухим крупообразным снегом. Было холодно и неприветливо. Мы расселись по машинам и, провожаемые сотрудниками гостиницы, тронулись в путь…
Центральная улица Урумчи привела нас к восточной окраине города, где дорога круто полезла в гору. За перевалом она метнулась вправо, влево. Петляя, спустилась в широкую долину и, выпрямившись наконец, побежала у подножия почти отвесных гор на восток.
С их побеленных вершин порывистый ветер сметал снег. Похожий на пар, он, клубясь, падал вниз и оседал в темных скалистых расселинах.
Справа от дороги тянулась широкая долина с рощей, будто одевшейся в траур. Ни одни лист не опал с ветвей деревьев, и преждевременный мороз убил в них жизнь. Листья замерзли, пожухли. Из зеленых они превратились в темно-коричневые и стали похожи на металлические. Вскоре мы проехали Урумчинскую ГЭС, прилепившуюся ласточкиным гнездом к гранитному основанию горы над небольшим котлованом с удивительно прозрачной голубой водой. Длинные черные трубы, питающие водой турбины, были густо покрыты инеем.
За ГЭС дорога нырнула под высокий акведук. Его широкий сбитый из досок желоб покоится на деревянных сваях. По желобу студеная вода горных источников течет в город Урумчи. Акведук выглядел ледяной аркой. Просачивающаяся вода обледенила весь желоб, сваи и хрусталем длинных сверкающих сосулек украсила акведук.
Еще несколько раз дорога попетляла среди невысоких гор и затем спустилась в широкую холмистую, усыпанную галькой долину со скудной, иссушенной зноем травой и одинокими кряжистыми карагачами. Зажатая двумя высокими горными грядами с белыми шапками снеговиков, стокилометровая долина протянулась с запада на восток. По-прежнему летел нам навстречу сильный холодный ветер, бросая в машины тучи песчано-лёссовой пыли. Так мы проехали километров тридцать. Вскоре стали заметны признаки воды: соломенного цвета узкая полоса зарослей высокого тростника. Вода тоже скоро открылась. Это были озера, растянувшиеся на несколько километров и связанные между собой узкими протоками.
Нам было известно: вода озер до такой степени насыщена солью, что человек, не умеющий плавать, не утонет. Он, как пробка, будет всегда на поверхности. В районе озер добывается соль. Ее на верблюдах мешками вывозят в Урумчи и Турфан.
Проехав еще пятьдесят километров по мрачной долине, мы приблизились к населенному пункту Дабань, расположенному на берегу одного из соленых озер.
Первыми встретили нас приземистые, сбросившие листву обрубки-карагачи самых причудливых форм. Их сучья были отпилены и, подобно культям, торчали в разные стороны.
Эти карагачи на фоне пустыни напоминали уродливых сказочных богатырей. Они, будто вздернув в холодное серое небо обрубки, как бы жаловались на свою жестокую судьбу, замерзая под леденящим ветром.
За карагачами скоро начался ивняк. Деревья близко подступали к дороге, низко склоняясь над ней. За аллеей ивняка неожиданно для нас открылась высокая зубчатая с бойницами и башнями на углах глинобитная крепостная стена; за ней находился поселок Дабань.
От страшных песчаных бурь, от раскаленных жарой ветров, от налетов кочевников, грабивших караваны в далеком прошлом, служила защитой эта крепостная стена. За ней показался небольшой населенный пункт с глинобитными домами и узкими кривыми улицами, где с трудом расходятся встречные машины. Живут в поселке китайцы, уйгуры. Занимаются они скотоводством и добычей соли. В Дабане мы сделали остановку около придорожной столовой.
За широкими, окрашенными в ярко-красный цвет столами пили знаменитый китайский зеленый чай. Ели мясное блюдо, напоминающее беф-строганов, сильно приправленное перцем. Потом второе блюдо, вроде лапши, сваренной на пару с мясным соусом.
В этой столовой встретили ленинградца, геофизика Никонова. Как-то особенно радостно было увидеть здесь своего соотечественника.
Сытно пообедав, мы поехали дальше… Ветер стих. Небо очистилось от туч. Километрах в пяти от Дабаня дорога свернула вправо, к горному хребту Джаргес, где сразу начался подъем. Дорога шла в сторону большого ущелья, через которое пройдет из Турфана в Урумчи участок железной дороги «Дружба». Для этой дороги строителям придется пробить здесь двадцать шесть туннелей.
Слева, в стороне от дороги, на темно-зеленом выступе скалы мы увидели серые каменные руины бывшего сторожевого поста-крепости.
В далекие времена тут проходил «Великий Шелковый путь» и крепость охраняла выход из ущелья в долину.
Мы проехали мост, перекинутый одним пролетом через неширокую порожистую речку с голубоватой пенистой водой. Затем дорога, наподобие карниза, вырубленного на обрывистых склонах гор, пошла под уклон. Мы взяли перевал Деванчи высотой в 1412 метров. Пришлось притормаживать машины, особенно перед крутыми поворотами, из-за которых навстречу часто вырывались гулко грохочущие автомашины с различными грузами. Мы ехали осторожно, с интересом рассматривая суровую красоту глубокого ущелья, окруженного высокими скалистыми горами. Внизу бежала говорливая речушка с бирюзовой водой, серебрясь белыми бурунчиками на каменистых перекатах. Берега речушки местами были в густых кустарниковых зарослях, сохранивших зеленую листву.
Когда закончился спуск и машины с надсадно рычащими моторами пошли на подъем, пейзаж заметно изменился. Мы проезжали невысокие куполообразные без всякой растительности желто-бурые горы. После перевала последовал небольшой спуск, подъем и снова длинный пологий спуск в широкую темно-серую долину.
Долина, куда стрелой пролегла новая щебеночная дорога, была совершенно пустынной и однообразной, без всяких признаков жизни. Ее холмистая поверхность, взборожденная глубокими размывами бурных весенних вод, усеяна темно-серым и бурым галечником.
Справа и слева маячили, как в тумане, далекие хребты гор. Нетрудно представить, каково в этой долине летом, когда жаркое солнце раскалит ее камни. Вот и сейчас, несмотря на конец октября, нам навстречу дул теплый ветер. Это встречал нас Турфан своей «Огненной землей», и наша зимняя одежда здесь оказалась не по сезону.
