Донат Наумов - Мир океана. Море живет
Вот только выкопать его непросто. Сначала нужно сообразить, где находятся начало и конец одной норки, и поставить лопату параллельно ее ходу. Копать нужно одним нажимом ноги и как можно глубже, тогда в вывороченном грунте окажется неповрежденный пескожил. Не следует топать ногами и бесцельно ударять лопатой, так как червь этот очень хорошо ощущает сотрясение грунта и при малейшей опасности уходит в глубину норки.
Кроме пескожила, в грунте песчаных и илистых пляжей живут и другие черви, питающиеся различными органическими остатками. Среди них стоит упомянуть хвостатого приапулуса и фасколосому. Оба эти червя характеризуются бело-розовой окраской и плотными кожными покровами.
Часто в вывороченном лопатой комке грунта обнаруживается тоненькая ниточка красной слизи, которая разрывается при первой попытке перенести ее из песка в чашку с водой. В этом случае на помощь приходит сито. Песок осторожно промывают, и на сетке остается длинное, очень тонкое червеобразное животное — глоссобаланус. Несмотря на кажущуюся примитивность, глоссобаланус имеет очень сложное строение: у него развиты кровеносная и нервная системы, имеется зачаток хорды. Короче говоря, он принадлежит к типу хордовых, к которому относятся также все позвоночные животные и человек.
Наши весьма отдаленные предки, существовавшие еще до появления рыб, по-видимому, были похожи по строению на глоссобалануса.
Приглядевшись к поверхности пляжа, кое-где можно заметить слегка выдающиеся из песка желтовато-розовые «ноздри» с двумя зияющими отверстиями. Это кончик сифона двустворчатого моллюска — мии. Сама мия находится на глубине 30–40 сантиметров и защищена тонкой белой раковиной, а ее длинный сифон, проходя сквозь толщу песка, высовывается наружу. Мия питается в прилив, профильтровывая придонный слой воды. Во время отлива при всяком раздражении мускулатура сифона резко сокращается и вверх выбрасывается тонкая струйка воды. Ее запас необходим моллюску для дыхания и для защиты от распресняющего действия ручьев, текущих прямо по пляжу. Мия встречается на песчаных пляжах в больших количествах: иногда на квадратный метр площади приходится 10–15 экземпляров.
У берегов Северной Америки этот моллюск служит объектом промысла. Ракушки выкапывают во время отлива при помощи особого орудия, похожего на вилы с загнутыми длинными и крепкими зубцами. Моллюсков варят, солят, сушат, коптят или консервируют, но чаще всего из них приготовляют крепкий консервированный бульон.
Ежегодно улов достигает 50–60 тысяч центнеров. Естественно, что в местах промысла природные запасы мии сокращаются. Поэтому в некоторых районах Атлантического побережья Северной Америки практикуется искусственное их разведение. Молодь моллюсков собирают по всему побережью и закапывают в грунт подходящих пляжей. Приемы разведения очень сходны с посадкой некоторых огородных культур. Заостренной палкой в песке делается ямка, куда и сажают по одной маленькой ракушке. При этом между ямками соблюдается известное расстояние, так как в тесноте моллюски хуже растут из-за конкуренции.
На песчаных пляжах обитает еще один съедобный двустворчатый моллюск — сердцевидка, названный так из-за своеобразной формы раковины. У сердцевидки хорошо развита нога, при помощи которой она может передвигаться по поверхности грунта и быстро закапываться в него. В случае опасности моллюск резко распрямляет подогнутую ногу и подпрыгивает на несколько сантиметров над дном. Врагов у сердцевидки много — это различные рыбы и морские звезды, но наибольший урон ей наносит человек. Во многих приморских странах, где водится этот моллюск, его вылавливают десятками тысяч центнеров.
Самый массовый двустворчатый моллюск северных пляжей — макома. На каждом квадратном метре живет от 400 до 1000 этих маленьких существ с тонкой розоватой раковиной. Двигаясь в грунте, макома оставляет на поверхности песка бороздки, выдающие ее присутствие. Питается макома лишь в то время, когда литораль залита водой. Выставив из грунта тонкий длинный вводной сифон, она пользуется им как пылесосом, собирая пищу с поверхности. Торчащие подвижные сифоны привлекают рыб, питающихся моллюсками. Молодые камбалы откусывают сифон, а более крупные рыбы извлекают моллюска из грунта целиком. Розовые тонкие створки раковины служат макоме плохой защитой, и тысячи этих моллюсков во время прилива становятся добычей рыб. На обнажившемся пляже их поедают чайки и другие птицы.
Только интенсивное размножение спасает макому от полного истребления.
На самой нижней части пляжа вблизи воды в отлив можно найти странные плоские кольца песочного цвета — это кладки брюхоногого моллюска — натики. Сама натика, хищный моллюск с красивой желтоватой раковиной, держится тут же, поблизости. Питается она различными двустворчатыми моллюсками, для поимки которых закапывается в грунт. Найдя жертву, хищница захватывает ее широкой ногой и кислотой, вырабатываемой специальной железой, проделывает в ее раковине аккуратное круглое отверстие. Затем запускает внутрь тонкий хоботок и поедает моллюска. На пляже часто можно обнаружить раковинки с такими круглыми дырочками — следы питания натики.
Если посчастливится, то в нижней части обнажившегося пляжа можно найти большую красивую многолучевую морскую звезду охристо-оранжевого цвета с сиреневым отливом. Обычно соластер (так называется эта звезда) держится несколько глубже, но все же иногда заползает и на литораль. Соластер, как и многие другие морские звезды, — хищник, питающийся другими морскими звездами, морскими ежами и моллюсками.
Многолучевой соластер.
Дальний пляж производит незабываемое впечатление обилием скрытой в песке жизни — каждый квадратный метр осушной зоны дает приют и пищу тысячам животных, причем многие из них достигают значительных размеров. С другой стороны, обращает на себя внимание ограниченный видовой состав населения. Обе эти особенности вообще очень характерны для фауны всех арктических морей.
Неожиданная находка в гроте
В полярных морях даже летом редко выдается теплый безветренный день. Каждый из них нужно рассматривать как ценный подарок. Однажды удивительно тихая и теплая погода держалась на Кольском побережье Баренцева моря целую неделю.
В тот день в таблице приливов, приколотой кнопкой к дверям лабораторного корпуса Мурманской биологической станции (теперь института Академии наук СССР), стояло число — 0,2. Значит, ожидался самый низкий уровень воды: всего лишь на 20 сантиметров выше расчетного и практически недосягаемого ноля глубин. Каждый сотрудник станции стремился посетить давно примеченные местечки и поработать на нижнем горизонте литорали. Схлынувшая вода должна была открыть тайники, доступные лишь 2–3 раза в году.
