Гэвин Претор-Пинней - Занимательное облаковедение. Учебник любителя облаков
Самые яркие в свите — вымеобразные облака, похожие па груди (на латыни их называют «mamma» или «mammalus»). Эти облака свешиваются с изнанки «наковальни» кучево-дождевого облака и служат признаком крайней неустойчивости вокруг вершины облака. Их появление связывают с особенно яростными бурями. И, наконец, часто можно заметить линию растущих кучевых мощных облаков, выстраивающуюся вдоль притока грозовой тучи. Это претенденты на трон: как только Царь отойдет в мир иной, они с готовностью заступят на его место, захватив власть в свои руки.
Мать всех облаков — mamma — вымеобразные облачка, которые появляются с изнанки «наковальни» кучево-дождевого облака.
Находясь среди затеявших свалку придворных, кучеводождевое облако и само пребывает в ярости, подпитываемой «нестабильной» атмосферой его правления. До чего удачным оказался замысел Шекспира, развернувшего трагедию «Король Лир» на фоне свирепствующей бури — Лира свело с ума его же собственное неустойчивое окружение.
Лир: Дуй, ветер, дуй! Пусть лопнут щеки! Дуй!
Вы, хляби и смерчи морские, лейте!
Залейте колокольни и флюгарки!
Вы, серные и быстрые огни,
Дубов крушители, предтечи грома,
Сюда на голову! Валящий гром,
Брюхатый сплюсни шар земной, разбей
Природы форму, семя разбросай,
Плодящее неблагодарных![31])
Конечно, причина сумасшествия Лира крылась скорее в отчужденности со стороны дочерей и изгнании из королевства, чем в неустойчивом температурном фоне тропосферы. Однако, если не слишком задумываться об этом, Лир очень даже напоминает кучево-дождевое облако.
***
Поэтам Древней Индии начало сезона муссонных дождей всегда виделось самой романтичной порой. Для них это было все равно, что для европейских поэтов-романтиков весна. Муссонные дожди приносят облегчение после иссушающей жары индийского лета, возрождают к жизни сады, наполняя их всевозможными красками и ароматами, побуждают диких павлинов начать свои пышные брачные ритуалы. Гонцами, возвещающими обо всех этих превращениях, являются не кто иные, как кучево-дождевые облака; исполняя эту роль, они завоевали особое место в сердцах индийцев, что прекраснее всего выражено в лирической поэме великого индийского поэта классической эпохи санскритской литературы Калидасы, творившего где-то между 50 и 400 гг. н. э.
Называется поэма «Meghaduta», что в переводе означает «Облак-вестник», и говорится в ней о якша, одном из полубогов, который отвечал за охрану сокровищниц и садов, принадлежавших Кубере, индуистскому богу богатства. Этот безымянный якша не справился со своими обязанностями (может, забыл запереть принадлежавшее богу хранилище бесценных сокровищ — детали нам неизвестны), и повелитель сослал его из родных Гималаев в горы Виндхья, расположенные в центральной Индии, где тот должен был в одиночестве пронести целый год.
Якша бродил без цели от одного горного жилища отшельника до другого и все томился по своей жене, оставшейся дома, все считал дни до возвращения. После восьми месяцев изгнания он заметил кучево-дождевое облако, льнущее к горному пику. Его появление могло означать только одно.
Якша знал, что в сезон муссонных дождей мужья возвращаются к своим женам; вид облака сделал его страдания еще более невыносимыми. Увидев, что южный ветер гонит облако как раз к Гималаям, в направлении его дома, якша решил попросить облако передать жене весточку.
Ты всем страдальцам сострадаешь,
так смилуйся и надо мной.
Доставь жене моей посланье:
бог разлучил меня с женой!
<…>
Тебя увидев, кто к супруге
не устремится поскорей?
О, пусть никто, как я, не страждет,
наказанный царем царей![32]
Якша подробно рассказал облаку о том, в какой части Северной Индии находится его дом. Он рассказал о реках, встречающихся на пути, из которых облако могло утолить жажду, о горных вершинах, на которых оно могло отдохнуть. Якша в стихотворной форме описал пейзажи, которые встретятся облаку по дороге. Например, в городке Удджайини облако увидит девушек, танцующих у храма Шивы:
К тебе, явив ресницы-пчелы,
взор обратят взамен похвал
Плясуньи, руки простирая,
уставшие от опахал:
Ты им царапины омоешь, —
там где возлюбленный ласкал![33]
Девушки с волнением глянут в небо, зная, что любимые уже в пути.
Якша объяснил, как найти его дом. Жена будет сидеть в четырех стенах, не в силах ни есть, ни спать. Она будет так тосковать по мужу, что наверняка красота ее несколько поблекнет:
Дыханье на губах поблекших
от жарких вздохов запеклось,
Она в тоске склоняет долу
глаза, опухшие от слез,
Лицо ее полусокрыто
копной неубранных волос,
Как будто месяца сиянье
густою тучей облеклось[34].
Он предупредил грозовое облако, чтобы оно не испугало жену, но взволновало ее легким ветерком и остудило каплями, а молнии чтобы не сверкали так грозно. Якша попросил облако утешить жену приглушенным рокотом грома, сказать ей, чтобы она дождалась мужа — ссылка скоро закончится. А после того, как весточка будет передана, облако вольно лететь дальше, наслаждаясь великолепием сезона дождей.
***
В поэме Калидасы якша отпускает кучево-дождевого гонца, напоследок говоря о своем пожелании: чтобы грозовое облако никогда не страдало от жестокой разлуки со своей возлюбленной, молнией. Но кто знает об отношениях в чужом браке? Кто может сказать, что именно поддерживает очаг их любви, или почему, казалось бы, пустячное словцо становится причиной целой бури? Вопросы эти имеют отношение к браку между грозовым облаком и молнией в точно такой же степени, как и к другим бракам. Подполковник Рэнкин первым бы подтвердил, что внутри грозового облака ничто не располагает к трезвомыслию и взвешенным оценкам. Посреди всей этой свистопляски очень трудно предсказать, когда и где сверкнет очередная молния. Что делает последнюю весьма непростым объектом для научных исследований.
Кучево-дождевые облака во всей своей красе.
А вот природу грома, наоборот, изучили довольно хорошо. Это не звук «сухого испарения», производимый множеством остывающих облаков, сталкивающихся с соседними облаками, как утверждал Аристотель. И не воздух, резонирующий вроде органной трубы, когда одно облако опускается на другое, — так предполагал Рене Декарт. Я с удовольствием воображаю себе ожесточенные споры между метеорологами на предмет того, является ли источником грохота Райдэн, японский бог грома и молнии. Райдэн похож на красного демона, у него острые когти, и он любит полакомиться человечьими пупками. В Японии малыши, не желая испытывать судьбу, во время раскатов грома прикрывают себе животики ладошками.
