Яков Марголин - Где у растения дом
И каждая танцующая группа еще напевает сама себе, сама про себя: «Мы старинные друзья, закадычные друзья! Разлучить нас ох нельзя! Ох нельзя!..»
И мелькает, и кружится бесчисленное множество голубых плащей и бесчисленное множество черных плащей. У нас даже в глазах зарябило. И вдруг все останавливаются, все замирают... Раздаются торжественные звуки труб. Они играют гимн: «Хлорофилл здесь правит бал...» Под эти звуки на площадь вступает Великий Магистр Хлорофилл. Его длинный зеленый плащ расшит золотыми молниями. Его высокий колпак расшит золотыми стрелами. Великий Магистр говорит: «Светозарное Солнце избрало меня среди всех, кто был и есть на Земле! Светозарное Солнце вселило в меня свою ослепительную силу. Во мне власть Золотого Луча!»
С этими словами Великий Магистр дотронулся до голубого плаща Воды. И плащ исчез. А два Водорода-близнеца и Кислород, поклонившись, разошлись на три шага друг от друга.
И дотронулся Великий Магистр до черного плаща Углекислого газа. И плащ исчез. А Углерод и два Кислорода-близнеца, поклонившись, разошлись на три шага друг от друга.
После этого Хлорофилл взмахнул рукой, и посыпались из нее густым дождем золотые кружочки карнавального конфетти. Каждый кружочек сиял, как маленькое Солнце. По этому сигналу все, пританцовывая, потряхивая колпачками, двинулись со своих мест. Смотри, смотри: близнецы Водороды из каждой группы Воды перебежали к Углероду и Кислороду Углекислого газа. И, смотри, Хлорофилл на каждую такую новую четверку тотчас накинул новый плащ, наряднее прежних,— шелковый светло-зеленый, с надписью: «САХАР». И, став друг другу в затылок, крепко держась друг за друга, новая четверка пустилась танцевать «Летку-енку»: там-там, трам-та-там, та-там!
Но ведь из каждых трех партнеров, образующих воду, оставался свободный один близнец Кислород. Перед ним Великий Магистр снимал свой колпак, расшитый золотыми стрелами, и говорил: «Ваш танец закончен, досточтимый Кислород! Вы можете возвратиться в свой родной Воздушный океан. Без вас там нельзя. Без вас ни люди, ни звери дышать не могут...»
Когда же последний луч Солнца зажигал лиловый фонарик в капле вечерней росы, тогда закрывались ворота-устьица в стенах Страны Зеленого Листа. Тогда до следующего утра затихал в ней ежедневный бал...
Вернемся из сказки. В ней, как и полагается, многое было выдумано. Но, однако, известно: сказка — ложь, да в ней намек...
В сказочном обличий маленьких существ с колпачками на головах выступали у нас и вправду существующие химические элементы — углерод, кислород, водород. Их мельчайшие частицы называются АТОМАМИ. По-разному сочетаясь, атомы разных элементов образуют разные МОЛЕКУЛЫ. Это — тоже мельчайшие частицы, но уже не элемента, а химического вещества. В нашей сказке они танцевали, накинув плащи. Помнишь: то были молекулы воды и углекислого газа, а потом и молекулы сахара.
При этом вот что интересно: атомы в молекулах многих веществ связаны между собой чрезвычайно прочно. Например, чтобы разложить воду на водород и кислород, человек вынужден применять очень высокие температуры или очень мощный электрический ток. А вот хлорофилл проделывает все это незаметно и бесшумно именно сейчас в прохладной мякоти зеленого листа того самого растеньица, что стоит у твоего окна.
Но хлорофилл к тому же, как мы теперь уже знаем, обладает и удивительной способностью соединять атомы. Он по-иному группирует их и строит новые молекулы нового вещества. Такие процессы именуют синтезом. Слово это в переводе с греческого и означает «соединение», «составление», «сочетание». А так как хлорофилл составляет новые молекулы с помощью СВЕТА, то и работу зеленого листа называют ФОТОСИНТЕЗОМ. Потому что «фото» в переводе с греческого значит «свет».
Выдающийся американский астроном Харлоу Шепли почтительно назвал фотосинтез процессом, «перед которым мы в вечном , долгу». Действительно, ведь зеленый лист поглощает из воздуха углекислый газ. Тот самый, который и мы — люди, и все животные выдыхают, тот самый, которым загрязняют атмосферу фабрики и заводы, автомобили и самолеты, тепловозы и теплоходы. Он образуется после сжигания в их топках, в их двигателях дров и угля, нефти и светильного газа.
Этот шлаковый продукт отработки ядовит и для нас — людей, и для всех животных. А вот хлорофилл из него да еще из воды строит молекулы сахара. А это уже часть всякого продукта питания, необходимая и для нас, людей, и для всех животных.
Да к тому же, как мы помним, в процессе фотосинтеза воздух нашей планеты получает свободный кислород. Не будь этого, всем животным просто нечем было бы дышать, не загорелся бы ни один костер, не заработала бы ни одна печь, ни один двигатель.
В общем, теперь мы с уверенностью можем сказать: фотосинтез самый важный процесс из всех, происходящих в природе Земли. Все, живущие на ней, — все от мала до велика, кто ходит, ползает, летает, плавает, самим существованием своим обязаны зеленой былинке, зернышку хлорофилла. А потому и в нашей сказке он выступил в звании Великого Магистра.
ЛИСТВЕННЫЙ ЛЕС, КОТОРОМУ НЕ ЖАЛКО СВОИХ ЛИСТЬЕВ
Кто не знает пушкинских строк: «Октябрь уж наступил — уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей...» И кто сам осенним днем не глядел зачарованно на прощальное кружение листьев? Желтые, пурпурные, бурые, бесшумно летят они с кленов и лип, с дубов и берез, с черемух, рябин и осин...
Ну, а все ли задумывались: почему деревья на осеннем изломе года добровольно расстаются с листьями? Ведь каждое столько сил, столько соков отдало, чтобы вырастить свою зеленую крону, чтобы сохранить ее — свою кормилицу — и в зной, и в бурю!
Впрочем, нам уже известно: не везде деревья сбрасывают листья в преддверии зимы. В тропиках, где не бывает зим, не бывает и листопада. Несколькими страницами дальше буква «С» приведет нас в саванну. Там деревья освобождаются от листвы не на зиму, а на лето, на время засухи. Еще страницей дальше, уже буква «Т» познакомит нас с тайгой. В этом великом царстве хвойных господствуют вечнозеленые деревья, одетые иглами вместо листьев.
А вот к югу от тайги, за неширокой полосой смешанных лесов, растут леса листопадные, «летнезеленые». О них-то мы и ведем сейчас рассказ. О них и пушкинские строки.
Четыре, а то и шесть зимних месяцев недвижно чернеют они нагими ветвями среди белых снегов. На окоченевших стволах под негреющим красным солнцем холодно сверкают снежинки. И мертвым кажется лес...
Но только кажется — он жив, он спит, наш лес, спит до весны, как медведь в берлоге.
