Александр Барков - Мои друзья
НОВОГОДНИЕ ЗВОНКИ
Новый год! Радостные, праздничные, взволнованные спешим мы домой. Нас ждут родные, друзья, знакомые. Веселые улыбки, поздравления. Светлое новогоднее торжество! Но у всех ли оно? Ведь кому-то бывает порой и грустно. Вот для них я и припомнил эту историю. Историю о Новом годе, о моем соседе пятикласснике Алеше и о верных друзьях…
Алеша сидит у окна и рассматривает, как мороз расписал стекла белыми папоротниками, а вверху, у самой форточки, нарисовал пушистую елку. Сквозь мохнатые ветви через круглую проталину видны вечерний бульвар, деревья, вывеска магазина «Ткани», Падает, падает снег… Ветер вырывается из-за домов, хороводом кружит снежинки. Точно голубые и розовые мотыльки, они взмывают в небо, парят в свете уличных фонарей и неслышно опускаются на землю. На мостовой намело сугробы, похожие на полярных медведей.
Запорошенный снегом город — седой и нарядный.
Внезапно где-то вдали послышался гул самолета и, точно испугавшись городской суеты, вскоре затих. Алеша прислушивается к этому далекому гулу и думает об отце. Его отец летчик. Самолет отца летит сейчас в далекий Норильск. Алеше становится радостно и немного грустно. Радостно оттого, что отец у него необыкновенный человек, путешественник — вечно в полете: что ни день, то новые города, поселки, моря! И немного грустно — ведь отец на Новый год не будет дома. Вот и сейчас уже пора устанавливать и наряжать елку, а мама задерживается. Сегодня утром ее вызвали в больницу, и она до сих пор не вернулась. Алеша взглянул на часы, нахлобучил на макушку шапку-ушанку: «Пора бежать за сестренкой в садик!»
Алеша стрелой вылетает из парадного и тут же натыкается на высокого бородатого человека в шляпе.
— Однако! — укоризненно качает головой бородач. — Ну и молодежь пошла…
— Извините! — бормочет Алеша и вдруг замечает, как по тротуару в разные стороны катятся апельсины.
— Я нечаянно… — огорченно роняет мальчик.
— Нечаянно… — Сердитый бородач присаживается на корточки. И тут же на улице начинается веселая кутерьма. Прохожие бросаются подбирать апельсины. Алеша тоже вручает бородачу два золотых апельсина и спешит дальше.
А улица все полнится и полнится празднично одетыми людьми. Одни несут елки, другие — цветы, третьи — сумки, авоськи, торты… Какой-то длинноногий прохожий тащил живого гуся под мышкой. Обалдевший от света и городского шума гусь по временам шипел, а прохожий сбавлял шаг и театрально раскланивался:
— С праздником!
— А гусь откуда? — спрашивали его.
— В лотерею выиграл!
Но вот наконец и детский сад за углом. Ворота украшены мохнатыми зелеными ветками ели, а посреди них горит большой стеклянный шар. Алеша дружески подмигнул ему и побежал дальше. Маша была уже одета и поджидала брата во дворе.
— Опять опоздал!
— Да я маму дожидался.
— А ее разве нет?
— В больнице…
— Тогда пошли… — Маша схватила брата за руку и потянула за собой.
Маша совсем кроха. Ей всего четыре года. Алеша прозвал ее сластеной. Вечно она леденцы или морковку сосет, то и дело пристает к брату: «почему?» да «почему?»…
— Алеш, почему ветер?
— Великан дует…
— Великан?! Какой?
— Здоровенный. Сидит на крыше и дует.
Маша в недоумении оглядела крыши соседних домов:
— Нигде нет!
— Значит, на чердаке спрятался! — не сплоховал Алеша.
Маша на миг умолкает, а спустя минуту вновь спрашивает:
— Папа не прилетел?
— Нет, — мычит Алеша и невольно вспоминает прошлый новогодний праздник.
Здорово было тогда! Папа и мама никуда не спешили. Всей семьей наряжали елку; вешали стеклянные бусы, веселых обезьян и даже серебряный самовар, из трубы которого клубами валил голубой ватный дым. Потом пришли школьные друзья. «Держи фокус-покус!» — крикнули они и подарили Алеше бенгальские огни, а Маше — волшебные картинки. Сестра дотронулась до них мокрой кисточкой, и они тут же ожили: из лесу выбежал бурый медведь, на опушке заплясала избушка на курьих ножках, а на рябине расцвели красногрудые снегири. Алеша продекламировал: «На Арбате, в магазине, за окном устроен сад, там летает голубь синий, снегири вокруг кричат!»
— А елку купили? — спросила Маша.
— Пока нет! — пожал плечами Алеша. — Мама нам обещала принести. Да вот в больнице задерживается!
— Придет! — твердо сказала Маша. — И елку принесет!
— Думаешь?
— Мама не обманет.
Однако, когда они вернулись домой, мамы еще не было. За окном шел снег. Белые папоротники на стеклах вспыхивали разноцветными огнями — это в соседнем доме зажигались елки.
Алеша глянул в печальные серые глаза Маши и тихо прокрался в угол. Тем стоял его письменный стол, за которым он готовил уроки. Под столом — ящик, где хранились драгоценности: альбом с марками, конструктор, отцовский полевой бинокль, стреляные гильзы и даже подводная лодка с моторчиком.
Маша ушла к себе, за книжный шкаф, туда, где жили ее девчоночьи тайны: белый плюшевый заяц с оторванной лапой, резиновый мяч, кукла Таня с золотыми кудряшками и мамин наперсток.
Сестра перебрала игрушки, переложила их с места на место, но вскоре ей это наскучило, и она подкралась, к брату сзади. Закрыла ему глаза ладошками:
— Алеш, а Алеш?… Что делаешь?
— Ничего…
— Когда мама придет?
— Почем я знаю? — скучным голосом ответил брат. — Ступай к своим куклам.
— Не хочу, — захныкала Маша.
— Тогда садись на диван. Смотри мой альбом с марками.
Маша, посапывая, с трудом забралась на диван. Распахнула запретный альбом. Алеша взглянул на часы. Большая стрелка приближалась к девяти. «А мамы все нет и нет. Успеет ли она достать елку?» Внезапно раздумья мальчика прервал продолжительный звонок.
Алеша бросился открывать дверь.
— С Новым годом, юнга! — воскликнул дядя Боря, старый фронтовой друг папы. — Шёл рядом. Решил якорь бросить. Как ты на это смотришь?
— Пожалуйста, пожалуйста. Только мы с Машей одни!
— Догадываюсь. Потому и причалил. Дед-Мороз меня по пути встретил. Велел елку передать!
Дядя Боря шагнул на середину комнаты и вручил детям стройную елку.
Маша от радости захлопала в ладоши, а потом посерьезнела, сунула палец в рот:
— А вы с нами будете ее наряжать?
— Так точно! — кивнул дядя Боря и отрапортовал: — Слушаюсь, товарищ капитан!
Он стоял перед девочкой огромный, с большой трубкой во рту…
И, глядя на него снизу вверх удивленными глазами. Маша спросила:
— Это вы и есть великан?
— Так точно! Разрешите на елку флажок повесить?
— Разрешаю! — засмеялась Маша.
Только они начали убирать елку, как снова раздался звонок. Пришли дядя Гена и тетя Алла, друзья папы. Взглянув на них, дядя Боря лихо огладил усы и воскликнул:
— Ну, вот и встретились наконец! Сколько лет сколько зим!
Затем дядя Гена подошел к ребятам и таинственно прошептал:
— А для вас — сюрприз!
Он на секунду вышел в коридор. И сюрприз оказался… новой елкой!
Все рассмеялись. Только Маша осталась невозмутимой:
— Вот хорошо! Теперь и у Алеши елка! И у меня!
— «В лесу родилась елочка!» — пропел басом дядя Боря и приказал: — Свистать всех наверх! Наряжать вторую елку. Верно, капитаны?
— Верно! — в один голос ответили брат и сестра.
В комнате воцарилась тишина. Каждый старался как можно краше нарядить елку.
Блестки золотого дождя, разноцветные кружочки конфетти и белоснежная вата летали по комнате.
Остро и свежо пахло хвоей и мандаринами.
Не успели гости нарядить вторую елку, как снова раздался звонок.
Алеша распахнул настежь дверь и невольно ахнул: на пороге стояла розовощекая мама с пушистой елкой до потолка.
— Не скучали тут без меня? А я вот задержалась, дела…
Мама вошла в комнату и растерялась.
Гости захлопали в ладоши: «Браво! Третья елка пожаловала!» Елку поставили у окна, украшать ее было уже нечем. Но Маша подошла тихонько к елке и поставила под нее вместо Деда-Мороза игрушечного гуся с красным носом. Алеша улыбнулся и рассказал гостям о чудаке, которого он встретил случайно на улице с живым гусем под мышкой.
— Теперь и у нас свой гусь! — дядя Боря присел на корточки и подмигнул Маше.
И тут зазвонил телефон.
Алеша первым взял трубку. Гости замерли.
— С Новым годом, сынок! — прозвучал в трубке папин голос. — Как там у вас?
— У нас весело! Гости! Целых три елки… Гусь!
— Откуда столько? — удивился папа. — Даже гусь?
— Сейчас узнаешь! — ответил Алеша и передал трубку маме. А потом папу поздравили с Новым годом его друзья: дядя Боря, тетя Алла и дядя Гена.
УДАЧИ ТЕБЕ, АРТУР!
На улице ветрено, сыро. Я вошел в здание вокзала. У камеры хранения сновали носильщики.
