Морис Кейн - Тридцать дней за столом, или Бурная жизнь шелковичного червя
Обзор книги Морис Кейн - Тридцать дней за столом, или Бурная жизнь шелковичного червя
Морис Кейн
ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ ЗА СТОЛОМ, ИЛИ БУРНАЯ ЖИЗНЬ ШЕЛКОВИЧНОГО ЧЕРВЯ
Волшебная тьма восточной ночи окутала опочивальню новобрачных, когда принцесса припала к плечу своего царственного супруга.
— Ты хотел доказательства моей любви? — прошептала она. — Гляди же. Рискуя жизнью, я принесла твоему народу драгоценнейший из даров.
Промолвив это, принцесса распустила тяжелый узел волос, и на подушку посыпались крохотные зернышки, которые несведущий глаз мог бы принять за зернистую икру. В действительности это были склеившиеся липкими оболочками яйца бабочек. При виде столь роскошного презента молодой государь в восторге заключил свою супругу в объятия. А мы, хроникеры, ограничимся тем, что уточним: то были яйца некоего насекомого под названием «бомбикс», он же «серикариа мори», чью гусеницу во всем мире панибратски кличут шелковичным червем.
Принцесса была родом из Китая, и, чтобы провезти драгоценные яйца через границу, ей пришлось прибегнуть к вышеописанному трюку а-ля Джеймс Бонд. Китай ревностно ограждал свою монополию по выработке шелка, и всякая попытка экспорта каралась четвертованием, колесованием и прочими весьма чувствительными процедурами. Однако любовь, как видим, оказалась на выдумку хитра. Только она помогла когда-то бухарскому государю лишить Небесную империю ее исключительного права на производство этого дефицитного материала.
С той поры бомбикс начал свое шествие все дальше на Запад. А с ним и его неразлучный спутник — шелковица, или тутовое дерево. Дело в том, что червь ужасный привереда: он предпочтет умереть с голоду, но не притронется ни к чему, кроме тутовых листьев. От века он живет рядом с человеком, словно корова или овца, — единственный из насекомых, возведенный в ранг «только домашнего животного». Сегодня вы напрасно станете искать шелковичного червя в диком состоянии. Он целиком зависит от человека, дающего ему и стол и кров. Более того, создание настолько разленилось, что не желает даже отправляться на дерево за едой — извольте подать ему готовенькое, иначе оно объявит голодовку и на том закончит свои дни.
И все же мы говорим о бурной жизни нашего героя. Начало ее датируется июнем месяцем, когда сквозь коконы, оставленные специально на развод, выползает бледного вида существо с крылышками, мохнатое, как медведь, и рогатое, как комнатная телевизионная антенна. Это бабочка бомбикс собственной персоной. Едва у нее успевают обсохнуть крылья, как она заявляет о своей решимости посвятить две недели отпущенной ей жизни выведению потомства.
Мадам Бомбикс не терпится освободиться от томящих ее бесчисленных яиц. Начинается первая стадия: кладка яиц.
Не надо думать, что бабочка выкладывает их все скопом. Яйца следуют друг за другом, как на конвейере. Подлинный шедевр автоматизации! Правда, это занимает время: на кладку первых 300 яиц у мадам Бомбикс уходит приблизительно 80 часов. Ее можно понять — не станешь же бросать драгоценную ношу куда попало. Зато какая работа — любо-дорого посмотреть: яйца лежат, плотно прилегая друг к другу так, что занимают всего несколько скромных квадратных сантиметров.
Конечно, размерами яйца мадам Бомбикс не идут в сравнение со страусиными. Это крохотное зернышко диаметром в 1,5 миллиметра, покрытое губчатой оболочкой. В глазах шелковода это даже не яйца, а зерна. Их и считают не поштучно. Для счета введена специальная единица — унция зерен, около 25 граммов, или в среднем около 30 тысяч яиц. В учебниках вы прочтете, что «шелковод, взяв столько-то унций яиц, получает столько-то килограммов коконов».
Не правда ли странно, что из 25 граммов зерен вырастают килограммы продукции. Еще более странно другое: из 30 тысяч зерен появляется 30 тысяч крохотных гусениц, которые, вместе взятые, весят каких-то несчастных 15 граммов. Зато 30 дней спустя они дружно потянут 150 килограммов! Правда, тем временем они успеют съесть полтонны листьев, содержащих 270 литров воды… и соткать шелковую нить длиной 40 тысяч километров. Как любят писать авторы научно-популярных очерков, «этого хватит, чтобы опоясать экватор». За те же 30 дней каждая из гусениц увеличит свой начальный вес в 10 тысяч раз. Для сравнения вообразите, что теленок, тянувший 20 килограммов при рождении, весит в конце срока 200 тонн, то есть как два «боинга-707» с пассажирами!
Но не будем торопить событий. Пока будущий шелковичный червь прячет свои намерения под оболочкой зерна. Интенсивная внутренняя жизнь передается разве что изменением цвета — из желтоватой оболочка становится коричневой, потом ржаво-красной, а к концу десятого дня — темно-серой. Внимание! Цвет свидетельствует о готовности номер один. Темно-серый цвет играет роль депеши: «Ждите скоро. Ваш червь».
Но нет! Внезапно, без объяснений причин, инкубационный период останавливается. Гусеница отказывается появляться на свет. Хотя сейчас и лето, тепло, и природа настроена гостеприимно. Нет, ни в какую! Запершись внутри оболочки, эмбрион объявляет забастовку на девять месяцев, откладывая появление до следующей весны.
Что делать шелководу перед лицом такого упрямства? Ничего. Остается лишь поместить зерна в погреб, наблюдая, чтобы температура держалась в пределах 7–8 градусов, и раз в неделю переворачивать их лопаткой.
А мы перенесемся сразу в месяц май, когда шелковод, спустившись в подвал, начинает пристально рассматривать свои зерна. Это последний период, когда у него есть время на раздумья. В дальнейшем кадры будут меняться быстрее, чем сцены погони в ковбойском фильме.
Итак, май! Шелковод выходит из подвала и оглядывает свои тутовые деревья. И это не случайно: уже в первый день выхода гусениц-беби им надо будет сразу предложить закуску. Синхронизация в системе «бомбикс — тутовое дерево» должна быть отработанной. Как только на шелковице набухают почки, зерна достают из подвала и бросают в бутылку с известковой водой, куда добавляют немного водки или вина, а также раствор щавелевой кислоты. Смесь призвана дезинфицировать оболочку и одновременно размягчить ее. После этой полуалкогольной ванны зерна помещают в инкубатор и повышают температуру от +12 до +22°, прибавляя по одному градусу в день. Утром десятого дня наконец пробивает час освобождения.
Будущий шелковичный червь впервые пускает в ход свои челюсти и за четверть часа прогрызает в оболочке окно в мир. Обычно он вылезает головой вперед. Но случается ему выходить и пятясь задом. В том и другом случае мы имеем дело с крохотной черноватой гусеницей длиной не более трех миллиметров и весящей едва полмиллиграмма. Согласитесь, скромная заявка. Наш червь волосат, как сапожная щетка, что не придает ему особого шарма.
