Эрнест Сетон-Томпсон - Арно
Обзор книги Эрнест Сетон-Томпсон - Арно
Эрнест Сетон-Томпсон
Арно
1
Через боковую дверь мы вошли в конюшню. Слабый запах чисто содержимых денников терялся в нежном аромате сена. Поднявшись по лестнице, мы очутились на длинном чердаке. Южный конец его был отгорожен, и знакомое «ку-у-у, ку-у-у, рук-эт-э-ку», смешанное с «уирр, уирр, уирр» крыльев, дало нам знать, что мы находимся на голубятне.
В этой голубятне жили знаменитые птицы, и на этот самый день было назначено состязание между пятьюдесятью молодыми голубями. Хозяин голубятни пригласил меня быть судьей в этом состязании.
Для тренировки голубей необходимо устраивать гонки. Раза два уже их относили вместе с родителями в поле и выпускали на свободу, чтобы они научились возвращаться в голубятню. Теперь им предстоял первый самостоятельный полет, без старших. Выпустить их решено было в деревню Элизабет. Меня удивило, что молодых голубей с самого начала заставляют пролететь такое большое расстояние.
— Дело в том, — заметил тренер, — что таким способом мы избавляемся от дурачков. Возвращаются только самые лучшие, а они-то нам и нужны.
Все служащие голубятни и многие соседи-любители держали пари на разных голубей. Они установили между собой приз для победителя. Мне, как судье, предстояло определить, который из голубей окажется победителем. Выигравшим должен был считаться не тот, кто вернется первым, но тот, кто первым войдет в голубятню, потому что голубь, возвращающийся только по соседству от своего жилья, но не являющийся немедленно домой, плохой письмоносец.
Голубь, всегда и отовсюду возвращающийся домой, зовется возвратным голубем. Эти голуби не отличаются особой окраской и лишены причудливых украшений, годных для птичьих выставок. Их разводят не на показ, а потому, что они быстрокрылы и умны. От них требуется привязанность к родным местам и способность без промаха отыскивать их. Теперь доискались, что чувство направления помещается в костяных извилинах уха. Нет на свете существа, обладающего более тонким чувством направления, чем исправный возвратный голубь. Такого голубя всегда можно узнать по большим выпуклостям над ушами и по мощным крыльям.
И вот предстояло подвергнуть испытанию способности последнего голубиного выводка.
Несмотря на множество свидетелей, я счел более надежным запереть все дверцы голубятни, за исключением одной, и стать наготове, чтобы тотчас захлопнуть ее, как только первый голубь влетит в голубятню.
Никогда не забуду, что я пережил в этот день. Меня предупредили, что голубей спускают в двенадцать часов. В половине первого им следует быть здесь, но надо держать ухо востро — они прилетают, как вихрь. Едва успеешь их заметить, как они уже влетят в голубятню.
Мы выстроились у стенки внутри голубятни, и каждый припал глазом к щели или неплотно закрытой дверце, жадно всматриваясь в юго-западный горизонт, как вдруг кто-то крикнул:
— Смотрите, вот они!
Белое облако низко пронеслось над городскими крышами, обогнуло высокую трубу, и не прошло двух секунд, как голуби уже были на месте. Появление белого облачка, шелест крыльев — все это было так внезапно, так быстро, что как я ни готовился, а был застигнут врасплох. Мое место было у единственной открытой дверцы. Синяя стрелка просвистела мимо меня, задела мне лицо крыльями, и я едва успел спустить дверцу, как поднялся вопль:
— Арно! Арно! Говорил я вам, что он победит! Ох ты, прелесть моя! Всего три месяца — и уже приз! Радость ты моя!
И владелец Арно прыгал, больше радуясь птице, нежели выигранной премии.
Все присели на корточки вокруг голубя, созерцая с благоговением победителя, сперва поглотившего огромное количество воды, а потом спустившегося к кормушке.
— Смотрите на этот глаз, на эти крылья! А видали вы когда-нибудь такую грудь? О, да он молодец, хоть куда! — болтал его владелец, обращаясь к безмолвным хозяевам-неудачникам.
Это был первый подвиг Арно. Он оказался лучшим из пятидесяти голубей хорошего завода, и ему предстояла блестящая карьера.
Он получил серебряное кольцо, которым награждают лучших голубей. На кольце красовался его номер: 2590 С — номер, о котором и поныне любители говорят с благоговением.
Всего в голубятню возвратилось сорок голубей. Так бывает почти всегда. Некоторые ослабели и отстали, другие сбились с пути по глупости. Этим простым способом отбора владельцы голубей достигают усовершенствования своей породы. Из десяти пятеро пропали без вести, другие пятеро вернулись позднее в тот же день, не сразу, а один за другим. Последним из них явился большой, неповоротливый сизый голубь. Работник голубятни заметил его и сказал:
— Вот он, тот безмозглый сизый, на которого ставил Джек. Не думал я, что он вернется. Слишком уж у него большой зоб.
Большой Сизый, прозванный также Угловым, потому что он родился в угловом гнезде, отличался с самых первых дней замечательной силой. Несмотря на то что все голуби были приблизительно одного возраста, он скоро перерос своих ровесников и был красивее всех. Но знатоки мало ценят красоту голубей. Он, видимо, гордился своим превосходством и смолоду любил обижать слабых. Его хозяин предсказывал ему великую будущность, но конюх Билли не доверял его длинной шее, большому зобу, неповоротливости и излишнему весу.
— Разве птица может хорошо летать с таким пузырем на шее? Да и длинные ноги только весу прибавляют, — пренебрежительно ворчал Билли, подметая по утрам голубятню.
2
После первого полета испытания стали производиться ежедневно в определенное время. Расстояние с каждым днем увеличивалось на двадцать пять — тридцать миль, и направление менялось до тех пор, пока голуби не ознакомились со всеми окрестностями Нью-Йорка на полтораста миль вокруг. Из пятидесяти птиц осталось всего двадцать, потому что суровое воспитание не только отбрасывает слабых и неспособных, но еще и тех, кто случайно заболел, или попал в беду, или слишком сытно наелся перед гонками.
На голубятне было много красивых птиц, грудастых, ясноглазых и длиннокрылых, созданных для того, чтобы служить человеку в минуту серьезной нужды. Окраска их была преимущественно белая, сизая или коричневая. У них не было определенной масти, но у каждого из оставшихся избранников были блестящие глаза и выпуклые уши высшей возвратной породы. И лучшим из всех, почти всегда первым в полете, был маленький Арно. Сидя дома, он мало отличался от других, потому что теперь уже все голуби щеголяли серебряными кольцами. Но в воздухе он тотчас давал себя знать. Как только открывали корзинки, Арно первый взлетал, поднимался на необходимую высоту, угадывал путь к дому и безошибочно мчался, не останавливаясь ни для еды, ни для питья, ни для развлечения.
