Майкл (Майк) Даймонд Резник - Доктор и стрелок
– По-твоему, жиды не убийцы?! Как-нибудь найди время прочесть Библию.
– Предупреждаю, Док…
– Чахоточному больному ты, значит, перечить можешь, а проклятой жидовке – нет? – возмутился Холидей.
– Ну все, – сказал Эрп, поднимаясь из-за столика. – С этой минуты мы больше не друзья.
– Ну вот, зачем я все это наговорил? – пробормотал Холидей, когда Эрп вышел из салуна. – Проклятье… Джози – единственная знакомая мне еврейка и она очень даже ничего, – он взял стакан и посмотрел в него на свет. – Когда-нибудь придется мне от тебя отказаться. Жаль, ты – единственное, что помогает скрасить невыносимую жизнь.
Он допил виски, покинул «Гринбэк» и по пути в гостиницу заглянул на станцию «Бант лайн». Купил билет на утренний рейс до Нью-Мексико, а заодно – свежий выпуск бульварного чтива, где главная история повествовала о Билли Киде.
7
Дилижанс «Бант лайн» остановился на границе Территории Нью-Мексико, и Холидей перебрался в обычный, запряженный лошадьми, экипаж. Ехать в нем оказалось жестче; внезапно налетели мухи и появилась вонь, да и риск нападения индейцев сделался куда серьезнее. Окружающий пейзаж стал бедней: тут и там изредка виднелись кактусы. Казалось, что здесь слишком сухо даже для змей и пауков; порой попадались выбеленные солнцем кости скотины. Холидей глядел в окно и гадал: зачем краснокожие так яростно отстаивают эти земли, а Соединенные Штаты – их добиваются?
Проехав двадцать миль в глубь Территории, остановились на станции – отдохнуть и напоить лошадей. Холидей выбрался из экипажа размять ноги… однако, заметив на станции бар, решил: черт с ней, с разминкой.
– Что пить будете? – спросил станционный смотритель, работающий одновременно и за бармена, и за билетера.
– Виски.
– Если желаете, могу приготовить чего-нибудь поинтереснее.
Холидей покачал головой.
– Что-то мне уже неинтересно.
– Как скажете, – пожал плечами смотритель. – Спорить с Доком Холидеем не собираюсь.
– Мы знакомы? – уставился на него дантист.
– Не имел чести встречать вас прежде.
– Тогда откуда…
– Пришла телеграмма, – ответил смотритель, достал бланк и прочел вслух: – «Следующим экипажем приедет Док Холидей. Оказать ему всякий почет и ни в коем разе не возмущать».
– Они там что, решили, будто я на завтрак убиваю по человеку? – вслух подумал Холидей и осушил стакан.
– Если скажете, что это неправда, я поверю, – пообещал смотритель. – Черт, я поверю, даже если вы скажете, что коровы летают, а свиньи ссут пивом.
Холидей не сдержал ухмылки.
– Давайте я просто скажу, что виски у вас дьявольски хорош, и попрошу налить еще.
– Это пожалуйста, за счет заведения, – сказал смотритель и заново наполнил стакан.
– Очень щедро с вашей стороны, – заметил Холидей. – Обязательно укажу вас в своем завещании.
– Гм, поговаривают, что вы бессмертный.
«Будь это правда, я бы посмеялся – особенно сейчас, когда в кармане хоть шаром покати», – подумал Холидей, однако вслух произнес:
– О, все люди смертны.
Станционный смотритель уперся руками в стойку и подался вперед.
– Скольких вы убили, Док?
– Одного или двух, – ответил Холидей.
– А говорят, что двадцать пять.
– Должно быть, один из этих проклятых братьев Маклори ожил, – насмешливо произнес Холидей. – Последний раз я слышал, что мой счет – двадцать шесть.
– Так вы убили двадцать шесть человек?
Холидей покачал головой.
– Не верьте всему, что слышите.
– Хорошо-хорошо, – опасливо ответил смотритель. Понял, что позволяет себе лишнего. – Пусть это будет ваш секрет.
– Мой и кучки писак, которые даже считать не умеют, – согласился дантист и вышел из бара.
Он поправил шляпу, чтобы палящее солнце не слепило глаз, и расстегнул пиджак. Жара стояла невыносимая даже для Нью-Мексико. Прямо как в Аризоне. Горячий ветер гнал по плоской земле песок и полынь. В тени под дилижансом устроилась змея и, видно, даже не думала оттуда выползать. Утолившие жажду кони истекали по2том.
– Добро пожаловать в Нью-Мексико, – сказал возница, заметив кислую мину на лице Холидея. – Жарковато, поди?
Холидей вдохнул полной грудью.
– Зато воздух плотней, чем в Лидвилле.
– Ничего, тем, кого вы убили, сейчас жарче.
– Только первым четырем из пяти тысяч, – вымученно улыбнулся Холидей и подумал: «Дожили, в глазах людей я кровожадный безумец!»
– Знаете, у нас тут хватает тех, по ком пуля плачет, – заметил возница. – Одного точно надо бы порешить.
– Серьезно? – стараясь не выдать любопытства, спросил Холидей.
– Я так думаю, – слегка неуверенно добавил возница. – Ходит слух, будто этот тип убил человек двадцать, если не тридцать. Еще говорят, что он паренек милый, вежливый и даже не глупый.
– Это вы о ком?
– О Билли Бонни. Всего пару месяцев назад он бежал из тюрьмы, застрелил при этом не то восемь, не то девять помощников шерифа. А то и двенадцать.
– Не припомню слухов о головорезе по фамилии Бонни, – признался Холидей в надежде, что возница раскроет детали.
– Тогда, может, слышали о малыше Билли Киде?
– Только о нем повсюду и слышу.
– Ума не приложу, как он позволяет звать себя малышом? – вслух подумал возница.
– Как по мне, он выбрал такую профессию, что состариться не успеет, – сказал Холидей. – Можете еще что-нибудь рассказать о малыше Киде?
– Говорят, у него подружка мексиканка, – ответил возница, – и он левша. Последнее, правда, не проверишь – те, кто видит Кида в действии, долго не живут.
– Логично.
На станцию тем временем въехала телега, с которой слезла женщина лет за пятьдесят. Она заплатила извозчику, подошла к дилижансу и, показав билет, забралась в салон.
– Ну, думаю, пора трогать, – сказал возница. – Ее-то мы и ждали. Прошу на борт, Док.
Холидей забрался в салон и сел напротив дамы.
– Меня зовут Шарлотта Брэнсон, – представилась она, протягивая руку в перчатке.
– Джон Холидей, к вашим услугам, мэм.
– Я слышала, – нахмурившись, сказала дама, – как возница обратился к вам «Док».
– Так и есть, мэм, я дантист.
– Вы Док Холидей, верно?
– Да, так меня называют, мэм, – ответил Холидей, касаясь полей шляпы.
– Хочу сразу вас уведомить: я вас ни капельки не боюсь, – заявила Шарлотта Брэнсон.
– Вы меня пугаете, мэм.
Дама хихикнула.
– Я просто уверена, что мы с вами замечательно поладим, Док… можно, я вас буду так называть?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Холидей.
– Ну, как мы скоротаем время, Док? – продолжила Шарлотта Брэнсон. – У вас при себе имеется колода карт или вы станете потчевать меня байками о перестрелке в корале «О-Кей»?
– Как насчет канасты, мисс Брэнсон? – предложил Холидей.
– Я миссис Брэнсон, но вы зовите меня Шарлотта.
– Быть посему, Шарлотта. Так как насчет легкой партии в канасту?
– А как насчет сыграть в блэкджек, по доллару за кон? – перебила его предложение Шарлотта.
Холидей не сдержал улыбки.
– Вы правы, Шарлотта, мы с вами замечательно поладим, – помолчав, он решил добавить: – Да, и когда в следующий раз услышите байки о перестрелке, скажите сплетнику, что она состоялась не в корале, а в переулке близ него. Если спросят, кто вам это сказал, прямо отвечайте: Док Холидей.
– Всенепременно, – пообещала Шарлотта. – Кстати, Айк Клэнтон и правда был такой урод, каким его расписывают?
– О, Айк был куда страшнее, – ответил Холидей и, положив себе на колени чемодан, начал сдавать карты.
Они играли и рассказывали друг другу истории, пока часа через три дилижанс не въехал на очередную станцию. К тому времени Холидей разбогател на семь долларов.
– Ну что ж, по-моему, я держалась не так уж и плохо, – подвела итог Шарлотта.
– В Тумстоуне, да и не только, поговаривают, будто бандит по имени Джонни С Одной Двойкой – лучший картежник на всем Западе, – Холидей улыбнулся. – Однако даже с ним приходилось не так туго.
– Я польщена, – просияла Шарлотта. – Обеднела на семь долларов, но польщена.
– Позвольте потратить часть выигрыша на то, чтобы угостить вас выпивкой, – предложил Холидей.
– Бокальчик, не больше, – ответила Шарлотта, когда Холидей выбрался из салона и подал ей руку. – Все никак не привыкну к этому… как вы его зовете?.. к пойлу?
– Лично для меня виски – напиток, – ответил Холидей, подставляя даме локоть.
– Добро пожаловать, – приветствовал их станционный смотритель. – Чем могу помочь вам и вашей миссус?
– Эта миссус – из Штатов, – сказал Холидей. – Есть у вас что-нибудь с восточного берега Миссисипи?
