Джеймс Купер - Последний из могикан, или Повествование о 1757 годе
— Хватит! — сказал разведчик, с любопытством разглядывая небольшую выбоину. — Это не оцарапало бы и кожи ребенка… Ну, майор, если вы попробуете справиться с этим куском оструганного дерева, я заставлю «оленебой» принять участие в разговоре.
Хейворд схватил весло и принялся за дело с рвением, заменявшим искусство, а Соколиный Глаз проверил, заряжено ли ружье, потом быстро прицелился и выстрелил. Находившийся на носу передней пироги гурон встал, собираясь стрелять, но упал навзничь, ружье выпало у него из рук в воду. Однако через мгновение он снова вскочил на ноги с дикими, безумными жестами. В ту же минуту его товарищи опустили весла, пироги скучились и остановились. Чингачгук и Ункас воспользовались этим, чтобы поставить пирогу по ветру, а Дункан продолжал работать веслами с неутомимой энергией. Отец и сын обменялись спокойными вопросительными взглядами, чтобы узнать, не пострадал ли кто-нибудь из них от выстрелов; оба отлично знали, что ни один не позволил бы себе крикнуть или сказать хоть слово, если бы что-нибудь случилось с ним. Несколько крупных капель крови стекало с плеча сагамора. Когда он заметил, что глаза Ункаса остановились на этих каплях, он зачерпнул ладонью воды и смыл пятно, дав тем самым понять, что рана незначительна.
— Тише, тише гребите, майор! — сказал разведчик; к этому времени он снова зарядил ружье. — Мы ушли слишком далеко, для того чтобы ружье могло показать все свои качества, а вы видите — минги держат совет. Пусть они подойдут на расстояние выстрела — на мой глаз можно положиться в данном случае, — и я заставлю плутов плыть за нами на протяжении всего Хорикэна, причем обещаю, что, в худшем случае, их пули только поцарапают нам кожу, мой же «оленебой» из трех жизней возьмет две.
— Мы забываем наше дело, — заметил Дункан. — Воспользуемся лучше нашим преимуществом и уйдем подальше от врага.
— Верните мне моих детей! — хрипло проговорил Мунро. — Не шутите с горем отца, отдайте мне моих детей!
Постоянное и привычное уважение к наказу старших приучило разведчика подчиняться, поэтому, бросив последний взгляд на далекие пироги, он отложил ружье в сторону и, сменив усталого Дункана, взялся за весло. Могикане поддержали его усилия, и нескольких минут было достаточно, чтобы между ними и врагами оказалось такое расстояние, что Хейворд снова вздохнул свободно.
Озеро становилось шире, и путь лодки лежал теперь вдоль высокого скалистого берега. Острова встречались редко и на таком расстоянии, что их можно было избегнуть. Удары весел стали медленнее и правильнее; гребцы, уйдя от погони, угрожавшей им смертью, гребли так спокойно, словно перед тем занимались спортом, а не спасали свою жизнь.
Вместо того чтобы, преследуя свою цель, плыть вдоль западного берега, осторожный могиканин направил пирогу к тем холмам, за которые, как было известно, Монкальм увел свои войска в неприступную крепость Тикондерога. Когда стало совершенно ясно, что гуроны отказались от преследования, исчезли, казалось, все основания для опасений. Но все же маленький отряд еще в течение нескольких часов придерживался этого курса, пока наконец путники не достигли бухты на северном конце озера. Тут пирогу подвели к берегу. Соколиный Глаз и Хейворд взошли на ближайший утес. Разведчик взглянул на расстилавшееся под его ногами пространство воды и указал майору на маленький черный предмет у мыса, лежавшего на расстоянии нескольких миль.
— Видите? — спросил он. — Ну, за что приняли бы вы это пятно?
— Если бы не расстояние и не величина этого предмета, я принял бы его за птицу. Неужели это живое существо?
— Это пирога из хорошей березовой коры, а на веслах свирепые, коварные минги. Плуты делают вид, будто они заняты своим ужином, но, едва только стемнеет, они пойдут по нашим следам, как собаки, чутьем отыскивающие зверя. Нам нужно сбить их с толку или придется отказаться от преследования Хитрой Лисицы. Эти озера бывают иногда полезны, в особенности когда на воде встречается дичь, — продолжал разведчик; оглядываясь вокруг с озабоченным видом, — но укрыться здесь нельзя никому, кроме рыб. А к тому же мне очень не нравится дымок, ползущий вдоль утеса над пирогой. Готов прозакладывать свою жизнь — это сигнал, который видят еще чьи-то глаза, не только наши… Ну, словами дела не поправишь, пора действовать.
Соколиный Глаз спустился с утеса на берег в глубоком раздумье. Он сообщил на языке делаваров результаты своих наблюдений товарищам; затем последовало короткое серьезное совещание. Поговорив между собой, они подняли пирогу и понесли ее на плечах. Все прошли в лес, стараясь оставлять за собой большие, ясные следы. Они скоро дошли до ручья, перешли через него и продолжали идти вперед до большой обнаженной скалы. С того места, где можно было ожидать, что не останется следов, они пошли назад к ручью, все время старательно пятясь. По руслу ручья они добрались до озера и здесь спустили пирогу на воду. Небольшой пригорок скрывал их от мыса, а край берега был на значительном расстоянии окаймлен густым кустарником, свешивавшимся в воду. Под прикрытием этих природных ограждений путники терпеливо и осторожно подвигались вперед, пока разведчик не сказал, что, по его мнению, следует опять пристать к берегу.
На берегу подождали до тех пор, пока очертания берегов не расплылись в неверном вечернем свете. Тогда беглецы снова пустились в путь. Темнота благоприятствовала им, и они, безмолвно и сильно налегая на весла, понеслись к западному берегу. Суровые очертания горы, к которой они направлялись, не имели никаких отличительных примет в глазах Дункана, но могиканин вошел в избранную гавань с уверенностью и точностью опытного кормчего.
Пирогу снова подняли и отнесли в лес, где старательно спрятали под кучей хвороста. Путешественники взяли свое оружие и поклажу, и разведчик заявил Мунро и Хейворду, что и он и индейцы наконец готовы продолжать путь.
Глава 21
Если вы найдете там человека, пусть он умрет смертью мухи.
Шекспир. «Виндзорские проказницы»Беглецы сошли на берег на границе местности, даже в настоящее время менее известной жителям Штатов, чем Аравийская пустыня или среднеазиатские степи. Это была бесплодная неровная страна, отделяющая область Шамплейна от областей Гудзона, Мохока и Святого Лаврентия. С тех времен, о которых говорится в нашем рассказе, деятельный дух жителей окружил ее целым поясом богатых, процветающих поселений, но в глубину ее даже теперь проникают только охотники и туземцы.
Однако Соколиный Глаз и могикане часто проходили по горам и долинам этой обширной пустыни и потому не замедлили углубиться в нее с уверенностью людей, привычных к этим местам. Много часов пробирались путешественники по тяжелому пути, то руководствуясь звездами, то следуя направлению какого-нибудь ручья. Наконец разведчик предложил остановиться, и после короткого совещания индейцы развели огонь и стали делать все необходимые приготовления, чтобы провести остаток ночи на этом месте.
