Карл Май - Дух Льяно-Эстакадо
— Вы полагаете? Хм! Этот Лис, должно быть, гуляет где-то поблизости и заманивает людей в Льяно, так что парни могли его знать. Мне кажется, что приближаются события, которые могут стать для нас фатальными. Таинственные огоньки на кактусах очень мне не понравились. Я не суеверен, однако подобные явления не случайны. Они всегда что-то означают, и это меня настораживает.
— Естественно, эти огоньки хоть что-нибудь да означают, — улыбнулся Охотник за медведями.
— И что именно?
— Что воздух сейчас наэлектризован.
— На-э-лек-три-зо-ван? Этого я не понимаю. Меня такому не учили. Я, правда, знаю, что можно позволить наэлектризовать себя. Но огоньки, пламя, да еще на кактусах? Вы в самом деле хотите свалить это на электричество?
— Разумеется, мастер Портер.
— О, ну уж оно-то в этом наверняка неповинно.
— А разве молния не такое же огненное явление?
— Конечно, и еще какое!
— Ну, молния своим возникновением обязана электричеству; это, пожалуй, не надо объяснять. А такие огни, какие мы видели только что, моряки очень часто замечают на корабельных мачтах, стеньгах, реях; люди их видели также на церковных шпилях, на вершинах деревьев, на макушках громоотводов. Эти искристые пучки называют огнями святого Эльма или огнями Кастора и Поллукса129. Своим возникновением они обязаны электричеству. Вы уж, верно, слышали про Духа Льяно-Эстакадо?
— Больше, чем мне бы этого хотелось.
— А рассказывали вам, что это таинственное существо временами является ночью, окруженное сверкающими огоньками?
— Да, но я этому не верю.
— Ну и напрасно не верите. Однажды со мной произошло нечто подобное на севере, в Монтане. Я оказался тогда на открытой равнине, да еще ночью. Вокруг сверкали сполохи, однако настоящая гроза так и не пришла. И вот внезапно на ушах лошади появились маленькие огоньки. Я вытянул руки вперед и увидел тогда, как на кончиках моих пальцев показались такие же огоньки, причем меня охватило совершенно удивительное чувство. То же самое происходит с Мстящим Духом. Когда он скачет через Льяно, тело его возвышается над окружающей местностью. Если дело происходит ночью, а атмосфера наэлектризована, на теле всадника появляется огонь святого Эльма.
— Значит, вы в самом деле верите в существование этого Духа Льяно?
— Да.
— И считаете его человеком?
— Кем же еще?
— Хм! Я много слышал о нем, но не задавал себе труда задумываться над этим. Так как теперь через Льяно предстоит путешествие, то я охотно хотел бы узнать, какого мнения придерживаться об этом Духе? Может случиться так, что он когда-нибудь появится во время нашего переезда. И что тогда надо делать?
— Если бы он мне встретился, я бы подал ему руку и обходился бы с ним как с добрым приятелем.
Баумана прервали. Это вернулся Виннету. Он шел быстро, но бесшумно и, проскользнув подобно змее, сел на свое прежнее место, а лицо его приняло такое непринужденное выражение, как будто он так и не вставал.
А совсем недавно, пока мексиканцы медленно удалялись в темноте к кактусам, он незаметно последовал за ними, держась на очень близком расстоянии, а потом снова выпрямился и бегом помчался к группе растений, но так легко, что шагов его не было слышно. Он добежал до цели раньше братьев и так спрятался среди высоких растительных канделябров, что его нельзя было увидеть. К тому же теперь пламенеющие пучки на растениях-светильниках исчезли и стало так темно, что мексиканцы вынуждены были искать плоды ощупью.
Братья подошли как раз тогда, когда Виннету уже спрятался. Они говорили между собой по-английски, и притом на чистейшем американском диалекте, из чего можно было заключить, что никакие они не мексиканцы. Виннету мог слышать каждое слово. Они уже успели поговорить между собой, потому что услышанное им оказалось продолжением ранее начатого разговора.
— Этому так называемому Охотнику за медведями я отплачу за оскорбление, — сказал Карлос. — Конечно, теперь выполнить наш план будет тяжелее, чем мы думали. Появление апача придает делу совсем другой оборот.
— К сожалению! Уж он-то не позволит ввести себя в заблуждение ложно расставленными шестами.
— Ты хорошо рассмотрел его лошадь?
— Конечно! Это же лучший скакун, какого я видел в жизни. Подобный есть только у Олд Шеттерхэнда. Мы должны обязательно заполучить этого скакуна.
— Хорошо бы, но как это сделать?
— Есть простой способ: подождать, пока парни заснут, а потом прикончить их.
— Ты думаешь, это возможно? К нам уже относятся с подозрением, а значит, все будут настороже. Не думаю, что хоть одному из нас доверят дежурство.
— Да, ты прав — они примут меры предосторожности. Но тем не менее посмотрим, как нам поступить. Заранее ничего нельзя определить. Чтобы обезопасить их, мы должны работать только ножами, тихо и бесшумно, бить прямо в сердце.
— А если этот план сорвется?
— Не говори глупости! Подумай, семь лошадей, причем среди них скакун апача, да еще оружие, да еще деньги! И делить все добро придется только на двоих. Вот это была бы удача! Если наша затея не удастся, то нам придется звать на помощь приятелей. В открытом бою мы проиграем. Давай поищем какой-нибудь предлог отделиться от них. Виннету поскачет с обоими охотниками навстречу Олд Шеттерхэнду, а янки вынуждены будут присоединиться к ним, потому что нас они уже не сделают проводниками. Мы же поскачем вперед, к Ложбине Убийц, где мы наверняка встретим одного из связных, которого послали туда наши приятели. Потом мы захватим этих парней, а также Олд Шеттерхэнда и всех, кто окажется с ним. Ну, а теперь мы не можем больше задерживаться здесь, а то их недоверие к нам еще больше возрастет. Пора возвращаться — моя шляпа уже полна плодов.
— Моя тоже.
— Тогда идем!
Они пошли, но впереди них стрелой метнулся Виннету. Избегая малейшего шума, он обходным путем добрался до костра и, как уже говорилось выше, уселся как ни в чем не бывало возле него, так что фальшивые мексиканцы не могли даже подумать, что их подслушивали. Они стали раздавать собранные кактусовые плоды. Все брали их, один Виннету отказался. Он отвел руку дающего, прибавив:
— Вождь апачей не есть ничего происходящего от растения сумах.
— Сумах? — удивленно спросил Эмилио Кортехо. — Разве Виннету не знает плодов кактуса?
— Он знает все растения и их плоды.
— И все же он спутал кактусы с ядовитым сумахом, а такая ошибка для апача непростительна.
— Виннету не сделал ошибки. Он назвал эти плоды сумахом, потому что они ядовиты.
— Ядовиты? Почему это они вдруг стали ядовитыми? Раньше-то мы их ели.
— Потому что они оказались в руках, привыкших сеять несчастье и смерть.
