Карл Май - На Диком Западе
Нет, их лица вовсе не производили отталкивающего впечатления, напротив — они были гладко выбритыми, на губах блуждала беспечная улыбка, а добрые темные глаза смотрели так ясно и дружелюбно, что только самому отъявленному негодяю пришло бы в голову что-либо заподозрить против таких людей.
Дорога шла лесом. Временами всадники старались разглядеть между деревьями признаки какой-нибудь воды.
— Заколдованная, местность, — сказал один из них. — Неизвестно, когда мы глотнем хоть немного воды.
— Ничего, Тим, — возразил другой, — можно немного и пострадать, имея такой кусочек в кармане! А если нам еще посчастливится по ту сторону Льяно…
— Ты, Джим, кажется, уверен, что мы найдем алмазы, но может случиться и наоборот.
— О! Я все равно никогда не пожалею о нашей поездке. Цель стоит того, чтобы испытать и больше, чем мы с тобой перенесли. Однако что это там?
К этому времени они выехали на опушку, и перед ними, довольно близко, предстала группа из шести всадников. О них-то и спрашивал Джим.
— Отступать уже поздно, — продолжал он, — нас тоже видели. Интересно, что им надо?
— Во всяком случае они не выглядят опытными стрелками! Одеты они прекрасно, и оружие их так блестит, что вероятно, оно очень мало находилось в действии. Да, если бы их было и вдвое больше, неужели это могло бы испугать двух таких храбрецов, как мы с тобой!
Между тем всадники уже совсем приблизились, и из группы послышались голоса:
— Подъезжайте скорее! Вы увидите нечто интересное!
Когда же они поравнялись, раздался громкий смех.
— Что это? — воскликнул один из них, — Такого чуда мы еще никогда не видели! Позвольте мне удостовериться, настоящий ли ваш нос или это произведение искусства?
С этими словами он хотел ухватить одного из братьев за нос. Но тот отстранил его руку и сказал:
— Прежде всего позвольте узнать, кого мы имеем честь видеть.
— Меня зовут Гибсон, — ответил тот.
— Считаю своим долгом предупредить вас, господин Гибсон, что если вы дотронетесь до моего носа, то познакомитесь с моим револьвером.
— Вы меня этим не испугаете, милостивый государь, но позвольте мне, в свою очередь, узнать, как вас зовут?
— Наша фамилия Гофман, и мы братья.
— Это и без ваших слов ясно, что вы братья: стоит только взглянуть на ваши носы…
Тим схватился за револьвер, но его остановил Джим.
— Полно вам, господа, ребячиться! Не будьте смешными. Поедем лучше дальше.
Он ударил своего мула, и братья направились к тому месту, откуда ехали незнакомцы.
Им открылась ужасающая картина. На земле лежал труп белого, окровавленный и оскальпированный, лицо было изуродовано ударами ножа до неузнаваемости. Поблизости лежала и лошадь, из ее распоротого брюха вывалились все внутренности… Когда оба брата приблизились и хотели поискать в карманах убитого какие-нибудь документы, те шестеро уже были рядом. Тим запустил руку в карман куртки убитого, когда Гибсон воскликнул:
— А! Вы хотите ограбить труп! Я этого не могу допустить. Имейте в виду, что я — юрист, и поэтому мы вас отведем в Хельмерс-Хоум, где и разберем все дело по закону. А чтобы вы не вздумали убежать, отберем у вас мулов.
Его спутники тотчас же поспешили исполнить его приказание.
— Но, сударь, — запротестовал Джим, — вы не имеете никакого повода к тому, чтобы считать нас грабителями, и ведь в карманы можно было полезть и с другой целью. Мы честные люди…
— Мало ли что вы станете болтать, — перебил его назвавшийся юристом. — Мне законы прекрасно известны, и я считаю себя вправе вас задержать, а потому попрошу отдать мне ваше оружие.
— С удовольствием, — сказал Джим, — вот тебе мое.
С этими словами он выстрелил, и Гибсон едва успел отскочить в сторону.
— Что это значит? — спросил он.
— Это значит, что я прошу взять оружие из моих рук самим, но при этом быть как можно осторожнее.
— Я велю вас связать! — горячился Гибсон.
— О, сделайте одолжение, и чтобы вашим спутникам было удобнее это исполнить, мы освободим их руки от наших мулов.
Братья позвали животных по именам, и тс тут же прискакали к ним со всех ног, и оба беспрепятственно вскочили в седла.
— Попробуйте теперь нас связать, — сказал Тим, — и не думайте, что так легко схватить вестмена.
— Если вы станете противиться дальше, мы будем в вас стрелять!
— Ну, это вы лучше оставьте, и, если кто-нибудь приблизится к нам хоть на шаг, я пущу в него пулю. Вы решили по-своему, а теперь уж позвольте нам с братом осмотреться и объяснить вам, как мы понимаем обстоятельства дела.
Они перекинулись друг с другом несколькими словами и разъехались один направо, другой налево, описали большой круг и вернулись на то же место.
При этом они тщательно осмотрели все следы, даже поднимали и разглядывали камешки, когда они казались им подозрительными.
— Вот видите, мы внимательно осмотрели следы и теперь можем рассказать вам, кто здесь был и что происходило со всеми подробностями: на песке вестмен читает, как в открытой книге. Прежде всего, обратите внимание на этот труп, человек убит выстрелом навылет в самое сердце, очевидно, он умер моментально. Теперь пойдемте за мною.
Он отвел всю компанию на несколько десятков шагов от трупа и продолжал:
— Пуля, которой убит несчастный белый, лежит, как видите, здесь. Следовательно, он был перенесен туда уже после смерти. Затем очевидно, что здесь лежал человек, и это видно по следам на песке, но лежал он без одеяла, а его-то уж имеет с собой даже самый бедный человек на Западе. Вероятно, он был вынужден прилечь неожиданно и быстро, тем более это ясно, что есть след только от одной ноги, так что он не успел вытянуться и только прилег. Обратите теперь внимание на это растение, и вы заметите, что его стебель прострелен пулей.
Присутствующие внимательно следили за всем, что он говорил, и поражались его опытности.
— Теперь я вижу, — сказал Гибсон, — что вы по песку действительно читаете, как по книге.
Тон его совершенно изменился и стал не только вежливым, но даже заискивающим.
Между тем Тим повел всех еще немного дальше, по направлению к западу, и продолжал пояснять найденные им следы.
— Вы видите, — говорил он, — здесь тоже, очевидно, лежал человек, который был ранен и которого здесь уже нет, — об этом говорит кровь на песке. Я даже готов утверждать, что он был увезен другим, так как следы показывают, что отсюда уехала одна неподкованная лошадь, между тем как сюда шли две, и более глубокие следы доказывают, что лошадь имела более тяжелую ношу. Кроме того, этот человек был, как и его товарищ, индеец, потому что найденный нами труп оскальпирован, и, следовательно, убийца — краснокожий. А еще скажу, что лежавший здесь был ранен еще до прибытия сюда, так как, когда сюда направлялись две неподкованные лошади, следы их расположены до того близко друг от друга, что, очевидно, один из всадников вел лошадь другого. Немного дальше от этого места, где мы стоим, идут следы пяти подкованных лошадей. Это все, что мы нашли, и я объясню вам, что здесь происходило незадолго до нашего с вами прибытия: два краснокожих, из которых один был ранен, встретились с шестью белыми. Один из белых погнался за краснокожими и выстрелил, отчего упал раненый, следы которого мы видим здесь. Затем белый погнался за другим краснокожим, в которого тоже выстрелил, но пуля, как мы видим, попала в растение, а дикарь при этом притворился убитым. Когда же белый к нему подошел, чтобы посмотреть на свою жертву, то он вскочил и убил его одним ударом в сердце, затем оскальпировал и оттащил подальше, где мы и нашли труп. Сам же взял своего раненого товарища и уехал с ним по направлению к западу. Когда пять спутников белого увидели, что краснокожие удалились, они подошли к трупу, ограбили его и изуродовали лицо так, чтобы его невозможно было узнать, а сами направились в ту же сторону, куда уехали краснокожие, и, очевидно, где-нибудь их уже нагнали, так как лошадь краснокожего, имея двойную ношу, не могла скакать быстро.
