Джеймс Купер - Хижина на холме
Ник медленно вышел из леса. Вилугби смотрел ему вслед. В эту минуту со стороны мельниц послышались звуки рогов. Эхо повторило их. Потом раздались крики индейцев, и все загудело вокруг, отвечая на этот страшный воинственный призыв!
В ту же минуту показался на верхней площадке Хижины Джойс; громким голосом отдавал он приказания, стараясь хоть этим приободрить свой гарнизон.
Ник и майор, почти несший на руках Мод, прибавили шагу. Через минуту они проскользнули уже в лаз в палисаде и подбежали к воротам. Тут неприятель заметил их, и пять пуль ударились в стены Хижины и палисад; к счастью, пули никого не ранили. На голос Вилугби открыли тотчас ворота, и через несколько минут они были уже во дворе.
ГЛАВА XXVIII
Они не погибли! Нежные голоса, которые я так хорошо помню, прекрасные речи, сияющие улыбки и глаза, это зеркало души, — все это еще существует.
Все возвратится; узы чистой любви еще будут соединять нас; погибнет только плохое, и грусть найдет только узника.
Тогда я мог бы посмотреть на них: он вечно добр, как отец; онавечно прекрасна и молода.
БрайнтКак только Мод и Роберт вошли во двор, негры и все остальные с радостью обступили их. Все уже думали, что не увидят их больше, и вдруг точно каким-то чудом их любимые молодые господа опять очутились среди них. Казалось, восторженным крикам и радостным слезам не будет конца. Наконец Джойсу удалось улучить минуту и переговорить о деле. Роберт тотчас же потребовал себе оружие и принял команду, а Мод пошла в дом к матери и сестре, чтобы хоть немного смягчить их горе известием об освобождении Боба.
Джеми Аллен и Блоджет стояли на крыше и непрерывно стреляли в осаждающих. Те с диким криком бросились к палисаду и, всячески помогая друг другу, старались перелезть через него. Блоджет убил двух индейцев. Это привело в страшную ярость остальных. Они бросились на палисад, но целый залп с крыши моментально разогнал их. Однако трем или четырем удалось перелезть и стать возле стены дома. Вид этих смельчаков приободрил осаждающих, и они пошли на новый приступ.
В ту минуту как индейцы напали на Хижину, колонисты прекратили свои работы в лесу и в поле и бросились с женами и детьми к своим домам. Один Джоэль не показывался. Он отвел за копну сена своих друзей мохоков и советовал им напасть на Хижину. Он говорил, что хорошо знает характер капитана, и потому уверял, что он будет защищаться до последней крайности. (Отсюда видно, что колонисты не знали о смерти своего хозяина.) Джоэль обещал незаметно провести индейцев по ручью, где он хотел указать им скрытую лазейку в палисаде, а оттуда они могут прорваться к Хижине через внутренние ворота, так как одна створка осталась неповешенной на крюки. Достаточно небольших усилий, чтобы сломать ее и потом проникнуть к дому. Начальники приняли предложение Джоэля, призвали самых храбрых воинов и отправили их со Стридом по намеченному пути. Чтобы отвлечь внимание защищающихся от лазейки, через которую готовились пролезть мохоки, распорядились, чтобы остальные воины попытались перебраться через палисад с другой стороны. Семеро успели уже пролезть через лаз, когда Блоджет заметил восьмого и, не дав ему проскользнуть вслед за другими, убил наповал. Сию же минуту индейцы вытащили за ноги тело убитого и попрятались внизу скалы.
Роберт оставил Джойса и других на крыше, а сам с Джеми и Блоджетом спустился в библиотеку и из открытых окон дал залп по спрятавшимся внизу скалы индейцам. Те отступили немного в кусты и со своей стороны начали стрелять по окнам. Несмотря на опасность, которой подвергали себя Вилугби и Джойс, в Хижине не было еще ни одного раненого, между тем как среди осаждающих насчитывалось уже около двенадцати убитых. Приступ продолжался уже с час. Начинало темнеть. Джоэль послал мельника Даниэля сломать ворота, где уже все к этому было подготовлено, но тот струсил и вместе с толпой индейцев спрятался в кустах у ручья.
Наступила ночь, и Роберт с Джойсом начали запирать все входы в дом. Прежде всего закрыли ставнями окна северной части дома; потом позаботились о дверях. На крышу поставили емкости с водой на случай, если неприятель вздумает огненными стрелами поджигать дом. Наконец, все приготовления были окончены, и Вилугби спросил Джойса о матери и о теле отца. Тот сказал, что тело капитана в комнате мистрис Вилугби и что там же находятся и мать с дочерьми.
Роберт пошел к матери. Тишина господствовала на этой половине дома. Все слуги разошлись: кто был на крыше, кто у слуховых окон. У двери в комнату матери он остановился и прислушался: ни шепота, ни стонов, ни рыданий. На его стук в дверь никто не ответил. Прождав еще с минуту, он отворил дверь и тихо вошел в комнату. Она была освещена единственной лампой. Посредине комнаты на большом столе лежало тело капитана, на нем была та же охотничья блуза, в которой он вышел в последний раз из дома. Переход от жизни в вечность совершился так неожиданно, что лицо его сохранило свое обычное выражение спокойствия. Только мертвенный цвет лица показывал, что то было спокойствие смерти. Наклонившись, Роберт с благоговением поцеловал бледный лоб отца, и глухой стон невольно вырвался из его груди. Потом он подошел к Белле. С Эвертом на руках она сидела в уголке комнаты и не спускала глаз с отца. Она боялась взглянуть на брата, но, когда тот обнял ее, пожала ему руку и, прижав к себе ребенка, зарыдала.
Мод стояла на коленях и молилась. В самом темном уголке сидела мистрис Вилугби. На ее лице не было видно ни слез, ни горя; она как бы застыла в своем оцепенений, устремив на покойного неподвижный взгляд. Так просидела она уже несколько часов: ни ласки дочерей, ни крики нападающих, ни ее собственное горе не могли вывести ее из этого состояния.
— Мама, моя дорогая, бедная, несчастная мама! — воскликнул Вилугби, бросаясь к ее ногам.
Но она не замечала его, своего любимого сына, свою гордость. Роберт заслонил собой тело отца, и она нетерпеливо оттолкнула его. Это было в первый раз в жизни. Сын нежно взял ее руки и, обливаясь слезами, покрывал их поцелуями.
— О, милая мама, ты не хочешь узнавать меня, Роберта, Боба! Посмотри на меня.
— Ты говоришь очень громко, — прошептала вдова. — Ты можешь так разбудить его. Он обещал мне привести тебя; он никогда не забывает своих обещаний. Он много ходил и устал. Посмотри, как тихо спит он.
Роберт со стоном уткнул свое лицо в колени матери. Вдруг Белла вскрикнула и со страхом прижала к себе сына. В дверях стоял Ник.
Немудрено, что Белла не сразу узнала его. Он был раскрашен по-военному и теперь явился сюда как друг, чтобы защищать семейство убитого им капитана. Майор по виду индейца догадался о его намерении и надеялся, что, может быть, его присутствие поможет вернуть сознание бедной матери.
