Карл Май - Виннету
Сначала следовало определить, как именно связан Виннету. Я протянул руку к стволу дерева и ощупал его вместе с ногами пленного. Виннету не мог не почувствовать моей руки. Я боялся, что он пошевелится и выдаст меня, но Виннету обладал не только умом, но и великолепным самообладанием. Он не шелохнулся. Ноги апача, как я убедился, были стянуты в щиколотках и привязаны к дереву. Чтобы освободить ноги Виннету, требовалось перерезать два ремня.
Теперь руки. В неверном свете костра удалось разглядеть, что руки Виннету, заломленные назад по обе стороны ствола, были связаны в запястьях. Здесь достаточно разрезать один ремень.
Я уже приготовился разрезать путы, как до меня неожиданно дошло, что, как только я освобожу Виннету, он сразу бросится бежать, и тогда я пропал. Как же я раньше об этом не подумал? Что делать? Голова лихорадочно работала, но ничего умного в нее не приходило. Я решил рискнуть, а если Виннету пустится в бегство, бежать за ним.
Как же я тогда ошибался и недооценивал Виннету! Как мало я еще знал его! Позже Виннету рассказал мне, что он тогда испытывал. Почувствовав, как его ощупывают чьи-то руки, он подумал, что это один из апачей. Правда, все воины, которых они с отцом привели, оказались в плену, но это мог быть разведчик, незаметно шедший за ними, или же воин, прибывший к вождям с донесением от главного отряда. Виннету понял, что сейчас его освободят, ждал этого, но не собирался менять своего положения у дерева, так как побегом он подвергал опасности своего спасителя. Да он и не собирался бежать без отца.
Сначала я разрезал оба ремня на ногах. К рукам я не мог дотянуться с земли, вернее, дотянулся бы, но мог поранить Виннету. Надо было встать на ноги, но стражник мог меня заметить. Чтобы отвлечь его внимание, я достал из кармана горсть песка и бросил его на колючий куст рядом с часовым. Индеец обернулся на шум, посмотрел на куст и успокоился. Шелест, вызванный новой порцией песка, произвел нужное впечатление, ведь в ветвях куста могла прятаться ядовитая змея.
Кайова встал, подошел к кусту и принялся рассматривать его, повернувшись к нам спиной. Я вскочил на ноги и перерезал верхний ремень. И тут на глаза мне попались великолепные волосы Виннету, завязанные на макушке узлом и гривой ниспадающие на спину. Ухватив левой рукой тонкую прядь этих волос, я отрезал ее и в следующее мгновение опять лежал на земле.
Зачем я это сделал? Да затем, чтобы иметь доказательство, что именно я освободил Виннету.
К моей великой радости, Виннету даже не дрогнул. Он продолжал стоять у дерева, не меняя положения. Я свернул на пальце волосы в колечко и спрятал их в карман. Затем подкрался к Инчу-Чуне и тоже ощупал ремни на его ногах и руках. Инчу-Чуна, которого связали точно так же, как Виннету, не шелохнулся, когда я дотронулся до него. Я разрезал путы сначала на ногах, потом на руках, отвлекая внимание стражника уже испытанным приемом.
Как и сын, Инчу-Чуна остался стоять неподвижно у дерева, давая возможность своему спасителю незаметно скрыться. Собрав ремни, снятые с пленников, чтобы они раньше времени не попались на глаза кайова, я осторожно двинулся в обратный путь.
Надо было торопиться, ведь, обнаружив исчезновение пленников, часовой поднимет тревогу и разбудит весь лагерь, и тогда мне ни в коем случае нельзя будет оказаться поблизости. Возвращаясь, мне пришлось избрать другой путь — через кусты, кружной дорогой. В зарослях я смог выпрямиться в полный рост. Подойдя к лагерю, я опять опустился на колени и прополз остаток пути.
Во время моего отсутствия друзья не сомкнули глаз. Чего только они не передумали! Когда я добрался до них и осторожно лег рядом, Сэм шепнул мне на ухо:
— Мы так беспокоились, сэр! Вы хоть знаете, сколько времени прошло?
— Сколько?
— Почти два часа.
— Точно: полчаса туда, полчаса обратно и час на месте.
— Что же вы делали целый час?
— Я наблюдал за вождем и убедился, что он спит.
— Ну и как же вы убеждались в этом?
— Очень просто — смотрел на него, а так как тот не двигался, я понял, что он спит.
— Прекрасно! Надо же такое придумать! Дик, Билл, вы слышали? Чтобы убедиться, спит ли вождь, он смотрел на него целый час, хи-хи-хи! Гринхорн! Не мог придумать ничего умнее! Не было там ни веток, ни коры?
— Были, конечно, — ответил я.
— Вы не додумались бросить в Тангуа кусок коры или комочек земли, чтобы узнать, спит он или нет? А он бросал… взгляд за взглядом… И так целый час, хи-хи-хи!
— Может, вы и правы, но испытание я выдержал!
Разговаривая, я все время посматривал на вождей апачей. Почему они все еще стоят у деревьев, будто привязанные к ним, ведь давно могли уйти? Позднее я узнал, в чем было дело. Виннету полагал, что, освободив его, неизвестный спаситель освободит отца и затем даст им сигнал к побегу. То же самое думал и Инчу-Чуна и… оба ждали. Спустя некоторое время Виннету, улучив момент, поднял руку, показывая отцу, что свободен. Старый вождь повторил жест сына. В тот же миг оба апача исчезли, словно провалились сквозь землю.
— Да, испытание вы выдержали, — согласился Сэм Хокенс. — Вы наблюдали за вождем битый час и… не попались!
— Значит, вы согласны взять меня к Виннету?
— Гм! Интересно, как вы думаете освободить апачей? Тоже взглядом?
— Ну зачем же! Мы разрежем ремни.
— И думаете, что это так же просто, как срезать ветку с дерева? Стражника видите?
— Конечно, вижу.
— Он делает то, что так нравится вам, — окидывает взглядом апачей. А вот освободить их значительно сложнее, и боюсь, до этого вы не доросли. К ним, знаете ли, не так просто подобраться, а если и удастся, то… тьфу, пропасть! Что это такое?
Сэм на полуслове оборвал свои разглагольствования и вытаращил глаза: вожди исчезли. Сделав вид, что ничего не заметил, я спросил:
— Что случилось? Почему вы умолкли?
— Почему? Потому… потому… Уж не обманывают ли меня глаза? Дик, Билл, посмотрите-ка туда: вы видите Виннету и Инчу-Чуну?
Не успели Дик и Билл прийти в себя от потрясения, как часовой, тоже заметив исчезновение своих подопечных, вытаращил глаза на пустые деревья и разразился пронзительным криком. В лагере поднялся неописуемый шум.
Кайова кинулись к часовому, белые тоже. За ними побежал и я, по дороге незаметно высыпав песок из карманов.
Какая жалость, что я освободил только Виннету и Инчу-Чуну! Если бы была хоть малейшая возможность, я бы с удовольствием помог всем апачам.
Вокруг деревьев, где только что стояли связанные вожди, столпилось человек двести. Их ярость не знала границ. Легко представить, что случилось бы со мной, узнай они, кто освободил вождей. Первым пришел в себя Тангуа и стал отдавать приказы. Спустя минуту половина воинов разбежалась по прерии, пытаясь в темноте настигнуть беглецов. Вождь кайова не помнил себя от злости. Он ударил незадачливого стражника кулаком по лицу и, сорвав с его шеи мешочек с «лекарствами», стал их топтать, тем самым лишая воина чести.
![Мила Бонди - Броситься в объятия мужчины [СИ]](/uploads/posts/books/5921/5921.jpg)
