Майкл Блейк - Танцы с волками
Когда наступила самая длинная ночь в жизни Кристины, ее ужасное положение ухудшилось и переросло в лихорадочное возбуждение. Она вынуждена была удерживать себя от внезапных приступов паники, которая уже начала овладевать мыслями. Девочка могла умереть от потрясения, которое ей пришлось испытать, но каждым раз она находила способ подавить в себе начинающуюся истерику. Кристина старалась как можно меньше думать о том, что случилось с ее семьей и друзьями. Не думать об этом — вот спасительная соломинка, за которую она хваталась, как одержимая. Она снова и снова слышала предсмертный хрип отца, единственный, который он успел издать перед тем, как томагавк пауни вонзился ему в спину. Каждый раз, слыша этот рык, она старалась избежать его, пропуская эти воспоминания. Кристина всегда считалась стойкой и выносливой маленькой девочкой, и именно благодаря своей стойкости она спаслась.
Около полуночи она задремала, но минутой позже проснулась в ярости от того, что заперта в этой маленькой дыре. Подобно скользящему узлу на веревке, чем больше она боролась, тем сильнее застревала.
Ее жалобные стоны полуночный ветер уносил вниз по склону.
Наконец она ослабла до такой степени, что не в силах больше была даже стонать, и просто лежала, вздрагивая от долгого плача. Когда все слезы тоже были выплаканы, девочка затихла, теряя последние силы от своей беспомощности. Она испытывала то же чувство, какое испытывают животные, проведшие долгие часы в капкане.
Оставив надежду самой выбраться из этой норы, она сконцентрировала внимание на тех маленьких движениях, которые помогли бы ей устроиться более удобно. Кристина задвигала ступнями взад и вперед насколько это было возможно, шевеля при этом каждым пальцем. Ее руки были относительно свободны, и она прижимала кончики пальцев друг к другу до тех пор, пока не перебрала, наконец, все возможные комбинации. Она пересчитала свои зубы. Потом прочла выученную наизусть молитву, четко произнося каждое слово. Она сочинила длинную песню о том, что она почувствует, находясь в этом капкане. Потом спела ее.
VIIС первыми лучами солнца, девочка снова начала плакать, думая, что не сможет продолжать лить слезы весь день, который еще только начинался. С нее было достаточно. И когда Кристина услышала стук лошадиных копыт на склоне внизу, смерть от чьей-либо злой руки показалась ей лучшим исходом, чем возможность погибнуть в этой расщелине.
— Помогите! — закричала она, — помогите мне!!
Она услышала, как стук копыт внезапно оборвался. Люди поднимались вверх по склону, объезжая камни. Борьба с валунами прекратилась и лицо возникло прямо перед дырой. Кристина не смогла пересилить себя, чтобы посмотреть на него, но не имела возможности отвернуться. Она закрыла глаза к недоумению дакотов.
— Пожалуйста… вытащите меня, — полушепотом, полу стоном вырвалось у нее.
Она не успела до конца осознать, как сильные руки уже тащили ее на солнечный свет. Сначала девочка не смогла стоять, и опустилась на землю, вытягивая свои затекшие ноги дюйм за дюймом. Индейцы в это время совещались между собой.
Их мнения разделились. Большинство не видело смысла брать ребенка с собой. Они говорили, что она тощая, маленькая и слабая. И если они возьмут этот маленький комок страданий, их могут обвинить в том, что сделали пауни с белыми людьми в земляной хижине.
Их предводитель был против и привел свои аргументы. Было бы большой неудачей, если бы люди, жившие в земляной хижине так далеко от других белых, будут обнаружены очень скоро. Но в любом случае, сами дакоты будут уже далеко отсюда к тому времени, как это произойдет. Отряд имел всего двух пленных. Оба они были мексиканцами, а пленные всегда в цене. Если девочка умрет во время долгого пути домой, они оставят се, и нет ничего мудрее этого. Если же она выживет, то сможет пригодиться как работница или что-то, с помощью чего можно будет совершить удачную сделку, если возникнет такая необходимость.
Лидер напомнил остальным, что у пленников стало традицией превращаться в хороших дакотов, а это всегда было полезно для роста большего числа хороших дакотов.
Дело разрешилось довольно быстро. Те, кто высказался за то, чтобы убить девочку, возможно, имели более веские аргументы, но тот, кто предложил сохранить ей жизнь, был быстро идущим в гору молодым воином с великолепным будущим, и ни один из его соплеменников не посмел выступить против него.
VIII
Она выжила и преодолела все лишения большей частью благодаря благосклонности молодого воина с видами на будущее, чье имя она случайно услышала и запомнила. Его звали Трепыхающаяся Птица.
Со временем она начала понимать, что эти люди стали теперь ее семьей и что они имели огромную разницу с теми, которые убили ее родителей и друзей. Дакоты стали ее миром и она полюбила их так сильно, как ненавидела пауни. Но в то время, когда ненависть к убийцам поднималась в ней, воспоминания об утраченной семье неизменно понемногу растворялись, уходили, будто их засасывало зыбучими песками. В конце концов, эти горькие воспоминания навсегда оставили ее мысли.
До этого дня, дня, когда она воскресила в памяти все свое прошлое.
Насколько неожиданно всплыли все эти яркие образы из прошлого, настолько же моментально Стоящая С Кулаком перестала думать о них, когда поднялась с земли, где образовалась полянка примятой ее телом хлопковой растительности, и забралась в реку. Когда женщина ступила в воду и несколько раз брызнула чистой влагой себе в лицо, она уже не думала о своих отце и матери. Они давно ушли из ее жизни, и память о них сейчас ничем не могла помочь ей.
Стоящая С Кулаком пробежалась взглядом по противоположному берегу реки. Сейчас все ее мысли были заняты лишь пауни. Она задавала себе вопрос: «Придут ли они этим летом на землю дакотов?»
Втайне она надеялась, что так и будет. Это давало бы ей еще одну возможность для мщения.
Такой случай уже представился ей однажды несколько лет назад, и она сделала все, что было в ее силах, чтобы отомстить. Надменный, высокомерный воин был взят в плен живым с целью получить за него выкуп.
Стоящая С Кулаком и делегация женщин встретили мужчин, которые привели пленника на окраину лагеря. Она лично была предводителем разъяренных судей, считавших, что возвращение военного отряда невозможно. Они стащили пленного воина со спины его лошади и растерзали его на куски там же, на месте, куда он был приведен. Стоящая С Кулаком была первой, кто вонзил в него свой нож, и оставалась на месте казни до тех пор, пока воспоминанием от пауни остались лишь клочки одежды. Мысль о том, что она вернула нанесенные ее семье удары, наполняла ее глубоким удовлетворением. Но, однако, не настолько полным, чтобы она перестала постоянно думать о еще одном шансе для мести.
