Густав Эмар - Черная Птица
Всех женщин было тридцать и детей двенадцать. Следовало ли отнять у них все их имущество и припасы и таким образом обречь их на медленную голодную смерть, так как, очевидно, другого результата не могло быть в этом случае?
Если бы эти женщины были индианками, дело было бы другое: краснокожие добывают себе средства к пропитанию там, где женщины белых умирают с голоду. Индианки могут в крайности питаться жабами, мышами, змеями, ящерицами, пауками, червями, травами, даже особого рода илом, находящимся на дне некоторых рек; женщины же белой расы скорее умру т, чем станут поддерживать свое существование подобной едой. Аллигатор не отличался особенно нежным характером, но он боялся не угодить Черной Птице, который, как ему было известно, придерживался некоторых гуманных взглядов, вообще мало распространенных среди краснокожих, но относительно которых команчи были более восприимчивы. Вот почему он решил сделать всех этих женщин своими пленницами, заняв лагерь и сделав распоряжение, чтобы никакое насилие не было произведено над этими несчастными и чтобы им оказывалось даже внимание и уважение, пока Черная Птица, извещенный о положении дел, не решит их участи.
Но где пропадал Черная Птица? Очевидно, он был в каменном доме.
Послан был воин на разведку, который принес известие: вождь тяжело ранен, но белые надеялись спасти его. И Аллигатор решил ждать, пока не выздоровеет Черная Птица.
Черная Птица, как мы уже знаем, поправился и вернулся к своему племени, то есть поднялся к озерам, так как его воины уже давно покинули ту местность, где они охотились с ним на бизонов. Они ушли согласно его приказанию, но он не знал, что часть их, под начальством Аллигатора, оставалась в лагере на реке Красной, ожидая, пока Черная Птица окончательно поправится. Следствием такого недоразумения было более продолжительное отсутствие вождя команчей, который, вернувшись к своим, где рассчитывал найти и Аллигатора, должен был отправиться на поиски своего товарища, с которым и встретился наконец в лагере на берегу реки Красной. Вместе с этим была исполнена и его задача по поискам вдовы и дочери старого скваттера: они были у него теперь в руках и таким образом первая часть его поручения оказывалась исполненной. Он мог распоряжаться их жизнью. Но как они встретят его? Знали ли они, что это был он, который – как он выражался сообразно своим верованиям – «послал белую собаку охотиться в землю его предков»? Это был очень важный вопрос, потому что, если бы вдова скваттера знала в точности, как обстояли дела, это возбудило бы в ней, как и в дочери ее, отвращение к нему и недоверие к тому, что он имел ей предложить.
Но было маловероятно, чтобы несчастные женщины могли знать подробности смерти скваттера: бежавшие с поля битвы вернулись в лагерь только ограбить имущество погибших в сражении и мало заботились о том, чтобы сообщить несчастным женщинам обстоятельства битвы, в которой они потерпели полную неудачу: женщины же со своей стороны думали только о том, чтобы вымолить себе пощаду, и им было не до вопросов. С другой стороны, и команчи Аллигатора не дали времени низким грабителям сделать какие-либо сообщения, да и сами не могли многого знать: до такой степени неожиданна и свирепа была схватка, в которой трудно было что-нибудь разобрать.
Как бы то ни было, надо было действовать, и Черная Птица объявил прежде всего пленницам, что они свободны, но что он желает знать, как распорядятся они своей свободой. Есть ли у кого-нибудь из них друзья или родные в этих местах, к которым они захотели бы вернуться?
В таком случае, сказал он, воины племени команчей проводят их до жилищ их близких. Если же у них нет здесь никого, то он советовал им обратиться к покровительству владельца каменного дома, который справедлив, добр и благороден, и с его помощью найти на плантации средства для удовлетворения своих потребностей.
Некоторые из женщин выразили желание, чтобы им дали возможность вернуться в Чикаго, где они надеялись найти средства к пропитанию. Другие объявили, что не желают ничего лучшего, как зарабатывать себе хлеб, работая на владельцев плантации. Что касается вдовы скваттера, то она сказала, что просит только одного – чтобы ее с дочерью оставили на свободе оплакивать тех, которых они потеряли; когда же Черная Птица пробовал возражать ей, она прибавила, что во всяком случае никогда не примет помощи со стороны убийц мужа и сыновей.
– Мать моя, – заметил ей Черная Птица, – не знает тех, кто сломил Белый Дуб и его семерых сыновей. Седая Голова хотел обмануть воинов из племени команчей, и тогда те вооружились против скваттеров. Это они главным образом разбили бледнолицых и повергли их на землю. Если бы мою мать осветили лучи истины, она поняла бы, что это сам седой старик затеял несправедливый бой с воинами племени команчей и с хозяевами каменного дома. Ваконда любит справедливость и наказывает тех, чье сердце не признает законов. Моя мать, – прибавил он, – очень хорошо знает это сама, так как сочла себя обязанной предупредить господина из каменного дома о тех злостных планах, которые Седая Голова построил против него.
При этих словах вдова скваттера, которая до сих пор не плакала, вдруг закрыла лицо руками и разразилась рыданиями, судорожно потрясавшими все ее тело. Тогда дочь взяла ее голову обеими руками и прижала к своей груди; потом, склонившись к ней лицом, тоже залилась слезами.
После минуты молчания Черная Птица продолжал:
– В тот день, когда моя мать поступила таким образом, ее озарил своим светом сам Ваконда, и если Великий Дух не мог помешать тому, чтобы Седая Голова и его семь молодых сыновей пали мертвыми во время сражения, то он благословил ту, у которой хватило мужества пожертвовать самыми дорогими чувствами сердца и благородно исполнить свой долг. И теперь, когда моя мать пережила смерть Белого Дуба и сыновей, она приобрела себе среди тех, которых спасла от смерти, семью, которая будет более привязана к ней из чувства благодарности, чем та, с которою ее связывали узы родства.
– Они убили моих сыновей! – проговорила, рыдая, несчастная мать.
– Это не они убили их, а мои воины, – возразил Черная Птица. – Седая Голова обманул их, и они отомстили за себя. Что будет теперь делать моя мать?
– Мне остается только умереть, так как у меня нет больше сил жить! – ответила с трудом вдова скваттера.
– Рассудок моей матери помутился от горя. Она забывает, что у нее есть обязанности, которые ей надо исполнять, и что у нее остается еще дочь.
– Это правда! – вскричала бедная старуха, отодвигая от себя дочь и всматриваясь в нее сквозь слезы с некоторым удивлением.
Потом она прибавила: – Бедное дитя! Какую ужасную участь я тебе приготовила!
