Майн Рид - Жизнь у индейцев
V
В каждом индейском племени есть свои лекари и колдуны — люди, пользующиеся громадным влиянием, часто даже большим, нежели вождь. Они исполняют все религиозные церемонии, являясь одновременно жрецами, волшебниками и предсказателями. Индейцы суеверны и потому верят лекарю, который знает свойства трав и камней. При всем этом лекарь зачастую является человеком хитрым и ловким, легко проделывающим всякие фокусы.
Мне пришлось наблюдать лекаря, творившего заклинания над умирающим в племени черноногих. Одетый в шкуру медведя, он издавал страшный рев, танцевал и прыгал вокруг больного.
Каждый лекарь у индейцев наряжается во всевозможные шкуры, увешивается жабами, летучими мышами, когтями зверей. В большинстве случаев больной все-таки умирает. Тогда лекарь или колдун торжественно утешает родных, уверяя, что сам Великий Дух призвал к себе воина. Или порой ссылаются и на то, что время не годилось для заклинаний, или, что сам больной, не имея твердой веры, помешал колдуну.
Чтобы получить звания лекаря или колдуна, индеец подвергается многим испытаниям, часто весьма оригинальным. Таково, например, смотрение на солнце. Обнаженный человек, лежа спиной на веревке, привязанной к крепким жердям, почти касаясь земли ногами и держа в руках лук и стрелы, должен следить за солнцем от восхода до заката, не закрывая глаз. Если выдержит эту пытку, его с торжеством называют великим лекарем, но если ему изменят силы даже за несколько минут до заката, он изгоняется со свистом и покрывается навсегда позором.
У племени мэнданов испытуемый должен добиться своими заклинаниями дождя. Во время засухи старые лекари собираются в вигваме совета, курят священную трубку и молят Великого Духа ниспослать небесную влагу. Новичков, желающих подвергнуться испытанию, по очереди ставят на крышу. В руках у них стрелы и лук. Посылая стрелы в тучи, они должны вызвать дождь. Срок испытания такой же — от восхода до заката. Конечно, очень часто случается, что многие ничего не добиваются даже в течение нескольких дней и, провожаемые криками и шиканьем, сходят с крыши и навсегда лишаются возможности стать лекарем. Но вот кому-то выпадает случай, когда собирается дождь. Тогда, делая вид, что стреляет в тучу, и ловко пряча стрелу, испытуемый с торжеством заявляет, что его заклинания подействовали и туча прольется дождем. Начинается дождь, но новичок все еще стоит на крыше и пускает свои стрелы. Торжество его полное. С почестями снимают его с крыши, и старые колдуны и лекари ведут его на пир; с этих пор он лекарь или, по-индейски, шишикуан. Но второй раз он уже ни за что не рискнет повторить свой опыт, ссылаясь на то, что все видели, как сильна его наука, и теперь должны показать себя другие. Но бывает, что иногда достаточно одной ловкости и хитрости, чтобы стать лекарем. Это я видел у племени нэнков в верховьях Миссури.
Гонгс-Кой-де, молодой воин, сын вождя, достигнув совершеннолетия, задумал жениться сразу на четверых женщинах. Отец ему дал десять лошадей и отдельный вигвам. Гонгс-Кой-де отправился к младшему вождю и предложил ему двух лошадей в обмен на его дочь. Вождь согласился. Они уговорились, в какой день, час и на каком месте совершится брачная церемония. Тот же уговор жених заключил еще с тремя вождями, имеющими дочерей. В назначенное время, украшенный перьями, он явился на холм, где уже собралась вся деревня, а вожди сидели, образовав небольшой круг. Подойдя к первому вождю, который привел свою красивую дочь разукрашенной, он сказал:
— Ты обещал отдать мне свою дочь в жены за пару лошадей. Вот они.
— Да, — ответил вождь, кладя руку дочери в его руку.
Тогда Гонс-Кой-де обошел каждого из остальных трех вождей, и каждый должен был согласиться, что за выкуп он обещал отдать молодому воину свою дочь, и вкладывал руку дочери в его руку.
Гонс-Кой-де, держа в каждой руке по две жены, спросил:
— Я женился сразу на четырех женах. Разве я не лекарь?
Вся толпа приветствовала его криками и с почетом проводила до вигвама.
Каждый индеец имеет амулет или лекарственный мешочек. Когда юноша достигает пятнадцати лет, он уходит на несколько дней в лес или пустыню. Несколько дней он постится и молится Великому Духу, чтоб во сне он указал ему его духа-покровителя, и первое животное, которое он увидит во сне, птицу или змею, он избирает своим хранителем. Он отправляется за этим хранителем на охоту и до тех пор не вернется, пока не убьет его. Шкуру он приносит лекарю или колдуну, и тот, исполняя обряд, делает мешочек и разрисовывает его таинственными знаками. Затем этот мешочек, который теперь считается талисманом, предохраняющим от бед и несчастий и дающим победу над врагами, торжественно прикрепляется к верхней части копья. Юноша может идти на войну. Потеря талисмана — бесчестье для воина.
VI
По красоте и пропорциональности телосложения индейцы, как мне кажется, превосходят многие культурные народы. Этому, конечно, способствует их постоянное пребывание на воздухе и отсутствие тяжелой одежды. К тому же их дети до годовалого возраста лежат в колыбели, и тело ребенка, не принимая никакого положения, кроме лежачего, не уродуется.
Цвет кожи индейцев напоминает корицу. Краснокожими их называют, вероятно, потому, что они разрисовывают себе лицо и тело желтой и красной краской, смешав их предварительно с медвежьим жиром. Глаза у них карие, черные волосы мягки и шелковисты. Индейцы живут в степях, изобилующих дичью, и охота — их главное занятие.
Из громадных табунов диких лошадей в степях они выбирают и ловят себе прекрасных скакунов, быстро их приручают; почти все время индейцы проводят верхом.
Самым ценным охотничьим трофеем у них является бизон, который дает все нужное для существования: шкура идет на одежду и кровлю вигвама, мясо — на питание, причем горб и язык считаются самым лакомым блюдом; жилы — на тетиву, из мозга топится масло, из копыт варят клей.
Американские леса и прерии, где столько бизонов, других животных и дичи, как нельзя лучше подходят для независимой вольной жизни индейца.
Давайте, читатель, мысленно спустимся с верховьев Миссури по реке на пароходе. Затем, причалив к берегу, поднимемся по откосу, покрытому красными, желтыми, голубыми лилиями, и полюбуемся с вершины на это необозримое зеленое море.
Сев на лошадей, углубимся в степь. Вот из-под ног лошадей вылетел выводок тетеревов; там мелькнула антилопа, здесь — страшная змея, там сверкнул злыми глазами голодный степной волк. А вот бешено мчится табун диких лошадей. Вдали, на самом горизонте, виднеется черная полоса — уж не дым ли это? Нет, огромное стадо бизонов. Подъехав ближе, увидим, что тут была охота и много животных лежат убитыми. К ним подъезжают индейцы — это племя сиу на охоте. Они дружески приветствуют нас, мы соскакиваем с лошадей и подходим ближе. Трубка мира передается из рук в руки, и мы дружески беседуем. Вскоре появляются женщины и дети индейцев, чтобы снять шкуры и разделать туши бизонов.
