Карл Май - Наследники Виннету
— Собственно, нет, — ответил он, — но такое впечатление, будто я снова поражен выстрелом Тома Мадди. Это все воспоминания! Мне эта индеанка была очень дорога, очень! Я никогда, никогда не смотрел после этого ни на одну женщину! Я остался одиноким, а когда придет время, умру так же одиноко… Попытаюсь заснуть. Спокойной ночи!
Мы пожелали ему того же, но пожелания не сбылись ни у него, ни у нас. Добрых два часа он ворочался, потом вылез из-под одеяла и отправился на прогулку. К полуночи он еще не вернулся. Примерно в это время сон наконец одолел меня. Но спустя два часа я снова проснулся. Он сидел рядом. Я тоже сел. И тотчас же вскочил на ноги Молодой Орел, а из палатки послышался голос моей жены:
— Я тоже не сплю! Можно кое-что предложить?
— Что? — повернулся я к палатке.
Она приоткрыла полог и сказала:
— Давайте отправимся к озеру. Все равно никто больше не уснет — из-за этой истории.
Тут Папперман подскочил и с радостью согласился:
— Конечно, едем! Тогда мы прибудем точно к восходу солнца, как и я тогда.
Я согласился, Молодой Орел тоже. Вскоре наша небольшая кавалькада растянулась по широкому склону, ведущему к озеру. Утро тихонько занималось, и наши лошади хорошо видели землю.
Неужели нас действительно так разволновал рассказ Паппермана, что мы не могли уснуть? Или была какая-то другая причина отправиться в путь намного раньше, чем это входило в наши планы? Странно!
Добравшись до равнины, мы подстегнули лошадей. Наступал новый день. С восходом солнца мы достигли опушки леса, окружавшего озеро. Узкая поляна уходила в чащу, постепенно сужаясь до размеров тропы.
— Здесь я и шел тогда, — пояснил Папперман, ехавший впереди. — Только лес теперь стал выше и гуще. Вот здесь я обнаружил следы. Лес скоро кончится и мы увидим озеро. Вот последние заросли. А сейчас появится озеро и тот самый высокий камень, на котором сидела Ашта… О Боже!
Он резко осадил мула и уставился в одну точку. Мы поторопились выехать из леса. Теперь и мы убедились: удивиться было чему.
Озеро действительно было достойно своего восточного собрата. Справа от нас виднелись остатки домов племени сенека, залитые первыми лучами солнца, а перед нами — прозрачная сине-зеленая гладь воды, взъерошенная легким утренним бризом. Берега поросли пышной зеленью. А слева от нас, где кусты почти достигали воды, возвышался белый гладкий камень, на котором стояла юная индеанка, одетая точно так же, как описывал Папперман. Перышки колибри искрились в солнечном свете всеми цветами радуги. Но девушка не смотрела, как тогда, на солнце; взгляд ее был направлен в нашу сторону.
Папперман медленно соскользнул со своего мула, так же медленно как во сне подошел к ней и спросил:
— Как тебя зовут?
— Ашта, — прозвучало в ответ так же, как и тогда.
— А сколько тебе лет?
— Восемнадцать.
Старый вестмен провёл рукой по лицу. Он заговорил сам с собой:
— Да нет, не может быть. Она другая, хотя и похожа, очень похожа…
— Ты говоришь о моей матери? — спросила она неожиданно. — Говорят, что я очень ее напоминаю.
— Как ее зовут?
— Как и меня — Ашта.
— А твоего отца?
— Его имя Вакон. Мы живем далеко отсюда, на севере, у реки Найобрэра.
Папперман хлопнул в ладоши и закричал:
— Она ее дочь, ее дочь!
— Ты знаешь отца и мать? — удивленно спросила девушка. — О, у тебя лицо обожжено порохом! Может, ты Папперман?
— Он самый.
— Ты был на озере Кануби еще в те времена, когда отец и мать познакомились друг с другом?
— Да, именно тогда.
Она быстро спустилась с камня и бросилась к нему, поцеловала ему сначала руки, потом в изуродованную щеку и воскликнула:
— Ты спаситель моего отца! Ты пожертвовал собой ради него! Почему ты никогда не приходил к нам? Отец и мать до сих пор пытаются тебя разыскать!
Старый вестмен дрожал от волнения и умиления.
— Откуда твой отец знает, что тот выстрел предназначался не мне, а ему? — удивился он. — Я этого никогда не рассказывал!
— Все случилось неожиданно. Ты рассказал об этом, когда был без сознания. Отец дважды видел того человека, но так и не смог его поймать. Его настоящая фамилия не Мадди, а Сантэр. Когда вчера вечером ваш огонь светил с гор, как настоящая маленькая звездочка, мать мне сказала: «Вот так светил тем вечером лагерный костер нашего белого спасителя, прежде чем я его увидела в первый раз».
— Твоя мать здесь?
— Была здесь, но сейчас ее нет, — ответила девушка. — С рассветом все уехали. Я осталась, чтобы разведать обстановку.
— «Разведать»? — заулыбался Папперман, — А если бы мы были врагами?
— Тогда вы не увидели бы меня.
— Откуда ты знала, кто мы?
— Мы видели ваш огонь.
— И из этого сделали вывод, что мы не опасны?
— Среди вас находится скво!
— А! Совершенно верно. И теперь тебе надо быстро отсюда уйти?
— Да, чтобы привести других. Но я не покину этого места, не узнав от тебя, когда и где мы сможем увидеться вновь.
— Куда вы направляетесь?
— Этого я пока не могу сказать.
Молодой Орел, только что спустившийся с коня, вдруг произнес:
— Можешь! Посмотри на меня! Я твой брат.
Только теперь я обратил внимание, что на нем новый кожаный костюм, бережно сохраненный для него Папперманом. В нем он выглядел весьма респектабельно. Он указал на правую сторону груди, где жемчугом была вышита маленькая двенадцатилучевая звезда. В тот же миг я увидел такую же звезду на ее одеянии, в том же месте.
— Значит, ты «Виннету»? — спросила она.
— Да.
— А я Виннета. Мы оба носим звезды великого Виннету! Значит, мы брат и сестра! Я сиу-огаллала. А ты?
— Апач-мескалеро.
— Из племени Виннету?! Прошу тебя, назови свое имя. Или у тебя его еще нет?
— Есть, — улыбнулся он. — Меня зовут Молодой Орел.
На лице в очередной раз отразилось удивление.
— Такое же имя носит любимый ученик знаменитого Тателла-Саты, — произнесла она задумчиво. — Он получил его еще мальчиком, когда другие и не помышляют об этом. Ты знаешь его?
— Да.
— Он был первым, кому Тателла-Сата разрешил носить звезду нашего Виннету. Ты знаешь, где он сейчас?
— Да.
— И можешь сказать?
— Никто не запретит мне. Он стоит перед тобой.
— Ты? Это ты? — На ее щеках выступил румянец. — Говорят, что ты покинул племя, отправившись за священной глиной…
— Да. И еще дальше.
— Ты поставил перед собой нелегкую задачу…
— Да, это так.
— И тебе удалось решить ее?
— Удалось. Наш Великий Добрый Маниту вел меня и защищал с тех пор, как я покинул гору Виннету. Прошло четыре года, и теперь я возвращаюсь. Наши пути совпадают?
