Роберт Штильмарк - Наследник из Калькутты
— Простите, господин барон, где вы предполагаете остановиться в Бультоне? — осведомилась миледи.
— Где придется, — отвечал жизнерадостный старый француз. — Вероятно, в этом старом городе нет недостатка в гостиницах.
Глядя на барона со стороны, Изабелла заметила, что его левый глаз отличается странной мертвенной неподвижностью, представляющей резкий контраст с живым блеском правого ока.
— Не угодно ли вам воспользоваться нашим домом? — предложила графиня. — Он, правда, в двенадцати милях от Бультона, но вам было бы у нас удобнее, чем в гостинице. Через несколько дней в Ченсфильд должен прибыть и мой супруг, чтобы подготовить свои корабли к новому военному походу в Индийский океан.
Предложенное гостеприимство явно обрадовало и тронуло французского дворянина. Он рассыпался в изъявлениях благодарности.
Для слуги барона, немолодого долговязого человека, по имени Франсуа Буше, нашлась запасная верховая лошадь, а весь багаж уместился на запятках второго экипажа. Из своей кареты графиня выпроводила камеристку, и господин барон занял ее место. Благодаря живой и увлекательной беседе с гостем заключительная часть путешествия пролетела незаметно. В Ченсфильде тайному поверенному Марии Антуанетты были отведены две удобные комнаты во втором этаже. В первой из них, небольшой приемной, поместился слуга Франсуа.
За ужином в замке господин барон де Бриньи был несколько менее оживлен, жаловался на головную боль и слегка покашливал. Своего слугу он послал в порт, чтобы осведомиться о прибывших кораблях. Вернулся тот с известием, что к бультонским водам приближается американский корабль «Каролина» из Филадельфии. Вскоре после ужина весь ченсфильдский дом погрузился в сон, тишину и мрак.
Утром, когда миледи Эллен спустилась к завтраку, слуга старого француза подошел к ней с озабоченным лицом и осведомился, имеется ли в Ченсфильде врач: господин барон в дороге простудился и не в состоянии покинуть постель. Графиня встревожилась, приказала заложить карету и послать ее в Бультон за доктором Рандольфом Грейсвеллом.
После полудня больному стало хуже, и слуга Франсуа Буше сообщил хозяйке дома, что положение старика внушает серьезные опасения, ибо налицо все признаки воспаления легких и горячки. Мосье де Бриньи, по-видимому, и сам отдавал себе отчет в своем положении, ибо передал графине через Франсуа покорнейшую просьбу уведомить о его болезни местного католического священника. Очень скоро легонькая двуколка доставила в Ченсфильд священника портовой капеллы патера Бенедикта Морсини. Слуга барона провел монаха к ложу больного. Старый роялист лежал с полузакрытыми глазами, дышал прерывисто и тяжело. Он увидел незнакомого монаха в сутане и глазами сделал слуге знак удалиться.
— Наклонитесь ко мне, святой отец, — прошептал он чуть слышно.
Священник вопросительно взирал на больного. Тот выпростал руку из-под одеяла, и монах увидел на указательном пальце больного перстень с печаткой. Это украшение походило на перстень с саламандрой, находящийся в обладании самого патера! Неужели новый посланец отца Фульвио ди Граччиолани?..
— Ed majorem dei gloriam! 130 — многозначительно прошептал больной.
— Аmen! — отвечал монах, склоняясь еще ниже к изголовью.
— Недавно я посетил Венецию и беседовал с отцом Фульвио. — Голос больного был слаб. Он задыхался и делал большие усилия, чтобы говорить отчетливо. — Лорд Ченсфильд навестил Мраморное палаццо и был принят графом Паоло д'Эльяно. Сюда направляется доктор Буотти. Я прибыл раньше, чтобы предупредить вас об этих событиях. Святой отец благословляет задуманные вами начинания и просит не медлить ни часа...
— Простите, ваше превосходительство, отец Фульвио не вручил вам письма для меня?
— Условия нашей встречи исключали такую возможность. Он вручил мне вместо пароля и письма этот перстень... Промедление грозит крушением нашего святого дела... Он просил вас позаботиться не только о судьбе вашей духовной дочери, но и не забывать... юридической конторы Ноэль-Абрагамс и Маджарами. Насколько я понял, патер Фульвио считает нужным, чтобы Лео Ноэль-Абрагамс разделил судьбу наследницы...
— Ваше превосходительство, вы утомились... Не утруждает ли вас долгая беседа?
— Брат Бенедикт, я стою в преддверии... Прошу вас, брат мой, известить отца Фульвио, что Бернар де Бриньи исполнил перед кончиной свой долг!..
Поздно вечером в Ченсфильд прибыл доктор Рандольф Грейсвелл. Он был очень утомлен и не слишком обрадован перспективой провести бессонную ночь у одра умирающего чужестранца. Слуга барона проводил врача в покой. В свете ночника виднелся полог, свисающий над постелью больного. Врач подошел к постели.
— Дайте сюда больше свечей, — приказал он отрывисто и отвел полог в сторону.
К немалому изумлению врача, постель оказалась пустой; в то же мгновение на плечо доктора Грейсвелла тяжело опустилась из-за полога чья-то рука.
Сощурив близорукие глаза, доктор всматривался в лицо высокого седого старика. Человек стоял в небольшой стенной нише за пологом, рядом с постелью. Он был в ночном одеянии и халате.
— Доктор Грейсвелл, — заговорил этот странный больной, — я вызвал вас сюда под предлогом моей болезни. Приношу тысячи извинений за причиненное вам беспокойство, но дело не терпит отлагательства. Речь идет о важной тайне.
— Кто вы? — Доктор испытывал нечто весьма похожее на испуг.
Его собеседник поднял ночник и приблизил свое лицо к глазам врача.
— Доктор! Вы видите перед собою капитана Бернардито Луиса эль Горра.
От неожиданности доктор Грейсвелл чуть не сел мимо стула.
— Синьор Грейсвелл, — продолжал Бернардито, — вы должны понять, что я не открыл бы вам своего настоящего имени, если бы замыслил нанести тайный вред законным владельцам этого дома. Садитесь в это кресло, зажгите сигару и выслушайте, что привело меня сюда под именем французского роялиста... А вы, майор Бредд, — повернулся «барон» к своему мнимому слуге, — оставайтесь у двери и следите, чтобы нас никто не вздумал подслушать...
...Через три часа доктор Грейсвелл вошел в будуар хозяйки дома.
— Миледи Райленд, — сказал он бесстрастным врачебным тоном, — у вашего гостя барона де Бриньи тяжелая форма воспаления легких. Обстоятельства не позволяют мне остаться в Ченсфильде, но больной так плох, что нуждается в заботливом уходе. Я пришлю из Бультона сиделку, но она сможет приехать только утром. Не смогла бы мисс Изабелла взять на себя труд немного побыть у постели страждущего? Это знатный дворянин, а ваша дочь хорошо умеет ухаживать за больными.
Леди Эллен послала за дочерью, и доктор повторил ей свою просьбу. Мисс Изабелла покорно отправилась в покой к больному французу. Мисс Тренборн обещала сменить свою воспитанницу через два часа.
