Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
– Он отправился на Запад в неудачное время, – вот и все, что Гас сказал по поводу этого человека.
Ньют никогда не просил капитана прокомментировать эту информацию. Капитан обычно сам решал, что кому следует знать. У Ньюта осталось немного вещей после смерти матери, всякие там бусы, гребенки, маленькая записная книжка и вырезки из журналов, которые мистер Гас по доброте своей сохранил для него, но там ничего не было о мистере Доббсе, ни в записной книжке, ни среди вырезок, хотя там хранилась поцарапанная фотография его дедушки, отца Мэгги, который жил в штате Алабама.
Если, как он подозревал, никакого мистера Доббса не было в природе или джентльмен с таким именем просто останавливался в пансионате, где они жили с Мэгги, на день-другой, то тогда вполне могло быть, что Джейк Спун – его отец. Возможно, никто ему об этом не говорил, предпочитая, чтобы это сделал сам Джейк, когда вернется.
Ньют всегда считал, что Джейк обязательно вернется. Некоторые известия о нем доходили до Лоунсам Дав по коровьим тропам – что он работает полицейским в Огаллале или что он ищет золото в Черных горах. Ньют понятия не имел, где эти Черные горы и как ищут в них золото, но одной из причин, по которой он так рвался гнать стадо коров на север, было то, что он надеялся встретить в пути Джейка. Разумеется, ему хотелось прицепить пистолет, стать главным работником и испытать все приключения – встретить, например, бизона, хотя он знал, что их почти уже не осталось. Но подспудно за всеми этими стремлениями скрывалось застарелое желание, скрываемое месяцами и годами, но все равно свербящее, как зубная боль, – увидеть Джейка Спуна.
Теперь этот самый человек приближался к ним, ехал рядом с Дитцем на таком же красивом иноходце, на каком он скакал десять лет назад. Ньют начисто забыл о Дише Боггетте, за каждым движением которого он собирался следить, чтобы учиться. Всадники еще не подъехали, а Ньют уже видел белозубую улыбку на черном лице Дитца, потому что его послали с обычным заданием, а он вернулся, значительно его перевыполнив. Дитц не гнал лошадь и вообще не делал никаких глупостей, но издалека было видно, что он счастлив.
Из-под копыт лошадей взлетали небольшие облачка пыли. Всадники уже въехали во двор. На Джейке был коричневый жилет и коричневая же шляпа, плюс тот же пистолет с перламутром. Дитц все еще лыбился. Они подъехали прямо к заднему крыльцу, прежде чем натянуть поводья. Сразу было видно, что Джейк проделал длинный путь, так как иноходец казался худым как щепка.
Кареглазый Джейк носил маленькие усики. Некоторое время он оглядывался, а потом расплылся в улыбке.
– Привет, парни, – сказал он. – Что на завтрак?
– А чего, лепешки и бекон, Джейк, – ответил Август. – Как обычно. Только мы не обслуживаем круглосуточно. Надеюсь, у тебя с собой бизонья печень или кусок мяса, чтобы перебиться.
– Гас, ты только меня не пугай. – Джейк соскочил с иноходца. – Мы всю ночь ехали, и Дитц только и говорил, какие вкусные ты печешь лепешки.
– Пока вы говорили, Гас их ел, – вмешался Калл. Они с Джейком пожали руки и оглядели друг друга.
Джейк обернулся к Дитцу.
– Говорил тебе, надо было послать телеграмму из Пиклз Гэп, – заметил он. Затем повернулся и с улыбкой пожал руку Августу. – Ты всегда был свиньей, Гас, – добавил он.
Затем пришлось пожимать руку Пи Аю, хотя Джейк всегда к нему плохо относился.
– Черт, Джейк, ну и долго же ты пропадал, – сказал Пи Ай.
Пока они трясли друг другу руки, Джейк заметил парня, стоящего рядом с высоким ковбоем с огромными усами.
– Бог ты мой, – промолвил он. – Ты ведь маленький Ньют? Надо же как вымахал! Кто такое допустил?
Ньюта так переполняли чувства, что он с трудом проговорил:
– Это я, Джейк. Я все еще здесь.
– Ну как, капитан? – спросил Дитц, передавая Каллу банковскую квитанцию. – Верно ведь, что я нашел блудного сына?
– Нашел, нашел, – ответил Калл. – И готов поспорить, что не в церкви.
Дитц расхохотался.
– Нет, сэр, – согласился он. – Не в церкви.
Джейка представили Дишу Боггетту, но, пожав ему руку, он снова повернулся к Ньюту, как будто тот удивил его больше всего в Лоунсам Дав.
– Готов поклясться, Джейк, – заметил Август, разглядывая гнедого иноходца, – ты заездил эту лошадь до костей.
– Покорми его хорошенько, Дитц, – велел Калл. – Судя по его виду, он давненько плотно не ел.
Дитц повел лошадей к сараю без крыши. Действительно, штаны его были сшиты из старого стеганого одеяла – но по какой причине, никто сказать не мог. Хоть и цветастые, они вряд ли подходили для путешествий через заросли мескитового дерева и карликового дуба. Во многих местах колючки прорвали материал и вата кусками лезла наружу. В качестве головного убора Дитц носил старую кавалерийскую кепку, которую где-то подобрал. Она была почти в таком же скверном состоянии, что и шляпа Липпи.
– У тебя уже эта кепка была, когда я уехал? – спросил Джейк. Он снял собственную шляпу и стряхнул с нее пыль о штанину. Ньют с удивлением увидел солидную лысину среди черных вьющихся волос Джейка.
– Он ее нашел в пятидесятые, насколько я помню, – сказал Август. – Дитц ведь, как я, он не бросает предмет туалета лишь из-за его возраста. Мы же не все такие щеголи, как ты, Джейк.
Джейк перевел свои карие глаза на Августа и лени во улыбнулся.
– Как бы так сделать, чтобы ты еще напек лепешек? – спросил он. – Я проехал аж от Арканзаса и ни разу не пробовал хорошего хлеба.
– Если судить по этому пони, ты ехал быстро, – заметил Калл, и эта фраза могла послужить самым сильным выражением любопытства, на которое он способен. Он общался с Джейком в разные времена в течение двадцати лет и хорошо к нему относился. Но где-то в глубине Джейк всегда вызывал у него беспокойство. На Западе не было более приятного человека и лучшего всадника, но умение ездить верхом и нравиться – это еще не все. Что-то в Джейке смущало Калла. Что-то непоследовательное, непредсказуемое. Он мог быть с тобой плечом к плечу в одной схватке, а в другой оказаться совершенно бездейственным.
Август тоже это знал. Он всегда поддерживал Джейка и всегда его любил, хотя когда-то они оба претендовали на внимание Клары Аллен, которая обоим показала на дверь. Но Август ощущал, что в Джейке не хватает сердцевины. Когда он ушел из рейнджеров, Август часто предсказывал, что рано или поздно его вздернут. Пока этого не случилось, но то, что он приехал к завтраку на загнанной лошади, предвещало беду. Джейк любил красивых лошадей и никогда не стал бы доводить коня до такого состояния, если бы за ним по пятам не шла беда.
Джейк заметил старика Боливара, идущего от цистерны с ведром воды. Боливар был человеком новым, не интересующимся его возвращением. Прохладная вода перехлестывала за края ведра и выглядела весьма привлекательно для человека, так томимого жаждой, как Джейк.
