Лизелотта Вельскопф-Генрих - Харка — сын вождя
— Харка! Я скажу тебе, где найти Чернокожего.
— Ты?.. Только ты одна можешь мне это сказать?.. — удивился Харка.
— Только я одна хочу тебе это сказать.
— Говори. — Харка отвернулся, нетерпение его достигло предела, но Уинона не должна заметить на его лице ни малейшего волнения.
— Только я хочу тебе это сказать… Другие молчат. Хавандшита велел всем молчать.
— Хавандшита велел? — голос Харки задрожал, Уинона оставалась совершенно спокойной.
— Ты должен все знать, Харка. Когда отец позвал тебя в палатку, Чернокожий бросился в реку. Это увидел Хавандшита. Мальчик нырнул, а когда снова показался на поверхности, Хавандшита своим жезлом дал ему знак подойти. Испуганный мальчик подошел к Хавандшите. В руке у Чернокожего был этот сверкающий как солнце камушек. Он старался не обнаруживать его, но я видела…
Харка нахмурил брови и посмотрел на сестру.
— Возможно ли такое? Широкая река и маленький камушек?.. Как он мог его отыскать?
— Это, должно быть, колдовство Хавандшиты и его духа…
— Что же дальше? — нетерпеливо спросил Харка.
— Хавандшита взял камушек себе. Из уст нашего отца ты слышал, что это злой камень. Видно, поэтому он должен принадлежать жрецу и находиться в его типи.
— Что же произошло с Чернокожим?
— Хавандшита и его взял к себе в типи. Больше я ничего не знаю. Может быть, он хочет сделать из него своего помощника или… или… принести в жертву?..
Все это было для Харки необъяснимо. Может быть, и в самом деле колдовство, если все, даже его лучший друг Четан, молчали? Что делает Хавандшита с Курчавым и с этим камнем? Почему все молчат? Неужели теперь с Уиноной, из-за того, что она нарушила запрет жреца, случится какое-нибудь несчастье?
Нет! Харка никому не скажет! Даже отцу Харка никогда не скажет о том, что Уинона доверяет ему, своему брату, больше, чем жрецу!
Мальчик бросил быстрый взгляд на типи жреца. На шесте перед входом, между шкурами животных, висел мацавакен. Что происходит внутри, где со старым жрецом сейчас маленький пленник? Ни звука не доносилось из-под тяжелых бизоньих шкур.
Наступил вечер. К концу подошел совет воинов, и Матотаупа закрыл его.
Хавандшита не принимал участия в совете. Это было необычно и бросилось всем в глаза. Жрец все еще находился в своей типи. Теперь оттуда доносились глухие, равномерные звуки.
Воины по окончании совета толпились вокруг вождя и не покидали площадки. Ведь без напутствия жреца они не могли предпринять никаких решительных действий. Все ждали, когда Хавандшита закончит разговор с духами и сообщит их волю.
Стемнело. Поднялась луна, и ее ровный холодный свет залил прерии. Завывали вдалеке волки, всхрапывали кони, залаяла собака. Лагерь лежал в темноте: огни в типи были тщательно прикрыты.
Наконец Хавандшита вышел. Матотаупа медленно и торжественно направился навстречу ему. Вождь подошел к жрецу, и они начали разговор. По их жестам можно было догадаться, что Хавандшита не согласен с решением совета, а Матотаупа поддерживает воинов. Но вождь и жрец все-таки пришли к соглашению. Харка видел, как отец подозвал Солнечного Дождя, Старую Антилопу и еще трех уважаемых воинов и долго разговаривал с ними. Затем Старая Антилопа, который обычно выполнял роль глашатая, объявил, что воины должны собраться еще раз.
Никто не ложился спать, пока совещались воины. Второй совет закончился глубокой ночью. Была раскурена священная трубка, принято решение. Воины стали расходиться, направился к себе и Матотаупа, а Старая Антилопа объявил: «Женщины и девушки должны сейчас же разобрать типи! Род Медведицы отправляется подальше от пауни, вверх по реке. Только одна-единственная типи должна остаться на месте — типи жреца. Так изрекли духи. Хавандшита будет молить Великого и Таинственного, чтобы он послал бизонов и остановил неумолимое чудовище! Хавандшита оставляет себе еще пять лошадей, которые принадлежат этой типи, и одного помощника — Шонку».
Харка дважды прослушал сообщение Старой Антилопы. Ошибки быть не могло.
Обитателям стойбища не надо было напоминать о решении. Женщины принялись за разборку. Харке делать было нечего, и он пошел к табуну, чтобы взять своего коня и привести Гнедого отцу. Он хотел встретиться с Четаном, но решил не задавать своему другу лишних вопросов. Все же думал он только об одном: что произошло с Чернокожим?
Мальчик невольно бросил взгляд на типи жреца. По-прежнему перед входом, между шкурами зверей, висел мацавакен. Мелькнула фигура Шонки. Быть помощником жреца — высокая честь. Не собирается ли Хавандшита сделать из Шонки своего преемника или он только на время избрал его помощником? Этого никто не знал. Но Харка чувствовал, что все удивлены смелостью жреца. Остаться в этой глуши неподалеку от врага и надвигающегося чудовища!
Харка привел коней на берег реки. К нему подошел Четан.
— Происходит что-то необыкновенное, — сказал он своему юному другу, словно извиняясь за недавнее поведение. — Старики говорят, что нас преследует колдовство пещеры Черных Гор.
— Хавандшита хочет совершить великое чудо, — задумчиво ответил Харка.
— Да, это были его слова. Он предсказывает, что придут антилопы и мы будем на них охотиться, что мы встретим стада бизонов и что на берегу Хорс Крик мы будем танцевать торжественный танец, а пауни не будут нас больше преследовать.
— Да, это было бы великое чудо, — сказал Харка. — И если оно совершится, Хавандшиту будут считать великим жрецом.
Четан пристально посмотрел на товарища, так как почувствовал в его словах какой-то скрытый смысл. Но Харка повел своих коней к вытянувшейся колонне, во главе которой уже стояли Матотаупа и Солнечный Дождь. Мальчик даже не взглянул больше на Четана.
Великое чудо
Без остановки всю ночь двигался род Медведицы по берегу Северного Платта. Вода в реке уже понизилась и текла спокойнее. В зеркальной глади отражались луна и звезды. Тишина нарушалась только криками койотов. Тревожных сигналов от едущих впереди разведчиков не поступало. Маленькие дети в волокушах заснули и лишь вздрагивали, когда их лица задевали хвосты коней. Малыши в кожаных мешках за спинами матерей тоже крепко спали. Усталые юноши и девушки дремали на спинах коней.
Матотаупа и Солнечный Дождь шагали впереди. Острия их копий темнели на фоне звездного неба. Тихо ступали кони неподкованными копытами по мягкой луговине. Ничто не беспокоило Харку, и в ночной тишине думы о случившемся снова овладели им.
Жрец Хавандшита, кажется, был уверен, что чудо совершится. Он предсказывал спокойное поведение врагов и удачную охоту. Харка еще ни разу не мог обвинить Хавандшиту во лжи. Правда, иногда дух, с которым общался жрец, был недостаточно могуществен; например, он не мог вылечить Белого Бизона от его непонятной болезни. Но тяжелые раны Солнечного Дождя заживали, заживала и нога Матотаупы. Хавандшита хорошо знал прерии и леса, знал пути через реки. Он был стар, умен и знаменит. Харке оставалось вместе со всеми ждать свершения чуда. Матотаупа, Солнечный Дождь и все остальные воины как будто верили Хавандшите. Не может же он, мальчик, выступить против их решения.
