Карл Май - Верная Рука
Я сказал:
— Костер не виден за стеной кустов, но преследователи могут обнаружить нас по запаху дыма. Не исключено, что они уже где-нибудь поблизости. Неплохо было бы выслать лазутчиков, которые осмотрят окрестности лагеря хотя бы до той границы, где еще ощущается дым…
— Хорошо, отлично! — подхватил Уоббл. — Сделаем это не откладывая. Сэм, выбери двух-трех надежных ребят и отправь их на разведку. Пускай они смотрят во все глаза и держат ухо востро. Ты сам увидишь — это не пустая затея.
— Ладно, — проговорил обиженный Паркер. — Конечно, нам следовало предусмотреть такую возможность. Не понимаю, как я мог так оплошать! А теперь вот приходится выслушивать поучения от какого-то новичка, свихнувшегося на древних могилах. Но разведчиков мы сейчас отправим, и я сам пойду вместе с ними.
Он быстро отобрал четырех парней, и все они, взяв ружья, тут же скрылись во мраке. Беседа у костра прекратилась — те, кто остался, напряженно прислушивались к ночным звукам, пытаясь угадать, какие опасности могут подстерегать отважных следопытов. Я снова улегся в стороне под кустом, от души надеясь, что они не пройдут мимо двух моих пленников.
Миновал час, и из темноты донеслись шаги и голоса. Наши герои вернулись. Впереди с винтовкой наперевес гордо выступал Сэм; за ним двое его товарищей вели индейских лошадей, а еще двое — связанных команчей.
— Мистер Каттер! — закричал Паркер. — Полюбуйтесь-ка на наш улов!
Уоббл встал, заслоняя глаза от света костра, всмотрелся в темноту и, ахнув, воскликнул:
— Черт побери, два команча в боевой раскраске! Как вам удалось захватить их?
— Мы их нашли!
— Что? Нашли? Ну, это ты брось. Индеец не золотой самородок, чтобы лежать на месте и ждать, пока его найдут.
— Я и сам всегда так думал, сэр, ну, а сегодня засомневался. Мы действительно нашли их! Лежат себе рядышком, оба связаны, да еще и прикручены к дереву, а рядом стоят их лошади.
— Трудновато такое представить, — заметил Уоббл.
— Уж это точно. Но когда видишь это собственными глазами — приходится верить. Кто их мог так обработать, ума не приложу. Наверное, где-то поблизости находятся другие белые, не заметившие нашего лагеря.
Тут старик покосился на меня, кивнул и произнес:
— Да, ты прав; только не белые, а всего лишь один белый.
— Один?
— Да.
— Почему вы так решили?
— Скажи мне: индейцы ранены?
— Нет, даже ни единой царапины не получили, насколько я мог заметить.
— Значит, схватки не было. Нападавший оглушил обоих команчей прежде, чем они успели что-либо сообразить. Такое по силам только одному человеку, и я предоставляю тебе самому угадать, кто это.
— Гром и молния! Вы имеете в виду Шеттерхэнда?
— Верно, Сэмми.
— Он их подкараулил, сбил с ног и связал, как котят?
— Похоже, что так.
— Выходит, он где-то совсем рядом!
— Я так просто убежден в этом, — усмехнулся Олд Уоббл.
— Но почему же он скрывается от нас? — с недоумением спросил Паркер.
— О, у него могут быть на этот счет свои соображения. Говорят, что Шеттерхэнд никогда и ничего не делает без причины.
— А ведь вы еще раньше догадались, что он недалеко, и говорили об этом! — вспомнил Паркер. — Но надо же скорее отыскать его!
— Отыскать Шеттерхэнда? Но зачем?
— Как зачем? Ведь мы хотим выступить завтра утром и должны еще уговорить его присоединиться к нам.
— И все же искать его нет никакой необходимости. Вне всякого сомнения, ему отлично известно, что мы здесь и нуждаемся в его помощи. Будь уверен, когда этого потребуют обстоятельства, он объявится.
— Вы говорите так, будто он всевидящий. О Шеттерхэнде и впрямь рассказывают самые невероятные истории, но все-таки он человек, а не дух и знает лишь то, что сам увидел или услышал.
— Да, он человек, но могу держать пари: он знает о каждом вашем шаге и каждом слове за последние два дня.
— Ну уж!
— Подожди немного и убедишься сам.
— Не хочу спорить с вами, сэр. Лучше скажите, что нам делать с пленниками?
— Пока ничего, — отрезал Олд Уоббл. — Надо ждать появления Шеттерхэнда.
— Это слишком неопределенно, сэр, — запротестовал Паркер. — Так нельзя. Когда он придет, неизвестно, да и придет ли вообще? Я в этом совсем не уверен. А нам необходимо решить, как поступить с этими двумя. Не можем же мы взять их с собой! И лишние хлопоты, и постоянная опасность.
— Хм! Об этом я не подумал, — признался старик.
— А отпустить их тоже нельзя…
— Ясное дело!
— Стало быть, каждому по пуле в голову — вот весь разговор, — заключил Сэм. — Они это заслужили, и нечего с ними церемониться.
— Не торопись, Сэм! Ты ведь, наверное, слышал — Олд Шеттерхэнд убивает индейца лишь в самом крайнем случае и только обороняясь.
— Это меня не касается, — заявил Сэм. — Ваш Шеттерхэнд прячется неведомо где, и у нас есть все основания считать обоих краснокожих нашими пленниками. Мы вправе распорядиться их судьбой по законам Запада.
— Ладно, делай, что хочешь, — буркнул Олд Уоббл.
— Желаете ли вы быть одним из присяжных, сэр?
— Нет. Судите их сами, если угодно.
— Вспомните, они ведь гнались именно за вами!
— Может, оно и так, но до сих пор ни один из них не сделал мне ничего плохого.
— Ну, знаете ли, если бы они успели добраться до вас, мы бы с вами сейчас не беседовали. Так вы отказываетесь судить этих разбойников?
— Отказываюсь, но зато охотно возьму на себя роль зрителя.
— Как вам угодно, мистер Каттер. Итак, джентльмены, приступим!
Суд был недолгим и занял не больше двух минут. Любопытно, что никто не удосужился выяснить, понимает ли кто-нибудь из пленников английскую речь. Большинством голосов команчей приговорили к смерти; против этого решения высказался только Джош Холи. Казнь должна была состояться немедленно, и расторопный Паркер тут же сформировал расстрельную команду из трех человек. Я почувствовал, что настал момент вмешаться.
— Стоп, мистер Паркер! Подождите минуточку!
— Ну, в чем дело? — осведомился наш предводитель.
— Допущена судебная ошибка, которая делает приговор недействительным даже по закону Запада.
— Да что вы понимаете в законе Запада!
— Видимо, понимаю больше вас, если замечаю ваши промахи.
— Ого! Так в чем же я ошибся?
— Собственно говоря, ошибок несколько. Во-первых, проголосовали не все, имевшие на это право.
— Мистер Каттер отказался участвовать — вы что, не слышали?
— Я говорю не о нем.
— Тогда о ком же, черт возьми?
— О себе.
— Ах, о себе! Замечательно! Только не забывайте, что вы еще не заслужили права называться вестменом.
— Вестмен я или нет, не имеет значения. Я такой же член отряда, как и остальные джентльмены, а потому имею право высказаться при обсуждении столь важного вопроса.
