Лизелотта Вельскопф-Генрих - Ночь над прерией
Рунцельман затворил дверь и дважды повернул ключ в замке. Он остановился слева от арестованного, полицейский с пистолетом в руке — позади.
— Что случилось? — спросил старый судья: он опасался упреков, если в присутствии девушки произойдет что-нибудь, нарушающее должный порядок.
— Молодчик в плохом настроении.
— Больше ничего?
— Пока ничего.
Квини посмотрела на Стоунхорна. Она хотела встретиться с ним взглядом, и он не уклонился, но выражение его лица было отсутствующим.
— Джо Кинг! — начал судья резким голосом, который уже однажды поразил Эда Крези Игла. — Где ты был ночью во время грозы?
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
— Откуда у тебя серебряная цепочка, которую Гарольд носил на шее?
— Я ее нашел.
— Мы знаем гораздо больше, чем ты думаешь. Для тебя же лучше признаться.
На лице обвиняемого проскользнула улыбка. Относилась ли она к судье или была связана с предстоящим допросом Квини — кто знает. Джо Кингу была известна тактика судебного допроса.
— Что это тебе пришло в голову приветствовать мисс Халкетт на улице, как свою знакомую?
— Мы раньше учились в одной школе.
— И ты приветствуешь всех бывших учеников этой школы?
— Хотел бы, но это превышает возможности моей памяти.
— Это превышает возможности твоей памяти?
— Yes.12
— Ты уже был под следствием, тебя не раз приходилось арестовывать, и, кажется, тюрьма тебя ничему не научила.
— Я всегда был плохим учеником.
— Ну, мне уже надоело, что мальчишка и бандит так нагло отвечает! Ты понял это?
— Yes. — Стоунхорн произнес это «yes», точно отрезал.
Старый судья был сердит на самого себя. Он рассчитывал получить кое-что от допроса Джо Кинга в присутствии девушки, и ничего не получалось. Джо сохранял полное самообладание и играл словами, как кольтом в привычной руке.
— Ты, кажется, примирился с тем, что будешь осужден, как убийца, ведь ты достаточно умен и знаешь, что отказ давать показания не опровергает косвенных улик. Дважды ты разыгрывал подобную комедию, и вот ты в третий раз в суде.
Стоунхорн молчал. Он отлично понимал, что судья всерьез взялся за дело и может выполнить свою угрозу. Правда, Гарольд Бут не был найден среди убитых и косвенные улики слабы, но все были теперь настроены против Джо Кинга.
Тачина все еще продолжала смотреть на Джо Кинга. И когда он обернулся, он не мог не встретиться с ее взглядом. Он прочитал в нем одобрение.
Судья заметил это.
— Вы хотите что-нибудь сказать? — обратился он к Квини. — Что-нибудь, что может прояснить дело? Вы знаете, куда направился Джо Кинг, когда вы отъехали на своем автомобиле?
— В эту ночь он был со мною.
— С тобой… где?! — Старому судье пришлось собрать все свое самообладание, чтобы продолжать спокойно задавать вопросы.
— Об этом я хотела бы умолчать.
— Квини! Что это значит?
— Он был со мною.
Судья поднялся.
— Квини, он… он тебя изнасиловал?
— Нет.
Наступило молчание.
Старый судья тяжело вздохнул.
— Квини! Ты повторишь это при твоем отце?
— Да.
— Когда ты вернулась домой?
— Утром. Мой автомобиль перевернуло бурей.
— Ты… ты… ты понимаешь, что ты говоришь?
— Да.
— Ты хочешь спасти этого проклятого гангстера? Ты любишь его?
— Он был со мной. Это чистая правда.
— Ты должна будешь поклясться перед судом.
— Я готова.
— Чем ты можешь это доказать?!
— Я надеюсь, что у нас будет ребенок.
Квини не видела выражения лиц полицейских. Она смотрела только на Джо Кинга. У него снова был отсутствующий взгляд.
— Квини… — В тихом голосе судьи звучало отчаяние. — Квини… От этого человека? В уме ли ты?
— Я хочу ребенка. Он будет прекрасен и силен.
— Ребенок убийцы…
— Нет, мой муж не убийца.
Стоунхорн смотрел на свою жену. Сказанное ею изумило его больше, чем кого-нибудь другого.
Старый судья поднял цепочку. Ту, которая когда-то была на шее Гарольда Бута.
— Вот доказательство.
— Нет.
— У тебя есть основания так говорить?
— Да. Джо Кинг при мне нашел эту цепочку.
— При тебе? Значит, ты встречалась с ним еще раз?
— Да, когда я в первый раз шла в гончарную мастерскую.
— Значит, вы сообща присвоили чужую вещь! Это неслыханно! К тому же то, что вы не сообщили о находке, осложнило поиски Гарольда Бута. Квини! Значит, ты так связана с этим молодцом? Ты забыла, кто ты такая? Ты вместе с ним совершила преступление! Ты уже больше не хочешь знать, кто твои родители?
— Я не украла. Цепочка моя. Это могут подтвердить мои отец и мать, которые подарили ее мне в тот год, когда я принесла из художественной школы отличные отметки. Гарольд, должно быть, тогда же, на каникулах, и стащил ее у меня, когда он приходил со своими родителями к нам на ранчо. Тогда он еще фотографировал меня и Генри. Я заметила пропажу. Он вечно выпрашивал у меня что-нибудь на память, только я никогда ему ничего не дарила.
— Значит, порядочные люди тебе не по вкусу. Жаль, Квини, жаль тебя. Что скажут в школе!
Судья задумался. То, что ему пришлось услышать, вызвало у него глубокое сожаление.
— Можно мне еще кое-что сказать? — спросила Квини.
— Пожалуйста. Если это существенно.
— Стоунхорн нашел цепочку, и я подарила ее ему на память.
Судью передернуло.
— Где он ее нашел?
— На обочине дороги, недалеко от поселка в сторону Нью-Сити. Цепочка лежала так, будто Гарольд выбросил ее.
Это совпадало с имеющимися сведениями.
Судья откинулся на спинку стула.
В выражении лица Джо Кинга не было и следа триумфа. Он был смущен.
— Квини, — сказал старик, — ты не знаешь, что ты наделала, но что сделано, то сделано. Ты выбрала нелегкий путь. Может быть, и отец не пустит тебя в дом; может быть, и школа откажется от тебя. Но заметь, Квини, что, хотя ты и освобождаешь своего мужа от суда, ты не можешь очистить его. На его совести так много зла. Цепочка отпадает как улика, но Гарольда Бута еще нет здесь, и, прежде чем мы не найдем его живого или мертвого, подозрение остается в силе. На Джо Кинга все еще будут показывать пальцем, и ты теперь не сможешь сделать ни одного шага, чтобы люди не посмотрели тебе вслед. Я не хочу тебе зла, я желаю тебе только добра. Превратись же снова в прежнюю Квини. Ты должна быть примером для наших девушек… снова должна стать примером.
Судья повернулся к Рунцельману:
— Вы можете сказать Айзеку Буту — пока не найден труп, не потеряна еще надежда, что его сын жив. Мы будем продолжать розыски. — Затем он приказал полицейским: — Снимите с Джо Кинга наручники. Приказ об аресте отменен. Надеюсь, Джо Кинг, не до следующего раза… Ты остаешься под подозрением, и если я тебя сейчас освобождаю… то не ради тебя и не ради Квини… но ради родителей Квини. Вы поженитесь?
