Лизелотта Вельскопф-Генрих - Токей Ито
Мальчики поскакали навстречу. Четанзапа остановился. Стала и вся колонна. Ихазапа рассказал обо всем.
Четанзапа тяжело вздохнул:
— Вы поторопились с покупкой. Наши мужчины будут говорить, что от пятнистых бизонов воняет.
— Это верно, и от их молока тошнит, — подтвердил Часке. — Но разве это может испугать нас?
— Наши воины не боятся этих вонючих тварей, но они будут брезговать ими. Они не хотят доить и резать коров, а хотят охотиться на бизонов.
Четанзапа подскакал к Хавандшите и что-то тихо сказал ему. И то, что жрец поднял голову и посмотрел на мальчиков, не предвещало ничего хорошего. Мальчики и Ихазапа встревожились. Может быть, Токей Ито не обсудил со жрецом своих намерений? И где же сам вождь? Четанзапа ни словом не обмолвился о нем.
Колонна снова пришла в движение.
— Где наш вождь? — спросил Хапеда Бобра.
— Там! — воин показал в сторону Миссури. — Он остался бороться с Рэдом Фоксом.
— А Гром Гор, Черноногий, он остался на той стороне, чтобы наблюдать за борьбой и сообщить нам… — Тут и Бобер запнулся. — Нужно ждать, — заключил он.
Мальчикам стало уже не до радостных криков. Токей Ито не пришел! Тем решительнее надо было им отстаивать его волю.
Колонна достигла ручья неподалеку от пасущегося на берегу стада. Изголодавшиеся собаки вырвались было вперед, готовые растерзать коров, но им навстречу выступили быки и поставили рога. Находившиеся при стаде Томас и Тэо отогнали длинными кнутами собак, и рассерженные животные снова успокоились.
Между тем Хавандшита подал знак остановиться. Опершись на свое копье, он долго смотрел на пятнистых бизонов. Потом он повернулся и направил колонну через ручей на противоположный берег. Четанзапа шагом поехал рядом с ним. Мальчики и Ихазапа остались пока при стаде со своими белыми друзьями. Они чувствовали, что назревает решительный момент.
Колонна остановилась. Она была отделена от стада ручьем. Хавандшита ходил и определял места для палаток. Четанзапа со своего коня молча наблюдал. Как и всегда, он не вмешивался в распоряжения жреца. Рядом с Четанзапой остановились Шунктокеча и Чапа. Женщины сгружали поклажу. Но Уинона не дотронулась до своей волокуши. Монгшонша, Грозовая Тучка, Ситопанаки и Насмешливая Синица посматривали на нее и тоже не торопились.
Четанзапа поманил Ихазапу и подвел к старому жрецу. Мальчики наблюдали издалека за их беседой. По обрывкам долетавшего до них разговора они поняли, что Четанзапа велел Ихазапе еще раз обо всем рассказать. Он уверял Хавандшиту, что ни на каких других бизонов тут им надеяться нечего и палатки надо разбить рядом со стадом. Но жрец не соглашался, и жесты свидетельствовали, что спор ожесточался.
Люди подчинились Хавандшите и поставили палатки на правом берегу. Четанзапа приказал и своей жене уйти от стада, разгружаться и строиться. Только Чапа и Шунктокеча не подчинились воле жреца. Их типи и доставленная сюда палатка Токей Ито были разбиты неподалеку от стада. Здесь же разгрузили свое имущество Уинона, Ситопанаки, Насмешливая Синица и Грозовая Тучка. Лошади тоже были поделены на два табуна.
Хапеда и Часке, не сговариваясь, присели на корточки около ручья неподалеку от стада. Они пока не заходили ни в какую палатку. Зайти в какую-либо палатку — значило бы проявить непослушание отцу, послушаться отца — значило предать волю Токей Ито. Ихазапа принес им медвежонка, который уже сильно вырос и мог показать когти, если хотел проявить самостоятельность.
Мимо проходил Адамс.
— Ваш медведь достиг отроческого возраста, — усмехнулся он, но улыбка лишь на секунду озарила его озабоченное лицо: Адамс хорошо представлял себе, что на новом пути их подстерегают новые опасности.
Скот между тем совершенно успокоился. Животные лежали на траве, пережевывали жвачку. Собаки получили остатки из двух антилоп, которых уложил делавар, и насытились. Тихо журчал ручей, который стал линией раздора. У палатки жреца стояли Четанзапа, Чапа и Шунктокеча. К ним подошли еще двое мужчин. Жрец пригласил воинов зайти в типи. Мальчики видели все это. Они сидели и молча ждали, чем закончится совет у жреца.
В палатке, куда вошли мужчины, царил полумрак. Женщину, которая только что раздула тлеющие угли, старый Хавандшита отослал прочь: разговор должен был остаться в тайне. Токей Ито и Унчиды — его старых и весьма весомых противников — ему сейчас бояться не приходилось: они остались на той стороне реки.
— Ну так говорите, что вы думаете, — начал жрец, когда все уселись вокруг очага.
Один из участников совета откашлялся:
— Никаких бизонов!
Другой кивнул:
— Токей Ито нас обманул!
Первый продолжал:
— Надо опять пойти к уайтчичунам и попросить у них земли и еды. Эти пятнистые бизоны, что пасутся на том берегу ручья, воняют, и если мы все-таки станем убивать их и есть, нам ненадолго их хватит. Что тогда? Одними антилопами и оленями мы не прокормимся. — Он повысил голос: — Таков конец нашего долгого пути, наших великих дел!
Выслушав эти речи, Четанзапа не выдержал:
— Зови же своих духов, Хавандшита! Призывай диких бизонов, если ты еще хоть на что-нибудь способен! Бей же в барабан и спрашивай у своих духов, где нам охотиться и жить, как жили наши отцы и отцы наших отцов!
Выражение лица Хавандшиты изменилось, когда он услышал резкие слова Четанзапы. Он с ужасом почувствовал, что для разговора с духами у него уже нету сил. Но он не желал показывать свою слабость, он хотел оставаться Хавандшитой — человеком духов и тайны, а не старым кожаным мешком с костями.
— Я буду бить в барабан, вы — танцевать бизоний танец, — сказал он воинам. — Дикие бизоны придут, если не почуют издалека вони этих пятнистых бизонов. Идите и танцуйте! Я сказал!
Хапеда и Часке все еще сидели у ручья и видели, как воины вышли из палатки жреца. Они видели, как всем мужчинам сообщили о танце и как они. собрались перед типи Хавандшиты. Только делавара не было здесь. Он пошел к Адамсу.
Жрец принялся бить в барабан. Мужчины приступили к ритуальному танцу, сопровождая его ритмичным монотонным пением, точно таким же, как когда-то на реке Платт во времена отца Токей Ито Матотаупы:
Добрый дух!
Дай нам бизонов, бизонов, бизонов!
Бизонов, бизонов, бизонов дай нам,
Добрый дух!
Воины топтались по кругу, они подражали мычанию бизонов. Те, у кого были рога и шкуры, надели их и изображали бизонов. Они отбегали в сторону, когда воины издавали охотничий клич.
Этот клич заставлял мальчиков вздрагивать. Ведь с самого раннего детства они мечтали стать охотниками на бизонов!..
