Клайв Касслер - Машина смерти
— И да, и нет, — ответил историк. — Многие из драгоценностей были обнаружены еще тогда. Некоторые были зашиты в их одежду, чтобы спрятать от охранников. Анастасию с сестрами не могли ни застрелить, ни заколоть, потому что их платья были так напичканы драгоценными камнями, что оказались пуленепробиваемыми.
— Полагаю, они у вас, — заметил Курт. — А откуда тогда эти?
— У царя было огромное состояние, но его богатства никогда специально не подвергали систематическому учету. По политическим причинам советское правительство собрало все богатства и сделало их национальным достоянием. Однако на многих фотографиях той эпохи запечатлены украшения, которые так и не нашли. Долгое время считалось, что они безвозвратно утеряны. Кто бы подумал, что и ваше, и наше правительства знали, где находятся некоторые из них?
Курт задумался над тем, что рассказал историк. Его не волновало, что драгоценности вернутся в Россию, просто было интересно, каким образом их умудрились вывезти из Москвы.
— А как они оказались здесь? — полюбопытствовал он.
— Это я вам могу сказать, — раздался дребезжащий голос.
Курт обернулся. Пока они с Катериной находились под водой, на борт доставили еще одного пассажира. Остин знал, кто он, и попросил, чтобы его разыскали и предложили поприсутствовать.
Мужчины поздоровались, и Курт представил гостя.
— Познакомьтесь — Хадсон Уоллас.
Уоллас медленно вышел вперед. Ему было почти девяносто, хотя он выглядел еще довольно крепким. На нем была красная гавайская рубашка, бежевые «бермуды», носки и сандалии.
Он устремил взгляд на Катерину и улыбнулся от уха до уха.
— Мы с моим вторым пилотом взяли на борт в Сараево пассажира, — начал он. — Политического беженца по фамилии Тарасов!
— Он был преступником, — сказал русский, — забрал драгоценности, закопанные им и еще тремя солдатами за несколько лет до этого.
— Ну да, ну да, — пробормотал Уоллас. — Кому преступник, а кому борец за свободу. В любом случае, мы умыкнули его оттуда и привезли на Санта-Марию, где должны были дозаправиться и перелететь через океан. Но нам помешала буря, и кто-то из их агентов нашел нас.
Бывший американский агент грустно покачал головой.
— Тарасова застрелили в спину. Мой второй пилот, Чарли Симпкинс, тоже был убит. Меня ранило. Мне удалось взлететь, но гроза, неполадки с двигателем и потеря крови меня доконали. Я потерял контроль над самолетом и упал в море. До сегодняшнего дня я не знаю, как выбрался.
— Знаете, — не согласился Курт, — эта история — одна из причин, почему мы поверили в эту мистификацию.
Уоллас рассмеялся, и его лицо сморщилось.
— В те дни подобное случалось сплошь и рядом. Приборы покрывались льдом, датчики замерзали, бывало, не отличишь верх от низа.
— А неполадки с двигателем? — спросила Катерина.
— Знаете, я и сам много над этим размышлял, — признался Уоллас. — Мы держали малышек в отличном состоянии. Потом до меня дошло. Целых три дня лил дождь. Мы же заправляли «Конни» из аэродромных цистерн и, думаю, засосали воды вместе с топливом, когда брали пятьсот галлонов за день до отлета. Чертовское невезение, вот что я вам скажу.
Курт кивнул, а Хадсон поглядел на тиару и ожерелье.
— Целых шестьдесят лет я гадал, что же было в тех ящиках, — сказал он. — Догадываюсь, они набиты под завязку.
Катерина очаровательно улыбнулась.
— Уверена, вы сможете увидеть их в музее.
— Нет, благодарствуйте, мисс, — отозвался Уоллас. — Я приехал за кое-чем более ценным. — Он повернулся к Курту. — Вам удалось их достать?
Курт полез в карман и вытащил именные таблички, снятые им со второго пилота. Уоллас смотрел на них с таким благоговением, словно они были сделаны из чистого золота.
— Завтра прибудут представители военно-морского флота, — сообщил Курт. — Чарли будет похоронен в Арлингтоне на следующей неделе. Я там буду.
— Вы?
— Вы потеряли друга, — объяснил Остин. — Но в каком-то смысле вы и ваш второй пилот спасли жизнь моему другу. Мы оба приедем. Это самое малое, что мы можем сделать.
— Долгая была дорога домой, — вздохнул Уоллас.
Курт кивнул. Да.
— Что ж, увидимся там. — Он улыбнулся Катерине, показал нос русскому эксперту и пошел назад к моторке, доставившей его на корабль.
Через три дня, закончив восстанавливаться и проведя незабываемые сорок восемь часов с Катериной, Остин вернулся в Штаты.
Катерина отрицала, но он подозревал, что ей понравилось быть в некотором роде шпионкой. Они договорились как-нибудь снова встретиться, и Курт гадал, будет ли эта встреча спланированной или произойдет случайно в каком-нибудь месте, где будет разворачиваться очередная международная интрига. В любом случае, он ждал ее.
Он пришел в штаб-квартиру НУПИ и обнаружил, что все разъехались на выходные. В записке от Джо говорилось, чтобы он отправлялся домой.
Следуя совету, он поехал в свой лодочный домик на Потомаке.
Откуда-то со стороны пристани доносился подозрительный запах жарящихся на гриле маринованных стейков. Курт устремился на задний двор.
Пол и Джо стояли на пристани над водой. Гаме сидела в шезлонге неподалеку. Пол, похоже, заведовал газовым грилем и присматривал за мясом, шипевшим на решетке.
Джо царапал что-то на маркерной доске, рядом на столе стояла бутылка мерло, кулер с пивом и лежали какие-то туристические брошюры.
Гаме обняла его.
— Добро пожаловать домой.
— Хорошо, ребята, что вы знаете, что это мой дом, а не общежитие.
Они засмеялись, а Курт полистал брошюры, заметив тему.
Джо вручил ему банку охлажденной «Богемии», точно такую же, как та, что он без спроса взял из запасов капитана «Арго».
Трауты потягивали вино.
— Что происходит? — поинтересовался Курт, чувствуя себя так, будто случайно попал на какое-то тайное сборище.
— Мы планируем путешествие, — объявил Джо.
— А разве мы мало времени проводим вместе? — пошутил Курт, прекрасно сознавая, что он в кругу семьи.
— Это будет отдых, — сообщила Гаме. — Никакой погони, стрельбы и взрывов.
— Правда? — хмыкнул Курт, отхлебнув пива. — И куда же мы едем?
— Рад, что ты спросил, — сказал Завала. Он подошел к доске, на которой было написано три имени. Против каждого стояла галочка.
— Каждый из нас сыграл свою игру, — просветил его Пол. — Но у нас равный счет.
— Так я дополнительный матч, — догадался Курт.
— Correcto[20], — ухмыльнулся Джо. — И пусть все те разы, когда я спасал тебе жизнь, не повлияют на твое решение.
